Колыбель тяготения
Шрифт:
— Ладно, Люк, не преувеличивай. Я немного устал, да еще эффект кросс-перехода. Знаешь, я будто завис в коконе сияния и никакого движения. Депрессивное такое состояние, но оно пройдет.
— Ну-ну, — недоверчиво пробурчал тот. — Не уверен. Вот повтори, что сейчас обсуждалось на совещании?
— Ты меня проверяешь?
— Именно.
С видом опытного психолога Люк закинул ногу на ногу и выжидательно сложил поверх коленей руки. Только блокнота не хватало. Майкл прикрыл глаза. Так сходу на вопрос не ответить, надо собрать в памяти рассыпанные фрагменты дня, склеить в пленку и отмотать кадры. Небольшое умственное усилие.
— Энергетики отчитались, что протестировали улавливатели и готовы работать с протуберанцами. Химики настаивают на добавлении в атмосферу азона и хлора, чтобы остановить избыточное утекание. Аграрии требуют наполнить русла хотя бы только в пятом и шестом секторах, где завершено терраформирование. Хотят начать посев. Но река проходит не только по двум секторам, а остальные еще мяса не нарастили. Поэтому на совещании решили обойтись резервуарным размещением. Верно говорю, начальник-секретарь?
Люк почесал подбородок и нехотя признал:
— Верно. Но ты же целый час пялился в угол и ни одного разумного слова не вставил. Согласное мычание и набор речевых штампов не в счет.
Майкл устало вздохнул:
— Иди, Люк, работай. А я обещаю до конца дня прийти в себя. Завтра постараюсь вдохновлять, направлять, полемизировать. Чтобы тебе не было стыдно таскаться за начальством.
Он посмотрел с обиженной холодность и поднялся.
— Очень надеюсь, шеф. И имейте ввиду, пока что вы меня не убедили, что в порядке.
Еще бы, все далеко не в порядке, просто хуже и быть не может. Но пусть уж заботливый помощник куда-нибудь чешет с чувством выполненного долга и независимым видом. Наверняка за дверью ждет Анастасия. К гадалке не ходи, это она поручила провести этот, так сказать, мужской разговор. Скорее всего сам Люк до ее разъяснений ничего слишком уж предосудительного в поведении Майкла не замечал. А вот Анастасия способна любому «открыть» глаза и накрутить хвост. А потом дожидаться своего порученца в укромном месте. Но они правы, нужно взять себя в руки и принять окончательное решение.
Действовать, а не тонуть в сомнениях.
Хотя какие тут сомнения. Он знает, как правильно, давно для себя решил. Поэтому залез в дом к Алексу и ушел, бросив Джеки одну на пороге. Только тогда все виделось иначе. Их миссия найти ответы ради процветания Земли. А теперь отчаянные первооткрыватели превратились в горстку сбежавших от войны людей. Во рту кисло от таких мыслей.
Адмирал Штраус прав, их дело уносить ноги и надеяться на лучшее. Это правильный выбор. От правильного часто бывает тошно. И Грейс понимает свой долг, смотрит глазами хмурой больной собаки и молчит. Даже не настаивает на информировании населения. Первый сговор чиновника и силовика, нарушающий права и свободы граждан. Сокрытие от жителей «Горизонта» жизненно важной информации. Как избранный губернатор он не имеет право так делать. Но как Майкл Стэнли, от которого по воле судьбы зависит сохранение жизни людей и их спокойствие, просто обязан молчать И пусть время рассудит.
Вот только самому Майклу хочется лишь одного. Выкрасть корабль и, форсируя кросс-переходы, бросится к Земле на поиски Джеки. Последние дни он прокручивал в голове только две истории. Одну из прошлого: какие слова он мог бы сказать, чтобы увести ее в тот далекий день от дома Алекса. Вторую из будущего: как вернется и будет разыскивать Джеки в солнечной системе, на станциях эвакуации и населенных спутниках. Только бы не среди мобилизованных и погибших.
Она как-то смеясь заявила, что Майклу не догнать ее по облакам, десантник ему не по зубам. Но это же была шутка, наверняка, шутка? Какой из этой насмешницы воин? У нее же кожа нежная, как лепестки пиона, а соски, как спелые вишни, а в глазах переменчивая погода. Алекс, конечно, вытащит сестру. Нет никаких сомнений. Но лучше бы Майклу быть рядом. Просто рядом и точка.
Он вскочил, сделал несколько быстрых шагов до выхода. Впихнул холодные руки в карманы и развернулся. Так не сбросишь напряжение. А надо. Выкинуть из головы романтическую белиберду про пионы и вишни, забыть, как приятно доставать ее из лоскутов одежды, смеющуюся и податливую. Забыть. Вывести из уравнения. Попрощаться еще раз у того проклятого дублинского дома и поверить, что брат уже о ней позаботился. Куда бы он делся, черт возьми.
Один день, чтобы превратить компот в голове в стройный парад целей и задачи. Под знаменем убеждений. Всего один.
Майкл вывалился из офиса и побежал. Замелькали дуги перекрытий, редкие цветовые панно, островки растительности. Кто-то окликнул, весело мигнуло генераторное кольцо. У рекреационного сектора тусила стайка разновозрастных ребят. Он нырнул в карман технического блока, сделал поворот и оказался в шахте. Подпрыгнул, зацепился и подтянулся, одновременно находя упор ногам. Вверх. То, что нужно сейчас.
Тело запело, мышцы замурлыкали на все лады. Не меньше трех лет прошло с его последних альпинистских походов. Лазил как в древности: скальные крючья, блоки, ролики и никакой силовухи. Идущая вверх шахта — это детские слезы для пальцев, которые помнят, как вцепляться намертво в крошечные выемки. Здесь же просто нужно подтягиваться и перебрасывать ноги. Хоть с закрытыми глазами карабкайся. Руки немного скользили на идеально гладких стальных распорках.
Лез долго. Губернатор, вообразившей себя белкой. К концу пути тело ломило, зато ушло внутреннее напряжение. Сумбур чувств вытесняла печаль. Сумеречное небо над краем шахты становилось все ближе. Последний рывок, и Майкл с болезненным стоном повалился на землю. Хорошо, что рядом никого. Будет валяться, как античный работяга после смены. В грязном комбинезоне.
Сухая пыль висела в воздухе и имела странный железистый запах. Здесь скелет планеты забивали плотно и неторопливо. Магнитное поле экзопланеты, и без того усиленное, кормили свинцом, вольфрамом и ураном. В этом месте не придется сеять, выращивать растения, выпускать животных. Многокилометровый пустырь из камня, глины и космической пыли предназначался для города. С его строительством не спешили, места людям хватает в подземных секциях.
Двести уверенных процентов, что на строительном пустыре никто не увидит, как губернатор катается в грязи и воет на несуществующую Луну. Точнее на небо, подсвеченное с двух полюсов радужными пятнами от уходящего и восходящего солнц. Что за углеводороды космогеологи сосут из космоса, если свет преломляется в них, как в нефтяной пелёночке?
«Горизонт» повторяет путь технологического роста родной цивилизации. За год прошагают от землепашества и искусственных рек к нефтехимической промышленности и созданию собственных моделей для синтезаторов. Крутые они. Боги с планеты Земля. Вот только вопрос выживания человечества никак не могут закрыть раз и навсегда. Наоборот, чем сильнее они, тем страшнее угрозы. Какой-то замкнутый круг. Каждое тысячелетие ставит перед фактом, что жизнь — борьба. И ладно бы, Майкл готов бороться. Но когда угроза повисает над самым важным для тебя существом…. Думаешь — да пошло оно все!