Комедии

Мольер Жан-Батист

ЯВЛЕНИЕ IV

Арсиноя, Селимена, Клитандр, Акаcт.

Селимена Ах, какой сюрприз! Какими вы судьбами? Давно уж жаждала я повидаться с вами. Арсиноя Сказать вам многое давно хотелось мне… Селимена Как рада с вами я побыть наедине!

Клитандр и Акаcт уходят смеясь.

ЯВЛЕНИЕ V

Арсиноя, Селимена.

Арсиноя По правде, их уход пришелся очень впору: Так нашему мешать не будут разговору. Селимена Присядьте! Арсиноя Дружбы долг – касаться тех вещей, Что в жизни нам всего значительней, важней; Со мной согласны вы, сударыня? Но что же Благопристойности и чести нам дороже? Вот почему от вас я правды не таю И дружбу выказать решила вам мою. Вчера пришлось мне быть в кругу довольно тесном И добродетелью особенно известном. Там речь зашла о вас, и скрыть я не могу, Что порицали вас в почтенном том кругу. Толпа вздыхателей, поклонников… и слухи, Что к их моленьям вы не остаетесь глухи. Суровых критиков над вами – без числа, И строже судят вас, чем я снести могла. Вы понимаете, огорчена сердечно, Я извиняла вас от всей души, конечно; Я сразу под свою защиту вас взяла, За вас ручалась я, что нет в вас тени зла; Но все ж, вы знаете, есть в жизни положенья, Которым не найти, как хочешь, извиненья; И согласиться я, увы, была должна, Что в светских россказнях и ваша есть вина, Что нечто дерзкое есть в поведенье этом: Уж слишком мало вы считаетесь со светом; Легко б вы изменить могли привычки те, Что пищу подают подобной клевете. Не то чтоб верила я в эти уверенья, Храни меня господь от тени подозренья! Но думать принято: "нет дыма без огня", И, право, лучше жить, приличия храня. Сударыня, ваш ум порукою мне в этом: Не оскорбитесь вы моим благим советом И мне, надеюсь я; поверите, что он Движением души из дружбы к вам внушен. Селимена Моя признательность, сударыня, безмерна, Совет ваш дорог мне, вы рассудили верно; Не только за него сердиться не хочу, Но вам от всей души я тем же отплачу. Вы рассказали мне, вооружась любовью, Как пишу я даю нелепому злословью; Я с вас возьму пример – без лести, без гримас Я вас предупрежу, что говорят про вас. Недавно в обществе одном была я тоже; Людей не знаю я к вопросам чести строже! О добродетели заговорили вдруг, И речь немедленно зашла о вас, мой друг. Но неприступный вид и гордое смиренье Ни в ком не вызвали – представьте! – одобренья. Вид вашей строгости немного напускной, И речи, полные морали прописной, И мины ужаса от пустяка любого, Где ваша чистота завидеть грех готова, Пренебрежение ко всем, ко всем кругом, Зато уверенность в достоинстве своем; Тон проповедницы и строгость осужденья К невиннейшим вещам без тени заблужденья Все вместе взятое судил согласный хор; Не скрою – вот каков был общий приговор: "К чему вид набожный и скромный в Арсиное, Коль скоро с ним вразрез идет все остальное? В молитве нет ее усердней и верней, Зато прислугу бьет, не платит денег ей; Нет в церкви ревностней ее святого пыла, А вместе сыплются с лица у ней белила. Завесить наготу стремится на холсте, А чересчур склонна к реальной наготе!" Я против всех взяла вас под защиту смело, Что это клевета – уверить я хотела; Но уступить пришлось: верх взяло большинство, И вот

