Колыбельная для вампиров - 3
Шрифт:
— Спасибо, что сходил со мной, — с церемонным видом поблагодарил Ник, когда они снова сели в машину.
Иван благодушно отмахнулся.
— Продавец — опытный мужик и вкус у него есть. Если что, ты и без меня бы обошёлся.
— Возможно, но помощь никогда не мешает, — Ник глянул на него через зеркало и усмехнулся. — Тем более, ты знаешь обо мне больше остальных и уже не слишком удивляешься несуразностям в моём поведении. Ведь так?
— В общем-то, да, — сразу же подобрался Иван. — Ник… — он заколебался, — понимаю,
— А сам как думаешь?
— Поначалу мне казалось, что она тебе нравится и ты достаёшь девчонку за тем, чтобы привлечь её внимание, но теперь я в этом сомневаюсь. Есть ощущение, что Мари не ошибается и ты её действительно ненавидишь… точней, ненавидел в самом начале.
На лице Ника промелькнуло любопытство.
— Что заставляет тебя думать, что я изменил к ней своё отношение?
— Ведь кровь не водица, — негромко сказал Иван и замер в ожидании ответа.
— Ты ошибаешься, она для меня никто.
— А Палевский?
Ник снова посмотрел на него в зеркало.
— Хочешь услышать ответ? — поинтересовался он с прохладцей в голосе.
— Пожалуй, нет, — отозвался Иван и криво улыбнулся. — И вообще, Реази, будь другом, прекрати создавать мне ложные воспоминания.
— Что ж, тогда я тоже попрошу тебя об одолжении: не лезь не в своё дело. Своим вмешательством ты ничего не изменишь, только себе сделаешь хуже.
— Н-да, какая-то у нас односторонняя дружба.
— Ладожский, ты не ценишь того, что имеешь. Если бы я не относился к тебе по-дружески, мы с тобой сейчас бы не разговаривали.
— Понятно, — вздохнул Иван. — Только не нужно отрезать мне голову. О'кей?
— О'кей! — согласился Ник и по его губам скользнула улыбка.
В последнее время он улыбался всё чаще, хотя сердился, когда ловил себя на этом. Но ему действительно нравилось общаться с умницей Ладожским и его очаровательной подружкой. Да и с Мари ему тоже нравилось общаться, хотя он не признался бы в этом даже самому себе.
— Слушай, Ник, и всё же я тебя прошу, пожалуйста, отцепись от Мари! Девчонка и так не от мира сего. Одно её увлечение математикой, по-моему, уже на грани психоза, а тут ещё ты со своим неадекватным отношением.
В голосе Ивана, верного дружбе, отчётливо прозвучали просящие нотки, и Ник смерил его предупреждающим взглядом.
— Ладожский, я был лучшего мнения о твоём уме. Ты сам замолчишь или я должен тебе приказать?
— Ладно, я сам заткнусь, но…
— Молчать!
«Средневековый самодур!» — буркнул Иван себе под нос, но Ник сделал вид, что не услышал.
Академия. Примечательная встреча Золотого Тигра и Солнечной Львицы
— Послушай, щенок, зря ты за мной увязался! Я найду выход из купола, невзирая на все твои усилия! — выкрикнул Тьен и насмешливо добавил: — Что, теперь служба безопасности уже детей вербует в свои ряды?
—
Тьен проигнорировал предостережение преследователя и шагнул на узкий карниз. Высокая галечная насыпь опасно шевельнулась под его ногами. Он понял, что совершил ошибку, и мгновенно вспотел от напряжения, но пути назад уже не было и он, стиснув зубы, сделал несколько шагов. Поскольку в полной темноте пещеры вампирское зрение ничем не могло ему помочь, то это были шаги в неизвестность.
Тем не менее ничего страшного не произошло, и Тьен почувствовал себя увереннее. К его радости, вскоре тьму сменили серые сумерки. Но главный подарок ждал его впереди, за скалистым выступом. Он обогнул его и увидел, что на расстоянии десяти метров находится ровная площадка, на которую вместе со снегом падает яркий солнечный свет. Юноша радостно вскрикнул и рванулся вперёд, но тут предательская галька зашумела и целым пластом поехала вниз. Спасения не было, обледенелый карниз был слишком узок и он, закрыв глаза, рухнул в пустоту.
В сознание его привёл яркий свет. Тьен попробовал приподняться и, не сдержавшись, застонал от невыносимой боли.
— Ну что, Рыжий, добегался? — с яростью прошипел юный преследователь, свесившись с края обрыва.
— Иди к чёрту!.. Убери свой дурацкий фонарь, — зажмурив глаза, с трудом ответил Тьен.
— Это ты, придурок, скоро отправишься к чёрту, а не я, — раздражённо произнёс мальчишка со странно взрослыми интонациями в голосе и ворчливо добавил: — Бросить бы тебя здесь, чтобы знал, как шляться, где тебя не просят, но служебный долг превыше всего.
— Ну и вали отсюда.
— С удовольствием, да совесть не позволяет. Если спущу верёвку, сам поднимешься? — донёсся деловитый голос мальчишки. — Если совсем дело плохо, то хотя бы обвяжись, я вытяну тебя наверх.
— Не сможешь, силёнок не хватит… возвращайся и зови на помощь.
Луч фонарика метнулся по галечной насыпи, на которой лежал Тьен.
— Что-то ты мне не нравишься. Судя по позе, у тебя сломан позвоночник.
— Думаю, да… Иди и будь осторожен, иначе мы оба здесь умрём.
— Что мне в тебе нравится, Рыжий, так это твой неиссякаемый оптимизм.
«Вот упрямый дурак! Если он попытается вытащить меня самостоятельно, то я точно загнусь, — сердито подумал Тьен. Он не представлял, как хрупкий пятнадцатилетний подросток дотащит его до спасительного купола. — Остаётся только надеяться, что он успеет привести спасателей, прежде чем я отдам концы в этой пещере». Он снова смежил глаза, борясь с нарастающим приступом боли.
— Va! Le diable t'emporte![4]
— Заткнись, Рыжий! Больше делай, меньше болтай. Учти, ты сделаешь мне великое одолжение, если не потеряешь сознание и будешь хоть как-то держаться на ногах.