Колымский котлован. Из записок гидростроителя
Шрифт:
— Ну так вот, братва. Утопили мы станок, а переправы не взяли и не взять.
— Это как?
— Погоди, дед. Люди все целы, а станок утопили. Было так. К реке вышли еще на прошлой неделе. Берега у нее, ты сам знаешь, как щеки, а тут еще Нельсон торопит. Стали спускать станок на лебедках и угодили в пропарину — ну и…
— Что же вы, ребята, не посмотрели прежде?
— Смотрели, Димка, да мертвяк не устоял. Ну и вот… — Федя глубоко затянулся папироской и закашлялся от дыма. Скулы на его лице еще больше выступили, и на обветренной коже встопорщились редкие волосики неопределенного цвета.
В
— Нельсон велел тебя, дед, спросить. Если не придешь, то кому он должен передавать бригаду?
— Наверное, надо вначале достать «утопленника», а потом бригаду передавать.
— Нельсон тут ни при чем.
— Пусть делает тот, кто при чем.
— Сами утопили, сами достанем.
— Человек к вам за помощью, а мы его строгать, — не выдержал Димка. — Небось когда мы разморозили двигатели, Нельсон ни слова не сказал и отдал свой.
— То было другое дело.
— У нас не бывает другого, дед, — буркнул Талип. — Все дело наше.
— А сами-то ребята кого хотят вместо Нельсона?
Федя затянулся, сглотнул слюну, задержал дым.
— Меня ставить собираются, твоего решения ждут.
— Ну а сам-то ты?
— Я и так у дела. По мне, дак лучше бы Талипа.
— Талипа, говоришь? — усмехнулся Димка. — Губа не дура, а сам-то?
— У нас каждого можно поставить, каждый работу знает, — не повышая голоса, ответил Федя. — Так что давай ближе к делу, — добавил он и от «бычка» прикурил новую папироску.
— Со станком сейчас глухо. Бери свой, Димка. Будем вместе брать переправу. С двух берегов сподручнее.
— И мы так говорим, дед, — поддержал Федя. — Вы вяжете анкерную опору на одном берегу, мы — на другом. Надо двигать. Что еще скажешь, дед?
— Решайте, я могу и приказать, но решайте сами.
— Приказать-то можно, но надо по совести.
— Ушлый ты, Федя, так и сочишься в душу, — засмеялся Славка. — Ну как там ваши?
— Не скисли, — улыбнулся Федя.
— Это хорошо, — одобрил Славка. — Но вы, ребята, смотрите. У вас же в прошлом году только трубы тракторов торчали из мари.
Да, досталось тогда Феде с Нельсоном. На двух тягачах перевалили горы и всю ночь хлебали вонючую жижу, но тракторы вытащили.
— Палатки брать, дед, свертывать?
— Давай, Талип, собирайся. Крупу, селедку, масло, куль муки бери.
— Курево, курево не забывай, — подсказывает Федя. — Оползень у нас запечатал распадок, так что на центральную усадьбу не скоро выберемся.
И каждый занялся своим делом.
— Дед, санки брать? Если на реку пойдем, пригодятся! — кричит Андрей и уже несет мне ящик. — А технику инструментальную?
— Ну бери заодно и технику. Без инструмента как же…
— Я тоже думаю — пригодится, — Андрей укладывает ящик на санки, прикручивает его проволокой.
— Ты, Андрюха, не крутись под ногами, — останавливает Андрея Димка.
— Я же помогаю.
— Ну помогай, помогай. Укладывай штаны, собачьи котелки, на бугра не обижаются, — говорю я Андрею.
— Я, дед, и не обижаюсь, это тебе показалось.
Андрей помогает Талипу насыпать в мешочки крупу, вермишель. Отрезает от шнура куски и прикручивает ящик к санкам. Димка с ребятами на улице «пакуют пену», укладывают метизы, такелаж. Как всегда при переезде, барахла набирается невпроворот и ничего вроде лишнего. Старые ломики тоже не бросишь: можно еще оттянуть и работать. Тросы хоть и в гармошку, в спираль, на «удавки» можно выкроить. Димка по-хозяйски все осматривает.
— Ну, Славка, ты и завязал. Так же половину груза растеряешь.
— Да никуда не денется, бугор. — Славка достает проволоку и прикручивает мешки. — Ну а теперь?
— Другое дело, — говорит Димка и отходит к ребятам.
— Братва, берите лес на подсанки.
Беремся все дружно. Палатку еще не снимаем: на печке каша и чай. Перед дорогой поедим, уж тогда посуду в ящик, а палатку стянем с каркаса.
Андрей подходит ко мне.
— Дед, давай в разведку собак пустим и возьмем в плен Нельсона.
— Мы же не сыщики-разбойники. Мы же едем выручать друзей.
— Дед, я же понарошке.
— Ну, это другое дело.
— Бригада шумною толпой по бездорожию кочует, — декламирует Славка.
— Все это хорошо, дед, — тихо, чтобы не слышали другие, говорит Димка. — А свою линию когда? Ты учти — людей кормить надо. Прогастролируем пару недель. Опять ремешки потуже.
— Ведь решили. Теперь ни слова.
— Ну ведь я только тебе. В бригаде не базарю. Это я на всякий случай: как закрывать наряды… — Димка удерживал меня за плечо. — Может, оставим тут звено — человека четыре.
— Не следует разобщаться, этим не ускоришь. Ни тут, ни там дела не будет.
— Смотри, дед, тебе виднее.
— Ну что ты заладил… Страхуешься на всякий случай: дескать, я прорабу говорил…
— Хотя бы и так, — у Димки на лице улыбочка. — Каждый за свое болеет.
— А переход не твое дело?
— Мое, но всякому овощу свое время. А так только одна беготня получается — сорвались, полетели…
— Хорошо. Можешь оставаться. Бери кого надо.
— Хорошо-то хорошо, да мало что хорошего. Я не к этому. Давай оформим — перебазировка на новую линию.
— После перехода решим.
— Ты только не держи, дед, камень за пазухой. Может, я и не прав, но я начистоту, а может, и прав. — Димка идет к тягачу, где орудует Славка.
Я стою на обочине, смотрю Димке вслед и стараюсь его понять: Димка не рвач, — да нет, свое требует. Может быть, подход не тот. Надо бы ему прямо заявить — бригада бы поддержала. Не ее вина, чтобы срываться с места, бросать начатое. Но сейчас я уверен: никто не думает о заработке. Все убеждены, что надо выручать товарищей. А раз так, то какой разговор о деньгах. Но ведь Димка думает за всех. Оно так и полагается бригадиру. И мне он советует подумать, как компенсировать парням пустопорожний пробег. Но если, допустим, я найду возможность, то ведь тогда какая взаимовыручка? За гроши все произойдет, да и ловчить надо. Пусть не против закона — против совести, а это разве не одно и то же? Ловчить — слово-то какое пришло смрадное. К Димке оно никак не клеится. Что уж говорить о Талипе. Может, поговорить с ребятами начистоту? Что мне, действительно, на сердце камень носить. Ну, посмотрим. Будет удобный случай, поговорим. К примеру, наряды станем закрывать. А о чем, собственно, толковать. Если вытянут на пупке — хорошо, не вытянут — вот вам на молочишко. Нет, тут что-то не так, не с Димкой — с собой надо разобраться…