их мнение, не скрою я его: Что лучше б меньше вы других считать трудились И сами на себя скорее обратились; Что раньше о себе отчет должны мы дать, Чем торопиться так всех близких осуждать; Что наша жизнь должна вполне быть без упрека, Коль исправлять людей хотим мы от порока, Не лучше ль этот труд другим предоставлять, Кому его небес вручила благодать? Сударыня! Ваш ум порукою мне в этом: Не оскорбитесь вы моим благим советом И мне, надеюсь я, поверите, что он Движением души из дружбы к вам внушен. Арсиноя Хоть мы и платимся за добрые движенья, Не ожидала я такого возраженья. Но с вашей резкостью во мне сомненья нет, Что больно вас задел мой искренний совет. Селимена О нет, сударыня, я нахожу, напротив, Что, к простоте такой друг друга приохотив, К взаимной пользе мы могли бы все идти: С самовлюбленностью жестокий бой вести. Когда угодно вам, то будемте друг другу Всегда оказывать подобную услугу И будем повторять дословно, без прикрас: Вы – сплетни обо мне, я – россказни о вас. Арсиноя Вас оскорбить при мне не могут клеветою; Увы! Лишь я хулы и порицанья стою. Селимена Пределов ни хвале, ни порицанью нет Зависит это все от вкуса и от лет. Всему своя пора: любви с ее тревогой И добродетели с ее моралью строгой! К последней же легко прибегнуть нам всегда, Когда уже начнут нам изменять года. Она все прошлые ошибки прикрывает. За вами, может быть, пойду и я – кто знает? С годами все придет, – но, право, смысла нет, Вы это знаете, быть строгой в двадцать лет. Арсиноя Вы преимуществом так горды непритворно, Что о своих годах твердите мне упорно. Меж нами разница не так уж велика, Чтоб на меня глядеть могли вы свысока. Не знаю я, к чему такие ухищренья, Чтоб вывести меня из моего смиренья! Селимена А я, сударыня, ума не приложу, Чем в раздраженье вас всегда я привожу. Должна ль я отвечать за ваши огорченья, Могу ли к вам в других я вызвать восхищенье? Моя ли в том вина, что людям я мила? И если каждый день несут мне без числа Те чувства, что себе присвоить вы б хотели, Они мне не нужны; идите ж смело к цели. Для вас свободен путь, чтоб их завоевать, И вашим прелестям не стану я мешать! Арсиноя И думаете вы, что важно непременно Число поклонников? Оно для вас так ценно! Но верьте: знают все, какая им цена И чем легко привлечь их в наши времена. Ужель поверят вам, что бескорыстно, даром Они пылают так к опасным вашим чарам, Что вашею душой они увлечены И что их чувства к вам почтения полны? Поверьте, свет не слеп. Мы знаем, без сомненья, Немало женщин в нем, достойных поклоненья; Однако же у них, на чистом их пути, Толпы поклонников подобной не найти. Отсюда выводы у нас не будут шатки: Чтоб собирать сердца, должно давать задатки; Нет обожателей лишь ради наших глаз, И заплатить за все судьба заставит нас. Так славою своей хвалиться перестаньте В ней мало ценности, как в маленьком брильянте; И не гордитесь так вы прелестью своей, Чтоб сверху вниз глядеть на остальных людей. Когда бы зависть в нас была к таким победам, Кто нам бы помешал идти за вами следом? Да, не щадить себя, и можно доказать, Что есть любовники, лишь стоит пожелать. Селимена Так заведите их! Легко вам будет это Пленять при помощи подобного секрета И без… Арсиноя Сударыня, оставим эту речь: Уж слишком далеко нас может спор завлечь. Давно б окончить я могла беседу эту, Когда бы не пришлось мне ждать мою карету.

ЯВЛЕНИЕ VI

Арсиноя, Селимена, Альцест.

Селимена Прошу, сударыня, прошу вас! Боже мой, Вам вовсе нет причин спешить сейчас домой. Но только попрошу у вас я извиненья; Вас в лучшем обществе оставлю, без сомненья. Вы мне позволите?.. ^{(Альцесту.)} Как кстати ваш приход! Наш милый общий друг удачней вас займет… Альцест, я удалюсь, чтоб написать записку, Которой отложить я не могу без риску; Честь гостью занимать я вам передаю, И это извинит невежливость мою.

ЯВЛЕНИЕ VII

Альцест, Арсиноя.

