Колумбы московского футбола
Шрифт:
Выше уже говорилось, что первые сведения о возникновении этой игры в нашем городе относятся к 1895 году. Они не вызывают сомнения, так как почерпнуты из газеты того времени, в которой напечатано было следующее: «…на зеленой площадке, что у завода Гоппера, англичане, работающие здесь, затеяли играть в футбол. Москвичи проявляют к этой новой для них забаве великий интерес. Смотреть, как гоняют мяч, собираются по двести – триста человек. Случается, что кто-либо из толпы присоединяется впоследствии к играющим…»
Сейчас сообщение о том, что кто-то где-то играет в футбол, естественно, не может вызвать ни у кого из нас ни тени удивления. Но
Началось все с простой забавы членов московской английской колонии, решивших потешить себя любимой на их родине игрой. Но вскоре нашлись у нас люди, сумевшие разглядеть в непонятной на первый взгляд игре большое будущее, прекрасное средство физического воспитания. Мы бы проявили явную неблагодарность, не назвав имен Р. Ф. Фульда, избранного впоследствии председателем Московской футбольной лиги, а также его товарищей А. Я. Торнтона, братьев Ф. Л. и В. Л. Казалет, А. И. Вашке. Многие из них относились к верхушке общества, но проявили себя в области физической культуры передовыми людьми и сделали очень многое для развития отечественного спорта.
Именно по инициативе Романа Федоровича Фульда и его единомышленников уже в 1896 году была создана при Московском гигиеническом обществе «комиссия по устройству подвижных игр». Вскоре по ее инициативе на Ширяевом поле в Сокольниках оборудовали по всем правилам футбольное поле, а затем комиссия содействовала постройке такого же поля в дачном местечке Быкове, куда на лето перекочевывала основная масса играющей молодежи – первой футбольной нашей гвардии.
Итак, поле у завода Гоппера, Ширяево поле и Быково – вот три исходные точки, три колыбели новорожденного спорта в Москве. Многое в играх, возникавших здесь, носило еще, конечно, стихийный и примитивный характер, выглядело первобытно, но делу дан был ход.
Прошло первое десятилетие. За это незначительное с точки зрения истории время игра успела прочно укорениться в быту москвичей. Команды, которых становилось все больше и больше, стали играть по единым правилам, написанным впервые Фульдом и отпечатанным в 1904 году. А вот еще одно интересное свидетельство происходивших в ту пору перемен, написанное журналистом Д. Благоевым: «Футбол у нас привился, спору нет. Смотреть его стало куда интереснее. Господа, отдающие этому модному занятию свое время, поняли, что игра «толпой» как это было вначале, не приводит ни к каким результатам, что необходимы определенная тактика, костюм и форма».
Год спустя, в девятьсот пятом, произошло событие, исключительное по своей важности: Р. Фульд и его компаньон А. П. Мусси организовали первый в Москве футбольный клуб – Сокольнический клуб спорта и построили для него также первое в городе обнесенное забором футбольное поле со скамейками для зрителей. Уютный, расположенный в основном бору стадион существовал долгие десятилетия, был любимым владением московских армейцев. На нем выросло не одно поколение советских чемпионов и рекордсменов.
Говорят, лиха беда – начало. Через два года появился еще один клуб – КФС, за ним другие. И вот наконец происходит событие, которое с полным основанием можно назвать историческим: был опубликован календарь игр и проведен первый официальный розыгрыш первенства Москвы, в котором приняли участие всего четыре клуба – БКС (Британский клуб спорта, куда входили англичане, проживавшие в Москве), СКС, морозовцы и «Унион».
Это событие, несмотря на его видимую сегодня примитивность, имело исторические последствия для московского футбола. Оно дало ему крылья, послужило толчком вперед, увлекающим примером. Один за другим организуются новые футбольные клубы – в Замоскворечье, у Петровского парка, на Пресне, в дачных пригородах… Вся эта масса команд, жаждущих борьбы, интересных встреч, требовала какого-то единого руководящего центра, штаба, который мог бы направлять все нарастающий спортивный поток по новому руслу. И вот 21 декабря 1909 года представители всех клубов собрались на учредительное совещание и провозгласили создание Московской футбольной лиги. Футбол в древней столице России получил свое стройное организационное здание и пошел вперед, все быстрее и увереннее. Начался розыгрыш Кубка Фульда (для первых команд класса «А»), Кубка Вашке (для вторых команд класса «А»), прошумели первые междугородные матчи, шла подготовка к созданию сборной команды России и посылке ее на Олимпийские игры 1912 года в Швецию, строились все новые площадки, русские фабриканты налаживали выпуск своего, отечественного, инвентаря. Газеты писали: «Футбол у нас становится модным. Теперь на площадках, где идет игра, нередко увидишь благородных господ».
Вот что это было за время, когда начинали свою футбольную карьеру братья Чесноковы.
Первым из их семьи с футболом познакомился Борис. В 4-й московской гимназии учились, кажется, на два класса старше, Леонид Смирнов и Марк Варенцов – ребята, уже успевшие познакомиться с футболом и влюбиться в него. (Леонид Смирнов через два года стал игроком сборной Москвы, а затем и сборной России.) Часто до начала занятий и на переменах они выскакивали в гимназический двор, подбирали себе партнеров, соперников, и начинались сражения.
Так получилось, что Борис Чесноков несколько раз оказывался в одной команде со Смирновым: гимназические знаменитости брали его за малый рост и невзрачный вид -хотели показать, что выбирают себе в помощники самых что ни на есть слабых. Но Борис через две-три игры стал показывать такую прыть, что при распределении игроков по командам все стали требовать:
– Чеснокова нам!…
– Нет, нам давайте!…
Борис и в самом деле научился очень ловко обращаться с мячом, легко проскальзывал мимо защитников, очень хорошо видел партнеров, а главное – совсем не уставал.
– Неугомонный малыш,- говорили о нем товарищи.
– Из этого парня выйдет толк,- вторили им другие. Тому, что маленький Чесноков выдвинулся в число лучших среди сверстников с такой поразительной быстротой, в общем-то есть довольно простое объяснение. Среди учеников 4-й московской гимназии преобладали дети весьма состоятельных родителей, избалованные, изнеженные, совершенно не привыкшие к физическому труду, к движению. Одним словом, типичные маменькины сынки. На их фоне Борис, прошедший суровую школу детства, имевший в своем «активе» годы увлечения лаптой, городками, чижиком, выглядел настоящим крепышом. Вот почему именно ему Леонид Смирнов, которого Чесноков всегда считал своим первым учителем и тренером, сказал однажды: