Комарра. Вселенная Майлза. Роман, повесть, эссе
Шрифт:
— Странно, но нечто подобное я слышал от военных. Но разве не Судха снимет все сливки?
— Сомневаюсь, что это идея Судхи. Готова поспорить, все сделал его математик, Каппель, или, возможно, бедолага Радоваш. Открытие должно носить имя Радоваша. Он за него отдал жизнь.
— Мне бы не хотелось, чтобы еще кто-нибудь за него отдал жизнь.
— Конечно, — охотно согласилась она.
— Повторите, пожалуйста, как, вы сказали, это называется, доктор Рива? — Майлз постарался
— Технология свертывания п-в-туннелей. Хотя должно найтись название получше. Наверняка ваш доктор Судха называет это как-то короче.
Лорд Аудитор Фортиц, до сего момента наблюдавший за ними со скрытым неодобрением, медленно выпрямился. Зрачки его расширились, губы безмолвно шевелились.
В последний раз Майлз испытывал такое неприятное чувство в желудке, когда десантировался в бой с небольшой высоты. Технология свертывания п-в-туннелей? Неужели это означает то, о чем я думаю?
— Технология свертывания п-в-туннелей, — ровным тоном повторил он в лучшем стиле ведения допроса с суперпентоталом. — П-в-туннели свертываются сами, но я сомневаюсь, что люди могут заставить их это сделать. Разве для этого не требуется колоссальная энергия?
— Похоже, они нашли способ. Резонанс, пятимерный резонанс. Рост амплитудных колебаний, понимаете? Это закроет п-в-туннель навсегда. Сомневаюсь, что обратный ход возможен. Это антиэнтропийно.
Майлз глянул на Фортица. Профессору ее слова явно что-то говорят. Отлично.
Доктор Рива медленно взмахнула руками.
— Все выше, выше и бум! — Она хихикнула. Очень суперпентотальное хихиканье — той тревожной категории, означавшей, что на каком-то уровне своего оглушенного наркотиком мозга она вовсе не хихикает. А кричит. Как Майлз когда-то… — Только вот дело в том, — добавила она, — что что-то тут не так.
Это не ложь. Майлз вернулся к столу и взял инъектор с антидотом.
— Хотите что-нибудь еще узнать, пока она под действием наркотика? — спросил он профессора. — Или пора возвращать ее в нормальное состояние?
Фортиц, чей взгляд оставался отсутствующим, будто он усиленно размышляет над только что услышанной революционной идеей, посмотрел на глупо улыбавшуюся Риву.
— Думаю, нам понадобятся все имеющиеся в наличии мозги. — Он сморщился, как от боли. — Вполне понятно, почему она не очень хотела поделиться с нами своей теорией. В случае, если догадка верна…
Майлз со вторым инъектором подошел к Риве.
— Это антидот. Он нейтрализует наркотик в вашем организме буквально за минуту.
К его немалому изумлению, женщина остановила его:
— Подождите.
Закрыв глаза, она откинула голову, тихонько выстукивая ногами ритм по полу. Улыбка появлялась и исчезала, появлялась и исчезала. Наконец, резко открыв глаза, она вперилась в Фортица.
— Ключевое слово — эластичный возврат, — провозгласила она. — Запомните.
Переведя взгляд на Майлза, женщина протянула руку.
— Теперь можете вводить, милорд. — Она снова захихикала.
Майлз прижал инъектор к голубой вене на протянутой руке. Послышалось шипение. Отвесив ей странный полупоклон, он отошел и стал ждать. Расслабленное тело доктора Ривы напряглось, она зарылась лицом в ладони.
Примерно через минуту она, моргая, подняла голову.
— Что я только что сказала? — обратилась она к Фортицу.
— Эластичный возврат, — ответил он, пристально глядя на нее. — Что это значит?
Некоторое время она молчала, изучая взглядом свои ноги.
— Это значит… Что я скомпрометировала себя ни за грош. — Рива горько поджала губы. — Агрегат Судхи не сработает. Или не сработает, чтобы свернуть п-в-туннель.
Она выпрямилась, встряхнулась и потянулась, чтобы размять занемевшее от наркотика тело.
— Я думала, меня от этой штуки затошнит.
— Реакция бывает самая разная, — пояснил Майлз. Хотя никогда не видел такой реакции, как у нее. — Одна женщина, которую мы недавно допрашивали, сказала, что почувствовала себя отдохнувшей.
— Этот наркотик произвел удивительнейший эффект на мое внутреннее видение. — Она глянула на инъектор с оценивающим уважением. — Возможно, я как-нибудь воспользуюсь им для дела… — Хотелось бы мне при этом присутствовать. Майлз внезапно представил себе, как воспользуется наркотиком, чтобы подстегнуть свою интуицию — это же мгновенное озарение! — но тут же вспомнил, что на него — увы! — суперпентотал оказывает совсем другое действие… Рива посмотрела на Майлза. — Если когда-нибудь вылезу из барраярской тюрьмы. Я арестована?
Майлз пожевал губу.
— За что?
— Разве это не нарушение клятвы верности и неразглашения?
— Вы не нарушили клятвы о неразглашении. Пока. Что же до другого… Нечто может стать просто потрясающе невидимым, если два Имперских Аудитора заявят, что ничего не видели.
Фортиц внезапно улыбнулся:
— Кажется, вы давали клятву говорить правду, лорд Аудитор?
— Только Грегору. А что мы говорим остальному миру — это тема с вариациями. Просто мы этого не рекламируем.