Команда ликвидаторов
Шрифт:
Наемный рулевой на самом деле неплохо понимал хорватский, поэтому последнюю фразу генерал произносит по-французски. На всякий случай. Ситуация складывалась таким образом, что турка можно было пристрелить и выбросить за борт хоть сейчас, но… Анчич решает подождать. Мало ли?.. Он просто взводит курок торчавшего за поясом пистолета и косится на мужика. Тот, ни о чем не подозревая, докуривает очередную сигарету…
Поздний вечер. Почти одиннадцать часов.
Когда пролив Босфор остается за кормой моторной яхты,
– Извини, задержался – матросы выполняли приборку. Теперь в коридорах никого. По моим расчетам, русский прячет твою дочь в одной из кают левого кормового коридора.
– Понял тебя. Когда начнешь?
– Прямо сейчас.
– Действуй, сержант. Я иду в трехстах ярдах и готов подобрать вас хоть сейчас.
Анчич подводит катер еще ближе, выравнивает скорость движения и принимается наблюдать за судном. Левый борт с горящими желтыми окнами высится громадной стеной и закрывает ровно половину звездного неба…
– Все, капитан, – напоминает о себе наемный рулевой.
– Что все?
– Двенадцать миль от берега.
Хорват опускает взгляд на экран навигатора. Так и есть – судно с катером входят в нейтральные воды.
– Погляди, нет ли кого за нами.
– Не понял.
– Выйди на кормовую площадку и проверь: нет ли за нами хвоста!
Турок послушно поднимается, топает на площадку и осматривает горизонт.
Повернувшись, намеревается доложить о том, что не видит ни единого огонька. И летит за борт, получив в грудь пару пуль приличного калибра.
С полнейшим равнодушием Анчич сует за пояс пистолет и бросает короткий взгляд на часы. Пора бы Этьену дать о себе знать. С момента сеанса последней связи прошло около часа. Пора бы!..
Он опять пристально глядит на ярко-желтые прорехи громадины левого борта. И вдруг замечает отделившееся от одной из палуб и падающее вниз тело.
«Русский! – растягиваются в улыбке его тонкие губы; руки машинально крутят штурвал, подправляя курс. – Русский. Хвала Господу! Полдела сделано…»
Когда-то Этьен слыл отменным разведчиком: совершал опасные вылазки в тыл врага, устраивал засады и диверсии, охотился на «языков» или добывал «говорящие» компроматы. Короче говоря, умение быть незаметным и наблюдательным было для него таким же непременным антуражем, каким является грим для актера.
Один из помощников капитана увел русского с Хеленой в сторону кормы. Для начала охоты этой информации французу было достаточно. Остальное он добудет позже – в процессе.
Вдоль кормы извиваются два длинных коридора, кое-где соединенных проходами-перемычками. С внешней стороны коридоров устроены жилые каюты для персонала, в центральной части располагаются служебные помещения. Прошмыгнув в одно из них, Этьен принимается наблюдать за коридором правого борта…
Место и время наблюдения оказываются крайне неудачными. Во-первых, начинается вечерняя приборка – несколько матросов без лишнего энтузиазма надраивают палубу,
Едва дождавшись окончания приборки, Этьен быстрой тенью меняет позицию – перемещается в похожую подсобку левого коридора. И буквально через минуту узнает того помощника капитана, что уводил парочку от парадного трапа.
Помощник в возрасте и отнюдь не атлетического сложения. Частота его размашистых шагов в точности совпадает с тактом веселенькой мелодии, воспроизводимой при помощи художественного свиста.
Приоткрыв дверку, француз следит за моряком, идущим в сторону кормы. Он успел заранее прошвырнуться до конца извилистой кишки и знает: та заканчивается каютой в тихом тупичке.
Не прерывая свиста, мужчина останавливается у двери и тихо стучит. Дверь приоткрывается…
– Он, – радостно шепчет Этьен.
Что сделать? Как достать из каюты Хелену? Выскочить из своего убежища и расстрелять обоих мужчин он не может. Русский стоит к нему лицом и просчитает ситуацию за долю секунды – это раз. И где-то там, в глубине каюты, прячется девчонка, которую могут случайно задеть выпущенные пули. Это два. Поэтому действовать следует более тонко.
Этьен терпеливо ждет, пока закончится беседа.
– Все, Женя, договорились, – отходит от двери морячок, – я скоро вернусь за вами…
Дверь закрывается, щелкает замок. А помощник, вновь насвистывая свою песенку, двигается в обратном направлении.
И план в голове сержанта созревает моментально.
Глава 7
Москва – Крым – акватория Черного моря
16–18 августа
Обыски в кабинете, городской квартире и загородном доме Борщевского прошли молниеносно и без лишнего шума. Вся информация, включая данные, полученные с десятка служебных и личных компьютеров, стекалась исключительно к Горчакову. Сам Борщевский, видно посчитав, что дела его идут превосходно, оформил служебную командировку и… бесследно исчез. Во всяком случае, в том направлении, куда были выписаны перевозочные документы, он не отбывал – Горчаков данный факт тщательно и не единожды ревизовал.
С результатами масштабной проверки, проведенной в рекордно короткий срок, генерал-лейтенант вторично посетил загородную резиденцию руководителя Департамента. После чего снарядил служебный самолет и одним днем слетал в Белград.
Обратно он вернулся не один.
– Здравствуйте, Сергей Сергеевич, – встретил его у трапа самолета Георгий Устюжанин. – Прибыл по вашему приказанию.
– Молодец, что прибыл, – пожимает тот руку, спустившись на асфальт.
Следом на трап ступает длинноволосый молодой человек в строгом костюме. Генерал не представляет его, но держит в поле зрения.