Колыбель тяготения
Шрифт:
— Они убивают нашу траву и наш мир, — отчеканил Тим, меняя в голове придуманные картинки.
«Не смешно».
«Понимаем, почему ты не хочешь прыгать».
«Преврати их в воздух. Они медленные».
«И приходи веселиться».
«Мы подождем тебя».
«Будем здесь, пока холодно и гладко».
Да уж, чужую беду, руками разведу. Контакт получился, а вот с помощью не заладилось. Прав Людвиг, местная кристаллическая зараза — не чета земной. Человечество и инсектоиды — единственные из союзников, которые занимались космической экспансией и вступали в открытые вооруженные конфликты, в состоянии сломать шею практически любому агрессору. Что могут эти пузырящиеся весельем мячики там, где отступают самые мощные гиперфлоты Федерации? Нынешняя его афера еще глупее предыдущей. Что было очевидно с самого начала. Он вернул домой Ирта, а теперь должен вернуться сам. Накатила просто удушающая тоска. Тяжелый, уродливый ком будущего катился, закрывая горизонт. Не увернуться, не растворить дурное видение и предчувствие силой воли.
— Мне не справиться, — произнес он собственным мыслям. — Не единого шанса.
Наступившая тишина выдернула из заторможенности и отчаяния. Сферы покатились по хрусткой морозной почве, окружая его. Таким хороводом они удерживали у Стен авиетку, только теперь не висели, не запускали свою давящую энергию, а лежали на земле, и цвет играл по бокам матовой, приглушенной радугой.
Тим все равно напрягся, стараясь не делать лишних движений, но прижимая большие пальцы к ладоням. Вдруг придется вздернуть защиту и стрелять. Хотя защита уже бы не помешала. Слишком он увлекся открытостью контакта.
«Плохо. Они гадкие».
«Их всех надо превратить в пустоту».
«Мы поможем».
«Попрыгаем по звездным облакам к твоему дому».
«Распылим гадких и повеселимся».
«Если твой дом не гладкий и зарос травой, то оставим у тебя глаза».
«Будем смотреть и на вас из своего дома и смеяться».
«Но у вас должны быть истории», «вы должны двигать отростками, иначе не интересно».
«Ты согласен?», «что мы оставим глаза в твоем доме?».
«Мы знаем, тебе нравятся наши глаза», «ты с ними играл».
Тим подобрал челюсть. О боги, сферы, похоже, предлагали соглашение. Нелепое, какое-то бредовое, но соглашение. Еще бы точно понять условия военной помощи. Что еще за глаза они хотят оставить на его родной планете. Как бы у этого не обнаружилась неприятная, а то и опасная сторона.
— Спасибо, что можете помочь. Могу я задать вопросы, чтобы все понимать.
«Задавай, и мы зададим», «а ты все показывай».
И он сел на землю, скрестив ноги. Это казалось правильным и удобным. Для беседы с перспективными союзниками.
Где-то здесь этот глупый червяк. Совсем близко, рядом. Вынырнул из ветвей и исчез. Пропадет в Просторах. Слишком опасно для слабенькой человеческой шкурки. «Держи форму, держи бешенство». Ирт ломился сквозь заросли щупальцев, сминал хрупкие панцири новых порождений, жаждал одного — догнать. Наглую зверушку, попавшую в самую чащу. Вырвать из загребущих клешней офуров, спрятать в ветвях, защитить. Он рычал, соки стучали под корой, требовали: быстрее, быстрее.
Удар ошеломил. В первый момент Ирт не понял, куда влетел. Оплетенная гибкими оранжевыми и фиолетовыми лианами, заросшая слизью, перед ним выросла авиетка. Вот куда мчался Тим. Механизм в окружении Просторов. Накатило облегчение, офурам его человек не достанется. Машина не выглядела мертвой. Раз мерцают фасеточные ускорители, значит внутри кто-то активировал системы и вводит координаты полета. Ирт сожрал столько человеческих слов и знаний, что сам бы выбрал строки команд, разбудил искусственный разум жужелицы, сомкнул контуры и запустил потоки энергии.
