Команда ликвидаторов
Шрифт:
Устюжанин со знанием дела хватает штормтрап и, стараясь перекричать шум воды и двигателей, командует:
– Сергей Сергеевич, становитесь сбоку! Вот так. Руками держитесь только за ближнюю веревку, а ноги ставьте на балясины с разных сторон. Отлично. Вперед…
Вторым вверх уползает молодой серб. Последним, махнув на прощание рукой командиру катера, ловко поднимается капитан второго ранга…
Глава 8
Черное море; борт «Sea Dream»
17–18 августа
– Понимаешь, я всегда ощущала себя слишком большой эстеткой. Я очень долго все придумывала сама: и людей, и ситуации, и отношения. Я искала ЕГО…
Свет в каюте выключен. Мы стоим, обнявшись у раскрытого иллюминатора. За бортом спокойное море и южная ночь, украшенная мириадами ярких звезд.
Нам известно, что на борту «Sea Dream» находятся два человека, имеющих целью прикончить меня и похитить Хелену. Потому дверь в каюту заперта, а на столе под иллюминатором лежит пистолет, прихваченный мной из стамбульской ливневой канализации. Да, положение, мягко говоря, двусмысленно. Судно российское, экипаж с пассажирами – тоже из России, а нам приходится опасаться каждого звука, доносящегося из-за двери.
– …Мужчины на меня всегда реагировали остро. По-разному, но остро. Стандартных реакций было ровно три: тихое партизанское преследование, агрессия или полный попадос. Партизанили старые козлы, на которых молодость глядит с прощальной усмешкой; агрессию проявляли мальчики-задроты, коих безбожно чморили в школе; все остальные просто теряли головы…
И все-таки опасность уходит на второй план, когда рядом такая особа. Многие молодые, здоровые и красивые девушки обладают своеобразной энергией: кажется, будто матовая кожа на их лицах источает мягкий волшебный свет. У Хелены есть этот заветный огонек внутри. Может быть, он пылает не на всю катушку, как в семнадцать лет, но он теплится, фитилек еще не коптит. У нее очаровательная безуминка в глазах и такой же сумасшедший темперамент.
Прижавшись ко мне, она рассказывает о своей жизни до появления Марко.
Зачем? Не знаю. Наверное, объясняет проявленную в отеле слабость или оправдывает будущее решение навсегда со мной расстаться.
– …И вдруг появился Марко. Он стал для меня воплощением великого сказочника. Ведь не-сказки мне никогда не хотелось…
– Тихо! – прикладываю указательный палец к губам.
Она послушно замолкает. Из-за двери слышатся шаги и свист.
Улыбнувшись, достаю из кармана ключ и направляюсь к двери.
– Кто это? – испуганно шепчет девушка.
– Наш человек. Так фальшиво насвистывает свою любимую песню только Егор Иваныч.
Открыв замок, распахиваю дверь. Передо мной широкоплечий мужик лет сорока с пистолетом; его лицо я где-то видел.
Все, что успеваю сделать, – сместить тело на несколько сантиметров влево и толкнуть навстречу дверь. После чего отлетаю назад от сильного удара в грудь.
Полагаю, от мгновенной смерти меня спасли три вещи.
Во-первых, пуля прошла сквозь алюминиевую окантовку пластиковой двери. Невелика преграда, но энергию слегка поглотила и, возможно, изменила траекторию свинцового «подарка».
Во-вторых, удар пришелся не в левую сторону груди, а снизу вверх под правую ключицу. Это в некотором роде удача.
И в-третьих, мужик выстрелил лишь однажды. Почему? Да потому, что он находился в хорошо освещенном коридоре, а меня отбросило во мрак темной каюты. Он просто потерял цель из поля зрения.
Падая на пол, задеваю холодильник, прикладываюсь затылком о деревянную каретку кровати и на несколько секунд теряю сознание.
Сквозь вязкую пелену слышу визг Хелены.
Да, ее истошный крик внезапно становится еще одним красным семафором на пути летевшего на меня «Сапсана». В результате мужик вместо контрольного выстрела в мою головушку кидается к ней.
От дальней стены доносится грохот, визг сменяется приглушенным мычанием – зажав девушке рот, незваный гость волочет ее к двери.
Возможность соображать и двигаться возвращается ко мне, когда они переступают порог каюты. Задрав штанину, тащу нож – свою излюбленную палочку-выручалочку.
Приподнимаюсь на левом локте. Превозмогая боль под ключицей, поднимаю и отвожу назад правую руку…
И вдруг понимаю: хрупкое тело девушки мешает произвести бросок.
– Хелена!
Извернувшись в крепких мужских руках, она смотрит в мою сторону. В глазах испуг, растерянность и мольба о спасении.
Кричу отрывисто и громко:
– На пол! На пол!!
У нее подкашиваются ноги. Мужик удерживает пленницу от падения, но поздно – я бросаю нож.
Мы сидим в коридоре у раскрытой двери в каюту.
Хелена ревет, я обнимаю худые вздрагивающие плечи. Хорват (это точно один из банды хорватов) распластался на полу с моим ножом в горле. Дело сделано – он не дышит.
– Все-все. Успокойся, – заставляю ее подняться и сам кое-как встаю на ноги. – Возьми в ящике письменного стола бинты и перевяжи меня.
Правильнее было бы вызвать в каюту врача, но я специально заставляю поработать девчонку. Пусть отвлечется, придет в себя.
– Тебе больно? – обрабатывает она рану.
– Так себе. Терпимо.
На самом деле больно – пуля насквозь прошла трапециевидную мышцу, а это очень неприятно.
– Откуда он взялся на судне?
– Не знаю, – продолжаю врать, потому что незачем ей знать о втором чужаке, проникшем на «Sea Dream». – Но на всякий случай будь осторожнее.
Поправив повязку и сунув пистолет за пояс, выхожу из каюты. Девчонка все еще трясется и не отстает ни на шаг. Реветь – не ревет, но, когда я вытаскиваю из горла поверженного противника нож, судорожно всхлипывает и резко отворачивается.
С минуту стою в глубоком раздумье, пытаясь разгадать довольно сложную задачку. Я поддался на уловку и открыл дверь каюты, услышав свист и знакомый мотив. Но откуда этому ушлепку стала известна любимая песня Егора Ивановича?
Медленно бреду по коридору. Первый поворот, выход на палубную нишу, второй поворот…
До каюты рулевых матросов остается метров десять, когда взгляд цепляется за щель между стеновой панелью и дверкой подсобки. Взведя курок пистолета, резко дергаю ее на себя и… вижу лежащего в неестественной позе старшего механика.