Колонна императора
Шрифт:
– Тленом пахнет, - тихо сказала за спиной Ия.
Юноша заставил себя подойти к креслу. Предчувствия оправдались - на полу лежали человеческие тела. Две женщины и один мужчина, волос на голове у них не было. Петрус наклонился. Мужчина - Игнаций, охотник из их поселения. Женщины ему незнакомы.
– Беата и Янка, обе кассандры, - прошептала за плечом Ия.
– Посмотри, их пытали...
Из обтянутых кожей черепов всех троих торчали короткие железные палочки, похожие на используемые женщинами шпильки для волос. Тела сохранились хорошо, они не гнили, а высыхали
– Петрус, глянь сюда, - позвала девушка.
К ручкам кресла и выпирающим вперед ножкам прикреплены ремни, на спинке висит железное полушарие с дырочками. Значит, людей мучили на этом кресле, пока они не умерли, а тела бросили рядом, не позаботившись прибрать за собой. Вряд ли так поступят постоянные обитатели замка. Следов на каменном крошеве не оставалось, осмотр пещеры ничего не дал. Молча они покинули зал смерти и продолжили подъем к замку. Лестница вывела их в подвал, куда уже попадал дневной свет. Факела погасили, прислушались, принюхались - ничего необычного или угрожающего.
Подвал, в который они вышли, принадлежал пристройке к главной башне. Странной формы, со множеством выступов и полностью пустой. У главной башни в три этажа обвалилась крыша, лестницы и помещения захламляли остатки мебели, листья, тушки мертвых птиц. Подвал главной башни тоже заполнял разный мусор. Верхняя, северная, как и левая южная, привратная, башни почти развалились, но по стене все же можно было подняться, что Петрус и сделал. Странно молчаливая Ия осталась внизу.
– Вид оттуда прекрасный. Все же в замке и жить неуютно, и воевать плохо - слишком многое придется восстанавливать, - сообщил он, спустившись.
– Ворот нет вообще, стены в нескольких местах треснули, кухню придется создавать заново...
– Петрус, мне надо уйти за реку, к своим. Кассандр взяли на том берегу, своей волей они бы возле замка не оказались. Старейшины должны узнать об этом. Проводишь до реки?
– Ты же хотела остаться со мной, как моя жена...
– ошарашенный юноша не знал, что ответить.
– Ты не говорил, что берешь меня в жены.
– Сейчас говорю. Ия, ты согласна стать моей женой?
– Согласна, - девушка обняла его и уткнулась лицом в грудь.
Петрусу показалось, что она плакала. Но когда она подняла голову, глаза были сухими. Она слегка прикусила губу и посмотрела юноше в глаза.
– Тогда ты извести о телах своим, пусть передадут Пастырям. Ты можешь, я знаю.
Замок-на-скале они решили покинуть сразу. Неуютно меж каменных стен, да и о еде следовало подумать. Ведь какая добыча среди старых развалин? Голубей разве что ловить, чем Петрус побрезговал. Лучше в лесу поискать пропитания, здешний лес - он не опасный. Вышли за ворота, вступили на узкий каменный мостик - и тут Петрус получил извещение от медведя. Картинка нерезкая, но смысл вполне ясен. "Засада! Чуть ниже по дороге в кустах грамсы с оружием. Медведь чует двоих, но недавно их было больше".
Схватив Ию за руку, юноша бегом вернулся в замок и заскочил в правую, уцелевшую, привратную башню.
– Грамсы в засаде, Барн предупредил. Пока двое.
– Но мы же можем уйти подземным ходом?
– Понимаешь, - вздохнул Петрус, - их недавно было больше. Если им знаком подземный ход, непременно догадаются устроить там ловушку. В подземельях грамсы опаснее, чем на поверхности. В лесу мы с Барном смогли бы им противостоять, под землей или в замке преимущество у них.
– Тогда почему ты спрятался в замке?
– удивилась девушка.
– Они могли видеть меня и заметить, куда мы свернем. Я же не знаю, где они засели, и куда ушли остальные. Зато отсюда мы видим и вход в замок, и место выхода из подземелья. Нас же и не видно, и не так легко достать за каменными стенами.
Стоя посредине тесной башни, Петрус видел через окна-бойницы и двор замка, и подходы к воротам. Здесь он мог принять бой с несколькими грамсами - если бы те рискнули сунуться на открытое место. Но никто не показывался. Ия поднялась наверх по ступенькам вдоль стены, принесла ему табурет. Вовремя. Стоять, глядя попеременно то наружу, то во внутренний двор, утомительно. Да еще и есть хочется... Но ничего не поделаешь, случай такой - кто перетерпит, сможет выстрелить первым.
Грамсов Петрус боялся. Никто из его односельчан с ними не сталкивался, рассказы же рисовали их опытными воинами. Их оружие, без сомнений, превосходило самострелы и пищали многократно. Однако, если исход боя мог решить один выстрел - преимущество получит тот, кто увидит врага первым. Еще юноша надеялся на Барна. Медведь не полезет на сидящих в засаде грамсов. Но если те разъединятся, и куда-то двинутся, он сможет атаковать неожиданно одного из них в густой растительности. Ия с мечом-кинжалом сторожит вход в башню. Боец из нее слабый, но ткнуть из-за угла в неприкрытое доспехом тело сумеет, рассчитывал Петрус. Грамсы доспехов не носят...
Время тянулось, ни снаружи, ни внутри ничего не менялось. Люди в башне молчали, постоянно переглядываясь, и напряженно прислушиваясь. Обычный шум леса, вот все, что мог различить юноша. Грамсы могли и уйти - но тогда Барн сообщит им об этом, зайдет в Замок-на-скале. Значит, сидят в засаде, ждут их с Ией. Или те, что в лесу, прикрывают тылы тех, что ушли куда-то в лес? Тогда о людях в замке они не знают, и можно попробовать спуститься на веревке с западной стены. Там и ров неглубокий, и лес вплотную подступает. Но этот путь Петрус решил отложить на крайний случай - если до темноты ничего не случится. Днем их на стене издалека будет видно...
Движение юноша увидел раньше, чем услышал. Подхватился с табурета, встал рядом с наружной бойницей, поднял ствол самострела - все единым движением, ловя стволом подбегающего грамса. Выстрелил, успев заметить поднимающего оружие врага. На груди того сверкнула вспышка, он упал, а Петрус отклонился назад, стремясь глянуть, что творится во дворе замка. Вначале не происходило ничего, а затем на главной башне сверкнуло несколько вспышек, во все стороны брызнули крошки камня, залетая даже в бойницу.