Команда ликвидаторов
Шрифт:
А вот и машина ярко-желтой расцветки.
Вскидываю руку, подбегаю к остановившемуся авто и обнаруживаю в нем пассажирку – юную турчанку в сером деловом костюмчике. Плевать. Нам нет до нее дела. Мы запрыгиваем на заднее сиденье и тупо машем усатому таксисту в том направлении, куда двигалась машина.
Едем. Ну и слава богу!
С приличной резвостью и с надеждой оторваться от преследования ехали недолго. Квартала через три такси вливается в плотный поток, движущийся
Я с опаской посматриваю назад и вскоре различаю тот автомобиль, что разворачивался в узком проулке. Это серая «Мазда», плетущаяся в соседней полосе. Поток еле движется, а иногда и вовсе встает. В такие критические для нас моменты хорваты могли бы рискнуть: выскочить из машины и, включив хороший бег, догнать нас.
Минут через десять сплошной нервотрепки протягиваю усатому таксисту мелкую купюру и прошу остановить. Кивнув, тот начинает долгие манипуляции с перестроением в крайний правый ряд.
Сую в ладошку Хелене ровно половину тех денег, что лежали в моих карманах, и объясняю свой план:
– Слушай меня внимательно. Сейчас я выскочу из машины, прихватив с собой эту барышню, и побегу к ближайшему проулку.
– Зачем? – ползут на лоб ее тонкие бровки.
– Твой папаша, приняв ее за тебя, бросится в погоню, а ты тем временем спокойно испаришься. Ясно?
Она глотает вставший в горле ком и утвердительно кивает.
– Только не задерживайся, а то этот хмырь, – смотрю в затылок таксисту, – моментом позовет полицию.
– Ясно. А ты? Где мы встретимся потом?
Хороший вопрос. Если бы дело происходило в городе, который мы знаем одинаково хорошо, – я бы назвал подходящий ориентир и время встречи. А что мне известно из достопримечательностей Стамбула? Ровным счетом ничего. Стоп! В голове мелькнула хорошая мысль.
В кармашках передних сидений торчат газеты с пестрящей рекламой. Достаю одну, вторую, третью…
Ага, вот два одинаковых издания. Лихорадочно просматриваю страницы, покуда не нахожу нужный материал.
– Здесь, – тычу пальцем в самый низ рекламной колонки. – Главное, не потеряй газету…
Хелена сцепила руки и нервно хрустит тонкими пальцами. А я, сложив и запихнув второй экземпляр в карман, готовлюсь к выходу – такси как раз подруливает к тротуару. Пока в салоне тихо, как в палате санатория для коматозников. Но скоро начнется скандал почище и погромче тех, что случаются на одесском Привозе.
Остановка. Покинув салон, открываю переднюю дверцу и хватаю турчанку за руку. Столь молниеносная наглость является полной неожиданностью для турецких граждан, посему противодействия не встречаю. Зато по прошествии крохотной форы незнакомая девица выдает противным высоким голосом пару фраз, смысл которых понятен без перевода. Приходится легонько сдавить ее горло.
Действует. Заткнулась.
Беспокойно кручу головой… Повторяя маневр нашего такси, «Мазда» жмется к тротуару. Из салона выскакивает крепкий мужик и бежит в нашу сторону. Сработало!
В последний раз оглядываюсь на такси – как там Хелена?..
Кажется, в норме. Выдержав небольшую паузу, она покинула машину, но почему-то задержалась возле нее. Что случилось?
Ах вот в чем дело – ее держит за руку таксист! Держит и сам выбирается из машины. Чего ж ты к ней прицепился, гад?!
Я на мгновение притормаживаю – не убегать же, если «посылка» родит очередную проблему!
Однако задержка выходит недолгой: Хелена ловко с разворота заряжает водиле коленкой в пах. Удар получается точным и сильным – схватившись за достоинство, мужик исчезает за автомобилем.
– Молодец, девка! – шепчу, увлекая за собой перепуганную турчанку. – Слона на скаку остановит и хобот ему оторвет!..
Хорваты загоняют меня в узкий тупик. Точнее, я сам нырнул в один из проулков, коих тут бесчисленное множество. А он – этот чертов проулок – оказался тупиковым.
Стою перед наглухо заваренными синими воротами заброшенной мастерской и лихорадочно напрягаю мозг в поисках решения. Турчанка поскуливает рядом. Я бы с радостью отпустил ее на все четыре стороны, если бы знал, насколько далеко убежала Хелена.
Из-за нервного перенапряжения и от пробежки в резвом темпе турецкая барышня обессиленно опускается на землю. Подхватывая ее, обнаруживаю под ногами крышку люка. Канализация или что-то другое – мне сейчас по барабану. Лишь бы смыться из тупика.
Нагибаюсь, ощупываю находку. По размерам, форме и литью крышка похожа на родные российские. Или, точнее сказать, на советские. Только словечки на ней отлиты на турецком.
Ладно, мне не до чтения. Просовываю пальцы в два круглых отверстия и тяну… Тяжелая «таблетка» поддается нехотя – с третьего раза. Отодвинув ее в сторону, хватаю за руки бледную девчонку и опускаю в черное, вонючее жерло. Молодец, хорошо ушла вниз – прямо как теща под лед.
Времени в обрез. Глянув на приближающуюся погоню, лезу в преисподнюю и я.
Нащупывая ногами скобы, слышу выстрелы. Одна пуля чиркает по асфальту прямо передо мной, вторая противно жужжит над левым ухом, третья немного задевает плечо.
Задел-таки, сволочь!
После яркого солнца в сумраке канализации почти ничего не видно. Ступив в какую-то жижу, ощупываю руками стены… Ага, понятно: тоннель проложен из гущи городских кварталов в сторону Босфора. Отлично. Вода – моя родная стихия. В ней оружием является сам человек, остальное – инструменты. Поэтому без раздумий выбираю направление к проливу.