Колыбельная тьмы мертвецов
Шрифт:
Мы выходим на полигон, идя к конюшням. Уже стемнело, стражей действительно практически не осталось. Неудивительно – основная работа Ордена начинается именно ночью, когда вся нечисть вылезает из своих тёмных укромных мест, дабы поохотиться за свежей человечиной. Хотя сейчас тварям ничто не мешает делать это и при свете дня.
– Поедешь с Данияром, – объявляет Александр.
Я замираю на месте, точно мои ноги прирастают к земле.
– С Д-данияром? – переспрашиваю я севшим голосом. – С-с мужчиной?
Александр
– Прости. Я не подумал. Видишь ли, с Данияром легко сработаться. А мне нужно знать, как ты действуешь в команде, поэтому лучше напарника, чем Данияр, и представить сложно. Он мой друг, и я доверяю ему как себе. Поверь, он не обидит тебя.
Я не обижу тебя…
Доверься мне…
Я твой друг или всё-таки больше?..
– Я… Не уверена.
– Аня, – серьёзный тон капитана заставляет меня посмотреть в его синие глаза, тёмные и глубокие. – Данияр тебя не тронет. Клянусь памятью своей матери. Ты мне веришь?
Киваю нерешительно и робко, боясь лишним движением вызвать непрошенные слёзы, что уже стоят в глазах.
– Тогда пойдём. Обещаю, в моей команде ты в абсолютной безопасности. И если кто-то причинит тебе хоть малейший вред, только скажи, и я оторву этим ублюдкам всё, что только можно, и засуну туда, куда только можно.
Сглатываю ком в горле и иду за Александром, подходя к конюшням, из окон которых горит свет. Меня всё ещё трясёт, хотя на улице тепло и безветренно. Александр, если и видит, что я ни капли не успокоилась, ничего не говорит, а лишь одаривает понимающим взглядом, точно пытается донести, что мне нечего боятся. Вероятней всего, он прав. Но такие слова редко помогают. Они не прогоняют страх, он только начинает ныть где-то под сердцем щемящим и ненавистным чувством под названием слабость, что начинает пульсировать при подобных словах. Нечего бояться, значит, и страха быть не должно. А если он есть, то я слаба. Слаба, раз трясусь от того, что не должно внушать ужас.
Стоит нам подойти к дверям конюшни, как створки резко раскрываются, а Александр едва успевает отскочить. И то, двери всё же задевают его нос, поэтому капитан с раздражением шипит и потирает переносицу.
– Ой, прошу прощения! – обеспокоенно звенит девичий голос, и на улицу, к моему удивлению, выходит Луиза, чьи глаза сияют слабым светом в темноте. – А, это ты, капитан, – увидев, кто принял весь удар распахнутых дверей, стражница мигом меняет тон с виноватого на безразличный и ленивый. – Чего припёрся?
– Вот так ты встречаешь любимого капитана… – начинает было Александр, как его
– Аня!
С Ру мы не виделись около недели, но всё равно мне кажется, что при первой нашей встречи он не был таким высоким. Страж, одетый в обычную косоворотку с порванным воротом, широко улыбается и уже хочет заключить меня в объятия, но вовремя останавливается под мрачным взглядом Александра. Ру протягивает руку в знак приветствия, и его улыбка становится виноватой.
– Рада тебя видеть, – с удовольствием пожимаю я его руку.
– А я-то как рад! Мы с Луизой поспорили, в чей отряд ты попадёшь, и теперь, похоже, она должна мне два медяка! – восторженно, совсем как ребёнок, объявляет Ру, чуть не подпрыгнув от радости. Луиза закатывает глаза, с едким удовольствием замечая:
– Ага, можешь вычеркнуть эти медяки из своего долга мне.
– Что?! Ну Луиза! – измученно протягивает Ру, тяжко вздохнув.
– Могли бы и мне спор предложить, – между тем вставляет Александр. – И почему вы двое тут прохлаждаетесь? Дел что ли нет?
– Дела были! – заверяет Ру, кивая несколько раз. – Мы только вернулись с задания, Саша, – меня удивляет, как страж произносит имя Александра. Во-первых, использует сокращённый вариант. А во-вторых, даже ударение ставит неверное, а капитан никак не поправляет друга. – Вот и зашли к Данияру, давно его не видели. Точнее, Луиза попросила… – на этих словах Луиза пихает его локтем, веля немедленно заткнуться. Но Ру, не понимая ясного, как белый день, намёка, только шипит от боли и недоумённо уставляется на Луизу, лицо которой принимает самый невозмутимый вид.
– Не будем вам мешать, – произносит она, хватая Ру за рукав косоворотки и уводя его подальше, пока он ещё чего-то не наговорил. – Доброй ночи и прочей хрени. Не умрите там.
– Удачи! – салютует Ру.
Стоит парочке удалиться в темноту ночи, как Александр хлопает себя по лбу. Видимо, подобное ему приходится терпеть чуть ли не каждый день.
Кто бы мог подумать, что Ру и Луиза, знакомство с которыми случилось благодаря моей несостоявшейся смерти, будут со мной в одном отряде! А Александр – этот хренов капитан – даже не удосужился сказать, что я уже знакома с некоторыми товарищами по службе.
– Так тебя можно называть Сашей? – ехидно улыбаясь, интересуюсь я, сложив руки на груди.
– Нет. Ни Шурой, а уж тем более ни Саней. Ру искажает моё полное имя так, что получается ругательство на его языке. Для тебя и всех остальных, у кого проблем с произношением не наблюдается, я Александр.
Киваю, прижимая сжатый кулак к губам и пряча в него тихий смех.
Вхожу в конюшню следом за Александром, ожидая увидеть максимум двух людей: конюха Ярика и Данияра, с которым мне предстоит выполнить задание. Внутри действительно только двое, но юного конюха на месте нет.