Команда ликвидаторов
Шрифт:
Оставив управление автопилоту, Анчич лезет в рундук, где лежит огромная сумка, прихваченная из багажника автомобиля. Вжикнув «молнией», он роется в арсенале разнообразного оружия и боеприпасов…
Автоматическая винтовка хороша, но тяжела и габаритна – при случае ее под одежду не спрячешь. В результате к любимому и всегда торчащему за поясом «Glock-17» добавляется небольшая вещица от немецкой оружейной фирмы «Heckler & Koch» – пистолет-пулемет «MP-7».
Повесив оружие на плечо, он возвращается к штурвалу, увеличивает мощность
Ниша одной из нижних палуб. Никого.
«По расчетам Этьена, русский прячет мою дочь в одной из кают левого кормового коридора, – припоминает генерал последний доклад сержанта по радио. – Я на левом борту; до кормы – сотня шагов. Значит, цель рядом».
Клацнув затвором и спрятав пистолет-пулемет под полу пиджака, он ныряет из ниши во внутренний коридор и решительно идет к корме.
Поворот вправо, поворот влево. Опять влево и снова вправо.
Раскрытая дверка подсобки, внутри все перепачкано кровью. Впереди тупик и закрытая дверь в каюту. На полу перед дверью – вторая лужа крови.
Здесь. Это точно здесь!
Отработанное движение, и MP7 оказывается в правой руке. Указательный палец точно ложится на спусковой крючок.
Мощный удар ноги, и пластиковая дверь разлетается на куски.
Ствол хищно рыскает по ярко освещенному пространству – в каюте горит верхний свет и лампа над письменным столом. Никого. Только Эйнштейн, высунув длинный язык, издевательски глядит с фотопортрета.
Анчич в бешенстве. Обратный путь до поворота к нише он преодолевает, даже не спрятав оружия. Повстречавшегося на пути матроса сшибает с ног кулаком; несвоевременно открытую кем-то дверь в каюту сносит сокрушительным ударом плеча. Лишь обнаружив впереди трап наверх и услышав жуткий грохот, притормаживает и приводит себя в порядок: прячет под одежду оружие, стирает платком кровь с кулака; успокаивает дыхание и приглаживает взъерошенные волосы.
Грохочущая музыка доносится из ночного клуба.
Поднявшись на следующую палубу, хорват попадает в гудящий улей веселящихся пассажиров. Большинство пьяны и еле держатся на ногах, но проводники и обслуга корректны – здесь допускается все. Или почти все.
Заглянув в ресторан, он направляется в клуб. Сумасшедшее разноцветье прожекторов нормального освещения не дает – приходится медленно обходить весь танцпол и внимательно изучать каждую компанию, вглядываться в каждое лицо.
Русского с Хеленой он не находит, однако решает сделать второй круг – уж слишком подвижна в огромном зале людская масса, немудрено и пропустить нужного человека.
Не те. Не тот. Не та…
На середине второго круга его взгляд случайно цепляет выход из клуба. А точнее, миниатюрную фигурку девушки, медленно идущей к двери.
Анчич останавливается и пристально глядит вслед…
Рост, фигурка, сложение, цвет волос, прическа – все точь-в-точь как у Хелены. И все же стопроцентной уверенности нет. Необходимо увидеть лицо.
– Обернись. Прошу тебя, обернись, – повторяет он, словно заклинание. – Обернись же, ну!..
Перед широкими дверьми она на миг притормаживает и поворачивает голову. Слегка. Наполовину.
– Она! – ревет Анте и, подобно ледоколу, движется сквозь толпу.
Он очень быстр. Но в зеркальном вестибюле перед клубом ее уже нет.
Коридор уходит в разные стороны. Молниеносный взгляд влево. Толстый расхристанный мужик в обнимку с двумя бесформенными тетками. Дальше никого.
Взгляд вправо. Четверо мужчин разного возраста курят и над чем-то смеются. За ними виднеется несколько удаляющихся фигур.
Туда!
Страйк! Мужчины разлетаются в стороны, как кегли в боулинге. Впереди чинно двигает ягодицами толстуха; зато в конце коридора он снова замечает тонкую фигурку дочери.
Ударившись об стену и падая, толстуха визжит, матерится.
Добежав до поворота, Анчич бросается к трапу – других вариантов выбора пути здесь нет. Поднявшись, он оказывается в следующем вестибюле.
Прямо – бар. Левый «рукав» коридора ведет в носовую часть лайнера, правый – в кормовую.
В «рукавах» Хелены не видно. Генерал не раздумывая врывается в бар…
Спустя пару минут он возвращается в холл. Растерянность на лице сменяется озлобленным оскалом; в одной руке дымящая сигарета, другая то и дело ныряет под полу пиджака и нащупывает рукоятку пистолета-пулемета.
Хорват в отчаянии: Хелена бесследно исчезла, а корабль огромен, и он не знает, в каком из направлений продолжить поиски…
Жадно затягиваясь сигаретным дымом, он внезапно настораживается. Динамики судовой трансляции настойчиво повторяют приятным женским голосом одно и то же объявление, в котором звучит знакомое имя:
– Уважаемые дамы и господа, прошу внимания! Хелену Анчич ожидают в зале кинотеатра. Повторяю: Хелена Анчич срочно приглашается в зал кинотеатра.
Победно усмехнувшись, Анте тушит в пепельнице сигарету и жестом останавливает молодого стюарда:
– Кинотеатр. Где судовой кинотеатр?
– По этому коридору все время прямо, – указывает в сторону носа парнишка. – А дальше увидите афиши, анонсы фильмов и вход в зрительный зал…
В холле перед кинотеатром – ни души. Это на руку. Незачем лишний шум и свидетели.
Подойдя ко входу, генерал прислушивается… Сквозь толстую дверь с хорошей звукоизоляцией едва проникают звуки: стрельба и чьи-то выкрики.
Дверь легко поддается слабому усилию. В образовавшуюся щель вместе с прохладным воздухом тотчас устремляется темная портьера и ничем не сдерживаемое звуковое сопровождение фильма.