Команда

Вишняков Сергей

На поле он не покорялся никому, ни перед кем не пасовал. А в жизни был пар­нем спокойным, послушным, к старшим относился с почтением.

Вячеслав Соловьев:

— Надо сказать, что я для тех ребят был, как старший брат, а в Узбекистане старшего брата уважают почти так же, как отца. Они шли ко мне со всеми своими горестями и радостями, со всеми проблемами и недоразумениями. На все свадьбы приглашали.

Помню, как нашел себе невесту в Термезе Алым Аширов. Заметил я, что он стал по вечерам опаздывать в гостиницу, а режим у нас в команде был строгий. Я ему и говорю: «Алым, ты где это ходишь?» Он смутился и промолчал. А через не­сколько дней подошел ко мне. «Вячеслав Дмитриевич, можете вы со мной в один дом сходить?» Я сразу все понял. Не было в тот момент рядом никакого другого че­ловека, который мог бы выступить в роли старшего родственника Алыма, говорить от его имени, рекомендовать его родителям девушки. И пошли мы с ним в семью его будущей жены, она тогда еще в десятом классе училась. Семья мне понравилась, девушка тоже. Я дал согласие. И они были счастливы.

Однажды на тихой ташкентской улочке, носящей теперь имя Юрия Загуменных, мы увидели мальчишек, которые играли в футбол. Очень прилично, между прочим, играли. Особенно один из них, смуглый, ловкий, быстрый и, что называется, завод­ной. На нем была выцветшая добела старенькая футболка с номером «5» на спине. Мы остановились и стали смотреть на игру. Пацаны, ощутив пристальное внимание незнакомых людей, тоже остановились и, в свою очередь, с любопытством уставились на нас.

Тогда мы стали вспоминать, какой номер носил на футболке левый крайний за­щитник «Пахтакора»-79 Загуменных. И парнишка, услышав о чем речь, авторитетно заявил: «Беш»,— что в переводе означает: «Пять». Для верности он поднял вверх ру­ку и растопырил пять пальцев. А потом повернулся словно бы ненароком и показал номер на его футболке. Мы все поняли: он не просто играл в футбол, он играл, как Юрий Загуменных.

Олег Бугаев, в прошлом один из тренеров «Пахтакора»:

— Юра Загуменных — это был, что называется, нерв команды. Он в два счета мог завести всех, взвинтить игру, создать атмосферу азарта. Бывало, идет тренировка к концу, ребята все устали, настроения никакого, ни у кого ничего не получается... И тут Загуменных издает свой боевой клич: «Ну, пошла машина!» (Его так и прозва­ли у нас «Ну-пошла-машина».) Команда словно преображается, все оживают, начина­ют двигаться, будто и не тренировались, играют в охотку...

Кадыр Яхудин, повар на базе «Пахтакора» в Кибрае:

— У меня вот такие мурашки по коже бегали, когда я смотрел, как трениру­ется Юра Загуменных! А возвращается с тренировки — на ногу припадает, чуть ли не волочит ее, все тело в шрамах... Не по себе становилось. Как он играл, как иг­рал! Никогда не подумаешь, что он инвалидом второй группы был.

СКАЖИ, ОТКУДА ТЫ

Про спортсменов-дальневосточников мне не раз приходилось слышать: «В труд­ную минуту они не подведут».

Во владивостокский «Луч» Юрий Загуменных попал в 1964 году, в 17 лет. При­метил его старший тренер команды Александр Петрович Кочетков (нынешний стар­ший тренер «Пахтакора»), которому очень понравился быстрый, резкий защитник команды одного из ПТУ города.

В 1970 году «Луч» проводил матч на Кубок СССР с «Зенитом». После игры в Ленинграде Загуменных пригласили в эту команду.

Старшему тренеру «Зенита» Горянскому понравился цепкий, быстрый левый за­щитник. Юрий, парень прямой и простодушный, правда, сразу заявил: «Ставьте меня в основной состав, я подойду вам. А если не понравлюсь, уеду домой. В дубле иг­рать не хочу». Тренеры удивились такой дерзости и... включили Загуменных в состав на очередной матч с ростовским СКА. Дебют дальневосточника прошел успешно, и с тех пор он в течение пяти лет неизменно выступал на месте левого защитника «Зенита».

