Командировка в ад
Шрифт:
— Трибун Лиргана! — объявил глашатай, и кружок из золота закачался на груди, которую я не так давно тискал.
А потом хозяйка этой самой груди… дальнейшее вспоминать не хотелось.
— Трибун Явайни!
Этот принадлежал к народу, которого я не знал даже названия — очень длинные пальцы на висящих до колен руках, узкие плечи, огромная голова без ушей, иссиня-черная кожа и прозрачные, точно вода глаза.
— Центурион Иргис!
Ну этот шавван, все понятно…
Гегемон подходил ближе и ближе, а я думал, насколько
Интересно, сын у правителя есть?
Надо будет у Пиры спросить, она у нас фанатеет от правящей семьи, все о них знает.
— Десятник Егорандреев! — объявил глашатай, и я вздрогнул, распрямился.
От Гегемона просто смердело гнилой плотью, и я брезгливо вздрогнул, когда его пальцы коснулись моей груди.
— Да светит тебе солнце, — прошамкал он, подняв на меня алые глаза.
— Служу Гегемонии — ответил я и вздрогнул повторно, на этот раз от удивления— мой взгляд, рыскавший в толпе у подножия трона, наткнулся на женщину с роскошными светлыми волосами.
Круглое лицо, смуглая кожа — она могла быть сестрой Юли, или скорее матерью! Только вот смотрела она с наивностью маленького ребенка, открыв рот, а по подбородку сбегала струйка слюны.
Слабоумная? Но кто пустил ее сюда?
И какое удивительное сходство, а ведь одна родилась тут, в Столице Гегемонии, другая на Земле!
Я отвел взгляд, обнаружил, что выдача медалей закончена, и правитель зашаркал обратно к трону. Табгун же остался рядом с нами, а точнее — рядом с Равудой, и эти двое о чем-то шептались, вполне доверительно, будто старые друзья, и на лице моего смертельного врага красовалась довольная улыбка.
Как бы я хотел ее стереть… но сегодня не получится.
В огромном шатре было тесно и жарко, ни никто из набившихся внутрь бойцов и не думал уходить.
На сцене у задней стенки шатра танцевали, извиваясь, три гибкие женщины. Блестела кожа, словно покрытая лаком, ползли по ней узоры — пятна со шкуры леопарда, полоски зебры, серебристая чешуя, огненные языки. Волосы женщин то отрастали до пят, то становились короткими, лица текли, словно отражения, и еще они испускали… что-то… совершенно не знаю, как назвать — запах, эманацию, радиацию.
Глядя на них, я ощущал, что все трое обнимают меня, ласкают нежными руками, лижут шершавыми язычками. Я понимал, что это иллюзия, но победить ее не мог, гениталии мои наполнялись кровью, я дрожал, сердце лупило все чаще и чаще, по лицу и спине тек раскаленный пот.
Стоявший рядом Макс вывесил язык и дышал, как пес на жаре, сзади, судя по размеренному сопению, кто-то вовсю баловался рукоблудием.
— Вапще… — прошептал Макс, и я закрыл глаза, поскольку понял, что не могу больше смотреть,
Но не помогло — под закрытыми веками извивались те же три фигуры, истома накатывала волнами, я качался на них, точно плотик в кильватере парохода, из глаз моих текли слезы. Вспомнить весь секс, который только случился в моей жизни — ничего подобного я никогда не испытывал.
— Аааа… Оооо… Ух-ух… Ой… — доносилось со всех сторон.
Когда мы только покупали билеты на «эротическое шоу трансморфов», я думал, что будет полная ерунда… Сейчас же я ничуть не жалел о потраченных деньгах, и мечтал, чтобы это никогда не закончилось…
А потом наваждение сгинуло, я обнаружил, что стою как дурак, с эрекцией, и пялюсь на пустую сцену.
— Круто! — воскликнул Макс. — Ха-ха! Как сказала императрица Екатерина Вторая — развратом тешиться нам любо, и в честь чего раскатим губы! Уф! Тебе понравилось?
Я только кивнул и двинулся к выходу из шатра.
Ярмарка, как и в прошлый раз, раскинулась на все стрельбище, заняла его от стенки до стенки: шатры, палатки, навесы, и везде что-то продают выходцы из десятков планет. Снаружи мне стало полегче, свежий воздух охладил лицо, одурение ушло из тела и рассудка.
— Тут есть один закуток, где наливают разное, — затараторил Макс. — Пойдем?
Дю-Жхе с энтузиазмом кивнул, а я отказался — пить не хотелось совсем.
Они ушли, а я отправился бродить по ярмарке, но задержался у первого же прилавка с книгами, торговал которыми старый кайтерит, морщинистый, сутулый.
— Что угодно? — спросил он. — Дайте я сам угадаю… Хороший продавец все видит… Должен знать, что ищет разумный… Вы в поиске знаний… Глубоких, настоящих, о многом…
Я хмыкнул — ну какие знания, мне бы выжить и домой вернуться.
— Вот, есть уникальная вещь, — а кайтерит уже протягивал книжку в переплете из коричневой кожи. — Живая Энциклопедия: все обо всем в одном маленьком томе… Честно… Целая Гегемония сведений в крохотном объеме.
Я взял книжку, гладкую и приятную на ощупь — а что, неплохой будет сувенир. Текст на языке, который никто на Земле не сможет прочитать, ну кроме меня, поскольку у меня есть переводчик.
— Почем? — спросил я.
— Десять долларов, — понятно, что старик-кайтерит назвал сумму в других единицах, и переводчик в голове мгновенно все пересчитал.
Я решил, что сумма невелика, и стал обладателем маленькой, но увесистой книги. Повернулся, чтобы уйти, и мигом забыл о покупке, когда у соседнего прилавка, где торговали женскими побрякушками, заметил Етайхо.
Я захотел поговорить с гирванкой, едва ее увидел, но случая до сего дня не было.
— Выбираешь? — спросил я.
Девушка посмотрела на меня и стеснительно кивнула, положила на место сережки в виде серебристых улиток, в центре завитка у каждой — крохотная алая капелька.