Арсиноя Я вам поручена, пока я жду карету. Я рада этому; скажу вам по секрету, Что, право, для меня не удалось бы ей Придумать ничего приятней и милей. Есть люди, что к себе от первого мгновенья Внушают интерес и чувство уваженья; Так, в вас… в вас что-то есть, что сразу к вам влечет. Вы для меня – предмет участья и забот. О, если б при дворе взглянули благосклонней На ваши качества и ум разносторонний! Но там не знают вас, заслуги не ценя. И это так гнетет и мучает меня! Альцест Что вы, сударыня, и в чем моя заслуга? Какая мной двору оказана услуга? Что я блестящего такого совершал, Чтоб от двора мог ждать награды и похвал? Арсиноя Не все, к кому наш двор относится прекрасно, Свершают подвиги; здесь нужен случай – ясно, А не было его у вас до этих пор. Но ваши качества заметить должен двор! Альцест Мы качества мои оставим, ради бога! Ну что до них двору? Уж слишком было б много, Чтоб стал зачем-то двор докапываться вдруг До незамеченных достоинств и заслуг. Арсиноя Достоинства в глаза бросаются порою; Вас ценят многие, я этого не скрою; Не дальше как вчера я слышала сама, Как люди видные хвалили вас весьма. Альцест Что там, сударыня! Кого теперь не хвалят! И, право, всех в наш век в одну корзину валят. Все нынче велики, герои все кругом; Коль нынче хвалят вас, не много чести в том: Всех душат похвалой, и, лести не жалея, В газетах говорят про моего лакея. Арсиноя А мне хотелось бы, чтоб случай вам помог И услужить двору нашли бы вы предлог. Раз только вы не прочь, скажите – и машину Без всякого труда для вас легко я сдвину. Есть люди у меня – мне стоит намекнуть, И облегчат они вам этот новый путь. Альцест К чему, сударыня? Тот путь мне непригоден; Поверьте, от оков я должен быть свободен. Не создан я судьбой для жизни при дворе, К дипломатической не склонен я игре, Я родился с душой мятежной, непокорной, И мне не преуспеть средь челяди придворной. Дар у меня один: я искренен и смел, И никогда б людьми играть я не, сумел. Кто прятать мысль свою и чувства не умеет, Тот в этом обществе, поверьте, жить не смеет. Да, от двора вдали, на трудовом пути Чинов и титулов, конечно, не найти; Зато, лишившися надежды возвышенья, Не надо нам терпеть отказов, униженья, Не надо никогда играть нам дураков, Не надо восхвалять посредственных стишков, Не надо выносить от милых дам капризов И остроумие терпеть пустых маркизов! Арсиноя Отлично, двор тогда оставим в стороне; Но чувства вашего коснуться дайте мне. Открою прямо вам: мне тяжело безмерно, Что вы свою любовь так поместили скверно. Вы счастья стоите; и вы узнать должны, Что недостойна та, кем вы увлечены. Альцест Вот как, сударыня!.. Напомнить вам посмею, Что, как мне кажется, вы очень дружны с нею? Арсиноя Нет, больше выносить мне совесть не велит, Как вы страдаете: душа за вас болит. Я больше не могу, от вас скрывать не стану, Что подвергаетесь вы низкому обману. Альцест Вот дружбы истинной все признаки тут есть: Влюбленному всегда мила такая весть. Арсиноя Пускай мы дружны с ней; но все равно повсюду Я громко укорять ее в измене буду. К вам вся ее любовь – притворство лишь одно. Альцест Все может быть! Читать нам в сердце не дано; Но вашей доброте как будто не пристало Желать, чтоб в сердце мне сомнение запало. Арсиноя Вы не хотите знать несчастья своего: Не верьте ничему, вот только и всего. Альцест Нет, но в таких делах сомнения жестоки. Всего ужаснее догадки и намеки. Я б одного хотел: пускай прольется свет. Узнать всю истину – других желаний нет. Арсиноя Что ж, если б только вы действительно хотели, Нет легче ничего, как все узнать на деле. Я вам открою все: поедемте ко мне; Вы лично сможете проверить все вполне, Я доказательство дам верное измены, И вы поверите в неверность Селимены; И если можете ее вы позабыть, Вам утешение найдется, может быть.

