Командир Марсо
Шрифт:
— Так точно, товарищ майор.
— Ты доволен ремеслом солдата? Не очень трусишь?
— Все как будто в порядке.
— Ты, надо думать, знаешь Бержерак?
— Да, неплохо.
— Как ты считаешь: сможешь ли ты выполнить там сегодня днем задание по разведке?
— Смогу, товарищ майор.
— Предупреждаю тебя, это будет в районе тюрьмы.
— У меня как раз есть кузина, которая живет там поблизости.
— Очень кстати. Кто-нибудь еще в твоей группе знает Бержерак так же, как ты?
— Да, крестьянин Беро…
— Кто
— Парижанин.
— Я знаю. На него можно положиться?
— Думаю, что да. Он сам сидел в тюрьмах и до последнего времени находился в концлагере.
— Прекрасно. Беги в свой отряд и скажи этим двум, чтобы, бросив все дела, явились ко мне. Нужно будет предупредить еще д'Артаньяна. Или лучше оставайся здесь, а я пошлю связного. У меня к тебе есть еще другие вопросы…
Пейроль и Беро под командой Парижанина отправились в Бержерак. Задание было такое:
1. Выяснить местоположение тюрьмы и получить максимум возможных сведений о числе заключенных, размещении постов, системе охраны, времени смены караула и так далее… Все это, вероятно, можно разузнать, познакомившись с кем-нибудь из надзирателей.
2. Наметить лучший маршрут для вывода арестованных, так как нельзя будет, не возбуждая внимания, подвести грузовики близко к зданию тюрьмы.
3. Если удастся наладить связь с тюремной охраной, подготовить план освобождения заключенных, рассчитанный на сегодняшнюю ночь.
4. Во всех случаях быстро информировать штаб батальона.
После часа езды на велосипедах три приятеля въехали поодиночке в город и снова встретились в лавке, указанной Пейролем. Оставив свои машины на хранение лавочнику, они разгуливают по улицам с безобидным видом крестьян, приехавших из деревни. У каждого спрятан револьвер… После вчерашнего ливня снова установилась чудесная погода. Под ласковыми лучами солнца ярко зеленеют деревья в саду против тюрьмы. На скамейках сада сидят женщины и старики, дети резвятся вокруг фонтана и бегают по аллеям…
— Этот сад, прямо против тюрьмы, точно создан для нас, — говорит Парижанин. — Превосходная позиция для наблюдения… Через него, пожалуй, можно было бы и эвакуировать заключенных…
— К сожалению, нельзя, — поясняет Пейроль, — в саду нет другого выхода.
— Мы с Беро обследуем сад, а ты тем временем сбегай-ка для первой разведки к своей кузине. Встреча — здесь, через полчаса…
Пейроль задержался больше положенного, но зато сообщил интересные сведения. Его кузина оказалась знакома с одним из бывших тюремных стражников. Они вдвоем сходили к нему. Человек он, видимо, порядочный, но нерешительный. Впрочем, он оставил службу в тюрьме еще до оккупации, а с тех пор произошло много перемен, и он теперь не в курсе дел. Однако, уступая настойчивым просьбам, он сообщил имя одного надзирателя, состоящего сейчас там на службе.
— Великолепно, — говорит Парижанин. — А что представляет собой твоя кузина?
— Девушка лет двадцати пяти, довольно красивая.
— Участвует в Сопротивлении?
— Не могу сказать, но, во всяком случае, она не против нас.
— Она нас не выдаст?
— Что ты! Этого не бойся.
— Очень хорошо. Раз ты из нас троих лучше всех одет и к тому же ее кузен, бери ее под руку и прогуливайся вдвоем с ней по окрестностям. Надо изучить дорогу для отхода. Через сад пройти не удастся. Беро говорит, что нужно перейти через железнодорожный переезд около вокзала, но там немецкий пост. Поговори об этом с тем товарищем железнодорожником, к которому нас направил Пайрен, и собери все нужные сведения. А мы тем временем нанесем визит надзирателю…
— Только бы застать его дома! — говорит Беро, дергая звонок.
— Не унывай, кого-нибудь да застанем и, в крайнем случае пошлем за ним.
Какая-то женщина открывает им дверь.
— Что вам угодно, господа?
— Мы хотели бы поговорить с господином Ленуаром.
— Вы пришли удачно, — говорит человек в форме надзирателя, — я как раз собирался уходить. Чем могу служить?
— Мы должны кое-что сообщить вам лично, — заявляет Парижанин.
— Входите, пожалуйста, господа.
Все четверо входят в столовую. Надзиратель — мужчина могучего телосложения. Он не похож на человека, который позволит себя запугать. Жена его, довольно миниатюрная женщина, упорно не желает уходить и с некоторым беспокойством смотрит на посетителей. Парижанин решает приступить к разговору.
— Господин Ленуар, для вас настало время откликнуться на призыв Национального фронта.
Надзиратель удивленно пожимает плечами и пристально смотрит на Парижанина, ожидая продолжения. Его жена начинает плакать.
— Мадам, — обращается к ней Парижанин, — было бы лучше, если бы вы ненадолго оставили нас одних. Мы не собираемся причинять никаких неприятностей вашему мужу…
— Я вас слушаю, — говорит надзиратель, когда они остаются втроем.
— Сегодня ночью Французские внутренние вооруженные силы освободят заключенных.
Ленуар бежит за женой, ушедшей в кухню, и тотчас же возвращается с ней в столовую. Лицо его преображается.
— Садитесь, пожалуйста! Это как, серьезно?
Парижанин и Беро сообщают надзирателю, кто они, потом рассказывают о совершенных уже побегах в Мозаке, Нонтроне, из госпиталя в Бержераке и о недавнем обращении Национального фронта с призывом освободить заключенных.
— Сейчас самое время, — говорит Ленуар, — боши уже собираются эвакуировать тюрьму. У нас 85 заключенных в общих камерах и еще одна женщина и один мужчина в одиночках. К этим двум нас не допускают, и мы боимся, что их расстреляют. В особенности опасаемся за женщину: сегодня утром ее привели с допроса в очень плохом состоянии.
— Как их зовут?
— Дюшан и Мари Верной.
— Это, конечно, Роз Франс, — догадывается Беро. — Нужно ее спасти.
— Значит, всего будет 87 человек. Разумеется, я не считаю уголовников.