Когда он догонял сбежавшего Чагу, в пустом крейсере его вели картинки и слова, подсмотренные в голове у зверушки. Теперь человеческая машина была открыта росткам, как внутренности хурга, если содрать панцирь. Стала послушной. Не то что Тим, который всегда выскальзывал и убегал. Но все равно оставался собственностью. Пока пусть летит, ведь боги скоро спустятся на Орфорт. И обрушатся всей своей мощью на посмевших нарушить покой.
Сначала в соках забродила тревожная мысль: что-то не так. Пояс Холода, боги Орфорта и живые Просторы. Мир стал терять четкость, размываться в муторных воспоминаниях: крик Тима, удар, боль и сладкая красная кровь у сердцевины ствола. Человеческие слова, сожаления, каменные изгибы огромного города и ледяные удары взбесившейся реки. Маленькое мохнатое создание, обернувшееся жадной пастью, белые хрусткие соки, затопившие лес. Вырвав себя из морока, Ирт обратил взгляд наружу. Над ним смыкались знакомые своды, они накрывают ушедших в трансформацию изоморфов.
Моча пещерных червей! Он стал обезумевшим от тьмы шатуном? Страшная судьба тех, кто проснется в одиночестве, без пары, в Поясе Холода. Их отпечатки находили потом на каменных стенах. В отчаянии они убивали себя. Ирт пробудился, потому что не в кого врасти ветвями. Зверушка спаслась и сбежала. Зачем притащила его сюда? Безмозглый голубат, это же место для тех, кто нашел симбионтов. А он?
Ирт поднялся и напряг инстинкты охотника. Колыбель новых почкований почти пугала. Сросшиеся тела охотников, пастухов и старейших заполняли ладони грота. Удру, Кварх, Грык, Адв — в формах не распознать всех тех, с кем Ирт вспарывал Просторы. Кого из стаи Боги благословят почкованиями? Кого Ру выбрал в пару для Трансформации? Если слишком слабого, то сам сумеет отрастить нового наследника, но до Ирта младшему не дотянуться. Инстинкты охотника, способность держать форму будут слабее. Если слишком сильного, то медленные с возрастом соки отца могут уступить и лишь дадут силы его симбиоту породить собственное почкование. Тогда Глава Дома Флаа потеряет мощь и власть в глазах стаи. Но изворотливый интриган такого не допустит. Лучшего рождает сильнейший сливаясь с сильным. Молодой, быстрый, контролирующий форму. Парой Ирта мог бы стать Удру — второй среди охотников. Нежеланный.
Клетки бесились от вечных требований отца. Его недовольного шипения. Ирт для Ру не лучше гостей в изумрудных ваннах Изысканий. Этап бесконечных почкований во славу Дома Флаа. Последний живой продукт отбора хитрого главы рода. Приемлемый, но не идеальный, вечно не идеальный. «Контролируй свою форму и порви человека». Пусть сам поднапряжется и вылупит себе нового отпрыска. Чтобы подгонять плетьми к идеалу, контролю и власти. К совершенной форме. Пусть подавятся ею Боги Орфорта. Которые уже обрушили свой гнев, разбудив Ирта в трансформацию.
Самое простое наказание богов — отсутствие любого нового рождения. Если пара не подходит, соки и ветви вступят в конфликт и трансформации не будет. Двое останутся двумя. А самое страшное, когда слияние развалится на полпути, один или оба проснутся, превращаясь в безумных, стремящихся к смерти шатунов. Конец Ирта. Вот оно, предупреждение Ру: ростки в крови человека прогневали богов. В какую стену ему захочется впечатать себя навеки?
Ирт замер, обратив внутрь себя инстинкты охотника. Из каких клеток пробьется ненависть к себе и желание умереть? Один. Под оком разгневанных Богов. Проснувшийся и брошенный ни на что не годным симбионтом. Ирт ждал, считая размеренный стук, падающих в озеро капель. Но желание смерти не приходило. Снова ждал, но ничего.