Колумбы иных миров
Шрифт:
Теперь понятно, отчего мы так мёрзли. Дело не в погоде, не в одеялах и даже не в нежных феях. Это какая-то зараза, от неё течёт нос, болит горло и голова. Очень неприятно! Здоровыми остались только Балдур и Макс. Они нас очень жалеют и заботятся, будто отцы родные. (Про отцов – это Рагнар сказал. Лично мне бы такое сравнение в голову не пришло, я своего в глаза не видел.) Макс, к тому же, страдает чувством вины. Воображает, что это именно он заразил нас гриппом. Грипп! Смешное слово!
К счастью, Ирина положила в его походный мешок целую кучу маленьких белых лепёшек. На вид они сделаны из мела, а не вкус отвратительные, кислые с горечью. Но если их проглотить, становится теплее, жар спадает. Ирина очень предусмотрительная женщина, Максу повезло с женой… Больше писать не могу, Балдур отнимает черниль…
Дневник
Напрасно Балдур уверял нового друга, что никаких знаков близкой смерти он не видит, и если бы таковые имелись, непременно заметил бы, потому что является колдуном чёрным и высококвалифицированным. Что от обычной простуды с лихорадкой никто не помирает, тем более, крепкие и выносливые воины. Макс внимать голосу разума не желал, и две ночи не смыкал глаз, проверяя каждые полчаса, все ли живы, не стало ли кому хуже.
А было им плохо, что правда, то правда. Очень злой оказалась зараза. Ильза тихо плакала, усугубляя и без того чудовищный насморк. Орвуд впал в беспамятство, метался и беспокоил сильфиду, от болезни ещё более раздражительную, чем обычно. В перерывах между приступами кашля она кляла весь гномий род, на чём свет стоит. И ещё каркала: раз Меридит тоже заболела – будет беда! Эти её слова окончательно деморализовали Макса, он стал ждать худшего.
Слава богам, не дождался. То ли «грипп» не был редкостью в этих краях, то ли организмы воинов оказались более стойкими, чем у чукчей и эскимосов, а может, помог аспирин, заботливо припасённый Ириной, но на пятые сутки стало легче всем без исключения. Даже Орвуд очнулся и потребовал «жрать, да побольше!». А потом спросил:
– Ну что, вернулся Пращур? Вы узнавали?
– Не узнавали, – покаянно признался Макс. – Не до того было.
Гном от возмущения расчихался.
– Здрассьте вам! Апчхи! Что же вы зря время тратили?! Может, он уже в городе?! Может, мы бы его уже убили давно?! – и пожаловался. – Стоило ненадолго вздремнуть – всё дело встало! Ни на кого нельзя положиться!
– Интересно, как бы ты его убивал в таком состоянии? – с иронией осведомился колдун.
– Подумаешь! – поддержал гнома демон. – Убивать – дело нехитрое, лично я в любом состоянии могу. Это же не коллоквиум по теории магии сдавать! – и залез поглубже под одеяло. «Лично ему» в данный момент совершенно не хотелось никого убивать. Только спать.
Большая удача, что никто из нас не промер. Оказывается, Макс опасался именно этого! Кто бы мог подумать! Он пытался мне объяснить, почему, но не позволили его непроходимая дремучесть в вопросах естественной истории и отсутствие нужных слов в нашем языке. Суть заключается в понятии «антитела», я так и не понял, что оно значит.
В городе слышно народное ликование – Пращур вернулся! Балдур сходил, разузнал: послезавтра, на празднике «величания» (что бы это ни значило) он обещает предстать пред очи Братьев. «Ежели не приключится неотложных дел». Что ж, будем ждать. Аолен говорит, отсрочка к лучшему, успеем окрепнуть.
Интересно, согласится ли кто-нибудь уступить мне свой медальон Среднего круга, или нет? Без него меня не пропустят к Пращуру, и я не смогу участвовать в его уничтожении. Это меня очень тревожит. А спросить пока не решаюсь. Боюсь, пошлют ко всем богам и демонам. Скажут, надо было терпеть до конца, не убегать из храма. И будут правы…
Одна надежда на Орвуда. Он пострадал от болезни больше всех и вообще не слишком любит рисковать. Но может отказать из вредности. Спрошу в последний момент, чтобы не оставить ему время на раздумье. Хорошо бы, он к тому моменту ещё не встал. Я вовсе не желаю ему зла, но пусть на этот раз поболеет подольше… Ох!
Нет! Слава богам, пронесло! (Это я испугался, не совпали ли последние слова с рунами. По счастью, те расположены выше).
Орвуд до сих пор лежит, а мы с Рагнаром и дамами хотели пойти прогуляться к храму. Балдур нас не пустил. Велел не валять дурака, а потом коварно пустил в ход тёмные силы и лишил нас возможности передвигаться. Вот что значит – иметь в родне чёрного колдуна! Очень странное ощущение, когда собственные ноги тебя не слушаются. Наверное, так чувствуют себя паралитики.
