Комедианты
Шрифт:
– А богатые и имеющие власть не бывают вегетарианцами?
– Нет. Как правило, не бывают.
И я снова устыдился своего цинизма. Когда я глядел в эти светло-голубые, не знающие страха и сомнений глаза, мне на минуту даже показалось, что он прав. Сбоку вырос стюард.
– Мне не надо супа, – сказал я.
– Обедать еще рано, сэр. Капитан покорнейше просит вас, сэр, зайти к нему.
Капитан был у себя в каюте – в помещении, таком же строгом и до блеска надраенном, как он сам; без единой личной вещи, если не считать кабинетной фотографии пожилой дамы, у которой был такой вид, будто она только
– Присядьте, мистер Браун. Хотите сигару?
– Нет, спасибо.
– Я хочу поговорить с вами без обиняков. Я вынужден просить вашего содействия. Дело очень щекотливое.
– Да?
Тон у него был мрачный.
– Терпеть не могу сюрпризов во время плавания!
– А я-то думал, на море… всегда бури…
– Я, конечно, говорю не о море. Насчет моря – все понятно. – Он передвинул на другое место пепельницу, потом ящик с сигарами, а потом чуточку придвинул к себе фотографию женщины с невыразительным лицом и волосами, словно отлитыми из серого бетона. Может быть, ему она придавала уверенность – у меня бы она парализовала волю.
Он спросил:
– Вы знакомы с нашим пассажиром майором Джонсом? Он именует себя майором.
– Да, я с ним беседовал.
– Какое он на вас произвел впечатление?
– Затрудняюсь сказать… Я об этом как-то не думал…
– Я только что получил каблограмму из нашей конторы в Филадельфии. Просят сообщить, где и когда он сойдет на берег.
– Но вы же знаете по его билету…
– Они хотят удостовериться, что он не изменит своих намерений. Мы идем в Санто-Доминго… Вы же сами, например, объясняли мне, что оплатили проезд до Санто-Доминго только на тот случай, если в Порт-о-Пренсе… У него могут быть такие же соображения.
– О нем запрашивает полиция?
– Возможно, хотя это только мое предположение, что полиция им интересуется. Вы должны понять, что лично я ничего не имею против майора Джонса. Очень может быть, что там затеяли проверку, потому что какой-то делопроизводитель… Но я решил… Вы тоже англичанин и живете в Порт-о-Пренсе… Я со своей стороны вас предостерег, а вы со своей стороны…
Меня раздражала его безупречная корректность, его крайняя осторожность и крайняя прямолинейность. Неужели капитан ни разу в жизни не споткнулся – в юности или в пьяном виде, в отсутствие жены с парикмахерской прической? Я сказал:
– Вы так говорите, будто он – карточный шулер. Уверяю вас, он ни разу не предлагал сыграть в карты.
– Да я ничего подобного не говорю…
– Вы хотите, чтобы я смотрел в оба и держал ухо востро?
– Так точно. И все. Если за ним было бы что-нибудь серьезное, они бы, конечно, попросили, чтобы я его задержал. Может быть, он сбежал от кредиторов. Кто знает? Или что-нибудь по женской линии, – добавил он брезгливо, встретившись взглядом с непреклонной женщиной в каменной прическе.
– Капитан, при всем моем к вам уважении должен сказать, что я никогда не был осведомителем.
– Я ни о чем таком вас и не прошу, мистер Браун. Не могу же я обратиться к такому старому человеку, как мистер Смит… по поводу майора Джонса… – И снова меня поразили эти три фамилии, взаимозаменяемые, как комические маски в фарсе.
– Если я что-нибудь замечу, о чем стоило бы вам сообщить… но
Капитан сокрушенно вздохнул:
– Мало человеку и без этого хлопот в таком рейсе…
Он начал рассказывать длинную историю о том, что случилось два года назад в порту, куда мы шли. В чае ночи раздались выстрелы, и через полчаса к трапу подошли офицер и двое полицейских – они хотели обыскать судно. Капитан, естественно, этого не разрешил. Судно пароходной компании Королевства Нидерландов пользуется экстерриториальностью. Поднялся спор. Капитан полностью доверял своему вахтенному – как оказалось, зря: матрос заснул на вахте. Отправившись на поиски вахтенного штурмана, капитан заметил кровавые следы. Они привели его к одной из спасательных шлюпок, где он и обнаружил беглеца.
– И что вы с ним сделали? – спросил я.
– Ему оказал помощь судовой врач, а потом я, натурально, сдал его надлежащим властям.
– А может, он искал политического убежища?
– Не знаю, чего он искал. И откуда мне это знать? Он был совершенно неграмотный, и к тому же у него не было денег на проезд.
Когда после разговора с капитаном я снова увидел Джонса, я сразу почувствовал к нему ничем не оправданную симпатию. Если бы в эту минуту он предложил сыграть в покер, я бы, не раздумывая, согласился и с удовольствием ему проиграл, только чтобы выказать ему доверие и избавиться от дурного вкуса во рту. Я пошел по палубе вдоль правого борта, чтобы не встретиться с мистером Смитом, и меня обдало волной; не успев нырнуть к себе в каюту, я лицом к лицу столкнулся с мистером Джонсом. Меня обуревало чувство вины, словно я уже выдал все его тайны. Он остановился и предложил угостить меня пивом.
– Пожалуй, рановато… – сказал я.
– В Лондоне как раз открывают кабаки.
Я поглядел на часы – на них было без пяти одиннадцать – и покраснел, словно попросил у него документы. Пока Джонс ходил разыскивать стюарда, я взял книгу, которую он оставил в баре. Это было дешевое американское издание с голой девицей на обложке, развалившейся задом кверху на роскошной постели. Заголовок гласил: «Теперь или никогда!» На титульном листе было нацарапано карандашом: «Р.Дж. Джонс». Устанавливал ли он этой подписью свою личность или сохранял книгу? Я открыл ее наудачу. «Верить? – голос Джеффа хлестнул ее, как удар бича…» – В это время вернулся Джонс с двумя кружками светлого пива в руках. Я положил книгу и пробормотал с неуместным смущением:
– Sortes Virgilianae. [6]
– Чего-чего? – Джонс поднял кружку и, перелистав в уме свой словарь, по-видимому, отверг, как совсем устаревшее, «дай бог не последнюю» и выдал более современное: – Пошли-поехали? – Отпив глоток, он добавил:
– Видел, как вы беседовали с капитаном.
– Да?
– К этому старому черту не подступишься! Желает общаться только со сливками общества. – «Сливки общества» явно отдавали нафталином: на этот раз словарь его подвел.
6
Вергилиевы прорицания (лат.); гадание по книге Вергилия «Энеида»