Комедии. Сказки для театра. Трагедии

Гольдони Карло

Калаф

(изумленный)

Страшный вид! Но разве можно быть таким глупцом, Чтоб головы не пожалеть в надежде Жениться на злодейке?

Барах

Нет, Калаф, Кто только взглянет на ее портрет, Тот в сердце чувствует такую силу, Что ради подлинника будет слепо Стремиться к смерти.

Калаф

Разве что

безумец!

Барах

Нет, даже и мудрец. Сегодня толпы Сошлись глядеть, как будет обезглавлен Царевич Самаркандский. Миловидней, Умней, любезней юноши Пекин Еще не видел. Альтоум свою Оплакивает клятву, а злодейка Горда и рада.

(Прислушивается.)

Доносится звук барабана.

Слышите? Вот, вот! Печальные литавры возвещают Начало казни. Я ушел сюда, Чтобы не видеть.

Калаф

Твой рассказ, Барах, Необычаен. Неужель природа Могла такую женщину создать, Как Турандот, которая настолько Чужда любви и жалости чужда?

Барах

Есть дочка у моей жены, рабыня Жестокой Турандот. Она подчас Моей жене рассказывает вещи, Которым трудно верить. Турандот Поистине тигрица. Но гордыня, Тщеславие — в ней основной порок,

Калаф

Подобные чудовища бывают Средь демонов, но вряд ли средь людей, Будь я отец, я сжег бы на костре Такую дочь.

Барах

(глядя в сторону города)

Вот друг мой Измаил Идет в слезах, несчастный воспитатель Казненного царевича.

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Те же и Измаил.

Измаил

(плача, выходит из города)

О друг мой, Погиб церевич. Роковой удар, Зачем ты пал не на мою главу!

(Горько плачет.)

Барах

Но как ты допустил его пойти На испытанье?

Измаил

Друг, не отягчай Тоски укором! Я свой долг исполнил. Будь время, я бы известил царя, Но было поздно, доводы — бессильны, К тому же воспитатель не начальник, А лишь слуга царевичу.

(Плачет.)

Барах

Утешься!.. Будь истинным философом.

Измаил

"Утешься"!.. Меня любил он и не расставался Со мною до конца. Его слова Вонзились

в душу мне и будут вечно Терзать ее, как острые шипы. "Не плачь, — он говорил, — мне смерть отрадна" Раз мне не суждено владеть жестокой, Скажи отцу, чтоб он меня простил За то, что я уехал самовольно. Меня ослушным сделала боязнь, Что он мое желанье не одобрит. И покажи ему ее портрет…  (Достает из-за пазухи портрет.) Увидев, как надменная прекрасна, Меня простит он и с тобой оплачет Мою судьбу". Так молвив, он сто раз Поцеловал проклятый этот образ. Затем подставил шею, и я видел (Ужасный, гнусный вид!), как в тот же миг Кровь хлынула, и туловище пало, И голову царевича палач Взметнул в руке. От ужаса и скорби Не видя света, я бежал.

(Бросает портрет наземь и топчет его.)

Проклятый, Чудовищный портрет, валяйся тут, В грязи, растоптанный. О, если б мог я И Турандот вот так же растоптать! Вручить тебя царю? Нет, Самарканд Меня уж не увидит. Вечно плача, Среди пустынь я распрощаюсь с жизнью.

(Уходит в ярости.)

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Барах, Калаф.

Барах

Вы слышали, мой принц?

Калаф

Да, да, я слышал И потрясен. Как может обладать Ее портрет такой волшебной силой?

(Идет поднять портрет.)

Барах

(останавливает его)

О, боже! Что вы делаете, принц?

Калаф

(с улыбкой)

Хочу поднять портрет. Хочу взглянуть На эти столь ужасные красоты.

(Хочет поднять портрет.)

Барах

(удерживает его силой)

О нет, вам лучше было бы, мой принц, Взглянуть в глаза чудовищной Медузы [40] . Я не позволю вам.

40

Медуза — греческое мифическое чудовище, змееволосая дева, превращавшая людей в камень своим взглядом.

Калаф

Оставь меня!

(Отталкивает его и поднимает портрет.)

Ты, может быть, умом нездрав, я — нет. Еще ни разу женской красоте Не удалось пленить мой взгляд, не то чтоб Войти мне в сердце. Если я бесстрастен К живой красе, то может ли художник Скупыми красками пронзить мне грудь. Да так пронзить, как повествуешь ты? Все это вздор.