Команда
Шрифт:
– А мы что? – спросила Марьяна. – Так и будем сидеть сложа руки?
Все снова с надеждой посмотрели на Куренного. Диск-жокей наморщил лоб. Он не знал, что предложить.
– А давайте пока напишем листовку, – вдруг сказала Хромова. – Или даже несколько. И расклеим их по городу.
– Какую еще листовку? – удивилась помалкивавшая до сих пор Сашка.
– Обыкновенную, – спокойно ответила Марьяна. – Ведь все сейчас перепуганы до смерти, так? Надо людей поддержать. Чтобы не отчаивались,
– Напишешь? – спросил Алик.
– Попробую. Ручка есть?
Нашлось не только несколько шариковых ручек, но и клочок бумаги.
– Листовки! Мура какая-то! – ревниво фыркнула Чебурашка. – Это как в войну, что ли?
– А сейчас что? Разве не война? – спросила Марьяна.
– Короче, начнем с листовок! – решительно объявил Куренной. – А там посмотрим…
Хромова еще билась над текстом, когда с окраины города вернулся злой как черт Андрюха Тюменев.
– Облом! – прохрипел он в ответ на немой вопрос. – Чуть на пулю не нарвался!..
– Ладно. – Куренной подавил тяжелый вздох. – Что-нибудь еще скумекаем.
– Жаль, эти сволочи у Марьянки мобильник забрали, – тихо сказала Сашка.
Хромова протянула Алику листок с готовым текстом. Он пробежал глазами по строчкам и кивнул:
– А что? Клево! Позырь, Андрюха!
Тюменев долго вчитывался в текст, шевеля губами. Потом сказал:
– Я чего-то не догоняю. Это зачем?
Тут уж все стали наперебой объяснять Андрюхе что к чему.
– Да детский сад это все! – отмахнулся Тюменев.
Однако решающее слово осталось за Аликом Куренным. Сашка мигом сгоняла домой за тетрадкой. Тетрадку разорвали на листки и сели переписывать текст. Дома все равно почти никого не ждали, а затея с листовками была прикольной. Хотя бы так можно было позлить боевиков.
– Только печатными буквами! – предупредил Алик. – Чтобы по почерку не догадались, кто писал!
– А как подпишемся? – спросила Швецова, подняв голову. – Надо подписать, а то как-то стрёмно.
– “Бригада!” – ляпнул Тюменев, припомнив любимый телесериал.
– Не, “Бригада” не прохиляет, – возразил Алик. – Там же одна крутая братва была.
– Ну тогда “Конкретные пацаны”, – не сдавался Тюменев.
– Еще скажи – “Кодла”, – поморщился Алик.
– А как же девушки? – подхватила Людка. – Нас, выходит, отцепили?
– Может быть, “Мстители”? – робко подала голос Сашка и жутко покраснела.
– Ага! Еще скажи – “неуловимые”! – язвительно заметила Чебурашка.
–
Вот тогда уж точно детский сад получится!
– “Команда”!- сказал Куренной и повторил убежденно: – “Команда”!
– Просто “Команда”? – спросил Витек.
– Просто. Мы же теперь одна команда, верно?..
Так и порешили.
Единственным человеком, которому удалось покинуть захваченный городок, стал одноклассник Куренного Ринат Касымов. Впрочем, сделал он это не по своей воле.
К трем часам дня, когда оборонные работы были в основном завершены,
Али-хан решил, что пора переслать федералам, до сих пор находившимся в счастливом неведении, бумагу, в которой были изложены требования моджахедов. Послать с бумагой надо было кого-нибудь из местных.
Гонца могли задержать, а лишаться даже одного своего бойца Али-хан не хотел.
– Есть тут один мальчишка здешний, – сказал Ильяс. – Мусульманин. Он справится.
– Хорошо, – кивнул Али-хан и, достав из нагрудного кармана плотный конверт, протянул его Ильясу…
Когда Ильяс постучал в дверь Касымовых, отца уже не было дома. Он, встревоженный странными событиями, умчался в свою больницу, обнаружил там вооруженных боевиков и, наконец все поняв, решил, что его долг находиться рядом с больными.
Ринат сначала не хотел даже притрагиваться к конверту. Без отца он оставался в доме старшим мужчиной и просто не мог бросить семью в такой напряженный момент. Ильясу пришлось от уговоров перейти к угрозам. И мать, глядя на Рината умоляющим взглядом, шепнула:
– Отвези ты это проклятое письмо, сынок. За нас не волнуйся. Они нас не тронут. Отвези. Пусть хотя бы люди узнают, что тут случилось.
Слова матери убедили Рината. К тому же у него имелся мотороллер, на котором можно было быстренько смотаться туда и обратно.
– Ладно, давайте, – пробормотал Ринат и принял от Ильяса конверт.
–
А кому передать?
– Начальству, – ответил Ильяс. – А еще лучше – журналистам.
Мать вышла на улицу проводить сына.
– Ты там останься, сынок. Не возвращайся, – тихо сказала она.
– Ладно, – вяло отмахнулся Ринат.
– Нет, ты поклянись, что останешься.
– Ну вот еще!..
Ринат оседлал мотороллер и с треском отъехал от дома.
Предупрежденный кордон беспрепятственно выпустил его из города.
Выезжая на бетонку, Ринат услышал за спиной звуки внезапно возникшей перестрелки. Но вскоре они стихли…
А стрельба между тем велась как раз по Андрюхе Тюменеву. Он решил, что уже обманул боевиков, и бесстрашно вышел на открытое пространство. Однако умело замаскированные моджахеды тут же открыли по нему пальбу и наверняка бы подстрелили Андрюху, если б вдруг из заросшей бурьяном канавы по ним не открыли огонь. Боевики тут же принялись палить в неведомого Андрюхиного спасителя. А Тюменев со всех ног рванул обратно в город…