Теперь вот валяемся, как кули, скучаем. Демонов сарай надоел до смерти! Хотя
От безделья Ильза вспомнила про свой альбом с розой и потребовала с Балдура и Макса поэтическую дань. Оба пришли в замешательство и попытались отвертеться. Но Ильза умеет быть очень упорной. В конце концов, Балдур вспомнил короткий отрывок из баллады о рыцаре Ланселоте (том самом, что увёл жену у нашего средневекового приятеля Артура). Я не стану цитировать, её все знают.
С Максом было сложнее, ведь мы с ним говорим на разных языках. При этом непостижимым образом понимаем друг друга (я устроил!), но только устную речь. Поэтому пришлось ему диктовать стих Меридит, чтобы перевела и записала рунами, а потом переписывать в альбом собственной рукой. Это Ильза настояла, чтобы непременно «собственной рукой», иначе ей неинтересно! Стих он выбрал неудачный:
Когда б имел златые горыИ реки, полные вина.Всё отдал бы за ласки взорыЧтоб ты владела мной одна! —что-то в этом роде.
Орвуд как услышал, так и подскочил: «Да ни одна баба в мире не стоит целой золотой горы! Что за расточительность!» Спасло его только бедственное состояние организма, иначе непременно побили бы!
Да ещё Эдуард, по наивности своей, вмешался. Посоветовал не воспринимать поэзию столь буквально. «Никто не собирается отдавать за бабу золотые горы, это просто метафора». Ну, и ему досталось.
Эдуард до сих пор не понял одну простую истину. Если ты общаешься с дамами, следует соблюдать определённую осторожность. К некоторым вещам они относятся не так, как требует простая логика. К примеру, наша Энка. Ведь на самом деле она не питает ни малейшей иллюзии по поводу собственной внешности. Сама сколько раз говорила: «Я страшная, я щипаная, я рыжая!» Но только рискните с ней согласиться! Не убьёт, так покалечит!
Интересно, «реки полные вина» – тоже метафора, или они существуют на самом деле? Рагнара этот вопрос очень занимает. Вернётся из свечной лавки Макс – надо будет спросить.
Знак Приобщённого Орвуд уступил довольно легко. Он чувствовал себя ещё неважно, кроме того, отлично понимал, что в деле убийства Хельги даст ему сто очков вперёд. Поэтому сопротивлялся только для проформы, часок-другой, не дольше. А потом с кряхтением встал и торжественно повесил свой жетон на шею демона-убийцы.
– Носи, чадо моё, и помни мою доброту!
Сильфида сидела в углу и сердито сопела. Ох, не любила она оставаться в стороне от событий мирового значения! Завидовала Хельги отчаянно!
– Можешь не обольщаться! – прошипела вредная девица. – Тебя к пращуру всё равно не допустят, хоть с ног до головы медальонами увешайся! Потому что ты незрелый муж! Забыл?
Хельги сник. Опасность была вполне реальной.
– Надо тебя загримировать, чтобы выглядел старше, – нашёл выход Аолен.
– Точно! – радостно подхватила Ильза. – Надо бороду наклеить! Здорово будет!
– Где я её возьму-то? – буркнул демон мрачно.
А Орвуд попятился, потому что все взоры вдруг устремились на него. В сарае повисло напряжённое молчание.
– А что? – решился нарушить тишину Эдуард. – Длинная. Половину можно отрезать, без всякого вреда…
– Ага! Щас! – от ярости гном брызнул слюной. – Дожидайтесь! Что за твари такие на мою голову?! Им дашь палец – всю руку норовят… Да я скорее соглашусь… – тут он вдруг перебил сам себя. Умолк и зарылся в походный мешок. Искал долго, но плодотворно. – Вот!!! – глаза его сверкали торжеством. Он радостно размахивал над головой чем-то похожим на большой клок рыжей пакли. – А вы говорили «зачем берёшь»! Вот и пригодилась! Носи на здоровье!
Это был кусок бороды бога Кукулькана! Основную её часть Орвуд оставил в Оттоне, чтобы не таскать лишний груз. Но небольшой, в полшага, отрезок всё-таки прихватил с собой. На всякий случай. Вот он и представился!
Теперь дело оставалось за малым: приспособить чужие волосы к физиономии подменного сына ярла. За дело взялась художественно одарённая сильфида. Развела хозяйский сапожный клей, нашла кусок рогожи, верёвочку и наспех соорудила накладную бороду.
– На, примерь!
Хельги примерил. Вид получился безобразный. В сочетании с природными его волосами, мягкими и светлыми, колючая и неопрятная тёмно-рыжая бородища выглядела абсолютно чужеродно.