Юрий Загуменных:

— Зимой, когда мы играли в баскетбол, я неудачно упал на спину, и что-то хру­стнуло в позвоночнике, тело пронзила острая боль. Врач сказал, что это растяжение мышцы (впоследствии выяснилось, что произошло защемление межпозвоночных дис­ков). Несмотря на лечение, боль не проходила.

Однако Юрий продолжал тренироваться, проводил матчи на сборе. Во время од­ной из встреч получил травму ноги, в рану, видимо, попала грязь... В Ленинграде доктор медицинских наук Анастасия Владимировна Савченко провела редкую и труд­ную операцию по пересадке кости бедра на место пораженной части позвоночника. Когда Загуменных очнулся, он неожиданно для всех спросил: «А в футбол буду иг­рать?» — «Жить будете»,— ответили ему.

Семь месяцев Юрий пролежал на спине.

Юрий Загуменных:

— Вышел я из больницы в специальном корсете, носил его более полугода. Нель­зя было делать резких движений, поворотов, наклонов. Мне определили вторую груп­пу инвалидности, установили пенсию. Врачи разрешали выполнять только сидячую ра­боту. Из райсобеса пришло письмо: мне, как инвалиду, предлагали работу швей­ника...

Сначала я лежа выполнял упражнения с резиновыми жгутами. Почувствовав себя лучше, начал потихоньку бегать. Меня сопровождал семилетний сын. Сережка ехал на велосипеде, а я, держась за него, медленно семенил сбоку. Потом стал бе­гать по парку. Начал сажать сына на спину и делать приседания вместе с ним. Че­рез полтора года первый раз ударил по мячу, стал ходить на стадион «Светлана», тренироваться с заводскими футболистами. Еще через несколько месяцев пришел в «Зенит» и заново написал заявление, но в команду меня не взяли — ни врачи, нн тренеры не хотели рисковать.

В конце 1976 года вновь пересеклись пути Юрия Загуменных и его первого тре­нера, когда Александра Кочеткова пригласили тренировать ташкентский «Пахтакор».

Кочетков приехал в Ленинград по делам. Он слышал о несчастье Юрия и тем не менее сразу позвонил ему и пригласил играть за «Пахтакор». Александр Петрович хорошо звал характер своего воспитанника, его отношение к футболу и был уверен, что, если Юрий захотел чего-то, он добьется своего.

Врачи после осмотра пациента с удивлением обнаружили, что Юрий практиче­ски здоров и может заниматься спортом.

В 30 лет после двухлетнего перерыва и тяжелой болезни Юрий Загуменных вер­нулся в футбол.

В. Перетурин. «Советский спорт». 20.08.1978

Судьба Юрия Загуменных редкостная, почти невероятная, но лишь по обычным, по житейским меркам. Для футбола же это тяжкая, трудная и все же достаточно обыденная биография. В подтверждение — история жизни вратаря Сергея Покатилова.

Когда-то его заметил в Ашхабаде тренер-селекционер Вячеслав Кольцов и при­гласил в «Пахтакор». Покатилов стал основным вратарем команды. Играл очень на­дежно, уверенно, смело. За год до гибели он перенес серьезную травму — перелом ключицы. Долго лежал в Центральном институте травматологии и ортопедии в Моск­ве, у знаменитой Зои Мироновой. Выдержал трудную операцию — ему просверлили кость и вставили в ключицу стальной штырь, а иначе она срастаться никак не хотела. На операцию Сергей согласился с радостью. Знал, что это единственная возможность вернуться в футбол.

И снова встал в ворота, играл ничуть не хуже, чем до травмы. Это после меся­цев, проведенных на больничной койке. О таком же неистовом трудолюбии, возве­денном в степень страсти, говорят и в связи с другими игроками «Пахтакора»-79. Собственно, эта характеристика относится ко всей команде.

— И молодежь в команде уже вовсю заявляла о себе,— вспоминает Олег Бази­левич.— Очень перспективный был игрок Владимир Сабиров, с хорошей, я бы ска­зал, футбольной эрудицией. Большие надежды подавал Равиль Агишев. Еще Ишбута- ев, агрессивный, скоростной форвард с интересной и очень индивидуальной манерой работы с мячом. И игрок дубля Сироджиддин Базаров был способный мальчик, толь­ко пришел к нам из Самарканда, как раз закончил школу и сдавал экзамены в ин­ститут.