Колония

John M. C.

– Не задень жизненно важные органы, - сказала я.
– Или артерии. Постарайся ограничиться кожей.

– Ты такая привереда, - заметил Регент.

– Если ты убьёшь их, ситуация изменится. Избранники начнут вендетту и, чтобы отомстить, отодвинут все свои внутренние разборки на второй план.

– Я не говорил, что не буду осторожен, - вздохнул Регент.
– Я сказал, что ты привереда.

Кусок здания проплыл над улицей и рухнул между Птицей-Хрусталь и нашими целями.

Их было около двадцати - и Руна среди них. Ну хорошо.

Птица-Хрусталь развела руки в стороны. Град из стеклянных осколков разделился на два потока, каждый из которых по дуге слева и справа обогнул внезапное препятствие. Осколки стали резать сильнее.

– Похоже, что мы играем с ними в поддавки, - сказал Регент.

– Просто избавляемся от рядовых солдат. Но если устраним кого-то с суперспособностями, тоже будет неплохо.

Я кивнула. Мы закончили со стеклянными осколками. Я снова пустила в ход насекомых.

Нет никакого смысла играть честно.

Один за другим Избранники падали на землю, от потери равновесия или от сильной боли. Как только они оказывались на земле, сворачивались в позу эмбриона или пытались накрыться одеждой, я прекращала нападать. Всех остальных насекомые атаковали всё злее и злее с каждой следующей секундой.

– Они скоро оправятся, - сообщила Сплетница.

Вокруг возникло и начало расползаться, поглощая насекомых, облако тумана. Значит, Туман тоже здесь. Если он тут, то и Ночь тоже. Ночь и Туман. Nacht und Nebel. Я заметила, как кто-то - возможно, она - бежит в сторону от людского скопления.

– Здесь Руна, Ночь и Туман, - сказала я.

– Это две разные группы. Руна, возможно, пытается присоединиться к Чистым, - заговорила Сплетница.
– Чистоты здесь нет, она бы о себе уже заявила. Ты не чувствуешь Крестоносца? Насекомые не должны проходить через его астральных клонов.

– Крестоносца нет.

Я ощутила человека, которому насекомые не могли навредить. Он бежал сквозь рой, сквозь стеклянный град, сквозь облако Тумана.

– Кто-то приближается. Но это не Ночь.

Виктор. "Вампир талантов". Он крал у людей выученные навыки и мог их удерживать достаточно долго. А человек-источник временно лишался умений, изучению которых посвятил всю жизнь. Люди вроде Виктора предпочитали собирать боевые искусства, паркур, владение оружием и прочие бойцовские навыки. Обычно Виктор работал совместно с Отилой, которая могла наделять силой - в результате он получал сверхсилу, сверхскорость и неуязвимость. А если его ранило, Отила передавала ему умение регенерировать.

Но чтобы наделить способностью, Отила должна была прикоснуться к Виктору. И за один раз можно было передать только одно качество. Если Виктор был неуязвим, то не обладал сверхсилой, пирокинезом или чем-то ещё.

Я начала опутывать его шёлком, выпуская паучьи нити и доставляя их к Виктору летающими насекомыми.

Он упал, не успев пробежать и половины пути до нас. Через минуту

он был полностью связан. Я начала наращивать слой паутины.

– Виктор готов. Отила где-то рядом. Основная проблема - Ночь и Туман.

– Ладно. Насколько ты уверена в своих силах?
– Сплетница взглянула на меня.

– Я могу попробовать справиться с Ночью, но не с Туманом.

– Регент?

– Будет прикольно.

– Посмотрим, смогу ли я подманить их, - ответила я.
– Держитесь позади.

– Будь осторожна.

Наше предыдущее столкновение с Ночью и Туманом прошло ужасно. Оно случилось несколько месяцев назад, и мы проиграли вчистую. После этого я снова и снова прокручивала в своей голове тот бой, особенно после того, как узнала о силе Выверта. Если он создавал альтернативные временные потоки и выбирал результат, если он использовал свою силу, чтобы спасти нас, что же произошло во втором потоке? Мы погибли?

Меня бесила сама мысль о том, что я обязана жизнью Выверту, потому что я ненавидела его. Я ненавидела его за то, что могла бы примириться со своей злодейской карьерой, если бы он не извратил её, заставляя меня совершать поступки, о которых я постоянно и мучительно сожалела. Он использовал меня, чтобы мучить и контролировать маленькую девочку, манипулировать ею.

Злость заставляла меня снова и снова думать, как я могла бы поступить в тот раз. Каждый новый трюк, каждая техника, каждая стратегия, которая приходила мне в голову, проходила внутреннюю проверку, обкатку в условиях предыдущих столкновений - особенно тех, где мы не сумели достойно проявить себя.

Насекомые позволяли мне наблюдать за Ночью. Я ощущала, как она изменяется, когда выпадает из поля зрения как своих, так и наших бойцов. Я не гналась за ней, но следила за её движениями, когда она становилось многоногой, подвижной, быстрой как молния, смесью из лезвий и когтей, и заходила на нас с фланга.

Я подозвала Атланта.

До тех пор, пока я наблюдала за ней, Ночь не могла поддерживать другой облик. Но и как человек она тоже опасна: Ночь постоянно была готова использовать множество способов, чтобы ослепить или отвлечь противников, пытавшихся не спускать с неё глаз. Светошумовые гранаты, дымовые шашки, плащ, готовый превратиться в сеть, и покрытый крючками, цеплявшимися за волосы и за костюм.

Туман сохранял форму облака и неумолимо надвигался на нас. Он был способен изменять свое газообразное тело и мог уплотнять газ так, чтобы удерживать предметы. Если кто-то вдыхал или проглатывал частичку такого газа, он уплотнялся в легких или перекрывал кровоток, что приводило к очень серьёзным внутренним повреждениям.

Птица-Хрусталь прекратила сыпать стеклянные осколки на наших врагов и принялась стягивать стекло с окрестностей, воздвигая преграду. Но осколки прилегали друг к другу неплотно. Очевидно, Регент освоил далеко не все навыки Птицы-Хрусталь, у него плохо получалось дробить стекло на маленькие кусочки, чтобы они точнее подходили друг к другу и плотнее закупоривали прорехи в щите.