Действие четвертое

ЯВЛЕНИЕ I

Элианта, Филинт.

Филинт Ну нет! Упрямее не видывал я нрава, И чтоб их примирить, нужна была управа! Уж судьи повернуть старались так и сяк, Но на своем стоял упорно наш чудак! И, верно, в первый раз такого рода ссору Пришлось им подвергать судебному разбору. "Пусть так, – он говорил, – я уступлю во всем, Но только этот пункт оставим целиком. На что в обиде он? В чем оскорбленье слышит? В том славы нет худой, что он бездарно пишет. На что он сердится, я, право, не пойму; И что суждение мое далось ему? Прекрасный человек ведь все-таки при этом Отлично может быть посредственным поэтом; Он честный дворянин, сомненья в этом нет, Он смел, достоин, добр, но он плохой поэт; Готов его хвалить, когда б мне приказали, За ловкость на коне, с оружьем, в бальной зале; Но за его стихи – увольте! ваш слуга! Писать не должен он; мне правда дорога. Простить ему стихи я б только мог, поверьте, Когда б он их писал под страхом лютой смерти". Ну, словом, все, на что могли склонить его (И это было уж большое торжество), Что он сказал ему, смягчив свой тон немного: "Мне, сударь, очень жаль, что я сужу так строго, И я из дружбы к вам хотел бы от души Сказать вам, что стихи бесспорно хороши!" Тут их заставили обняться в заключенье, И тем окончилось все это развлеченье. Элианта Он странный человек, совсем из ряда вон; Но я ценю его, и нравится мне он. Такая искренность – особенное свойство; В ней благородное какое-то геройство. Вот очень редкая черта для наших дней, И я хотела бы встречаться чаще с ней. Филинт А я чем более встречаюсь с ним, признаться, Тем больше одному готов я изумляться: С такой натурою, какой он одарен, Как мог он полюбить, как мог увлечься он? И тщетно разгадать стараюсь я причину, Как в вашу именно влюбился он кузину! Элианта Вот лишний вам пример: душ сходство и сродство Для сердца, для любви не значит ничего. Такой симпатии невольной зарожденье Опровергает все подобные сужденья. Филинт Но как вам кажется: любим он ей иль нет? Элианта Ах, на такой вопрос мне трудно дать ответ. Как знать, любим ли он! Любовь душой играет. Я думаю, она сама не разбирает. Мы любим иногда, не ведая о том, А часто бред пустой любовью мы зовем. Филинт Боюсь я, что наш друг с прелестною кузиной Минуты счастия не будет знать единой! О, если б чувствовать по-моему он мог, Он скоро понял бы, где счастия залог: Он сделал бы умней, оставив Селимену И ваших добрых чувств к себе поднявши цену. Элианта Я буду искренна. Я вам сказать должна (В подобных случаях нам искренность нужна): Я против чувств его ни капли не имею, Ему сочувствую я всей душой своею; Когда бы от меня зависел их союз, Я б помогла сама скрепленью этих уз. Но если бы он мог нуждаться в утешенье, Нежданно потерпев надежд своих крушенье, И если бы она другого избрала, То, может быть, его утешить я б могла, И то, что встретил он у ней отказ, нимало Моей симпатии к нему б не помешало. Филинт А я, сударыня, я сам ценю и чту К Альцесту ваших чувств прекрасных теплоту; Спросите у него – он скажет несомненно, Что говорил ему о вас я откровенно. Но если все-таки их свяжет Гименей, Вы будете рукой располагать своей, Тогда позвольте мне, с надеждою смиренной, Пытаться заслужить тот дар неоцененный, Который у него отвергнуть хватит сил; О, если бы он мне дарован небом был! Элианта Вы шутите, Филинт. Филинт Сударыня, нимало; Давно уж сердце вам открыть любовь желало; От глубины души теперь я говорю; Приблизить этот миг желанием горю.

ЯВЛЕНИЕ II

Альцест, Элианта, Филинт.

Альцест Ах, разделите же со мною возмущенье: При всей моей любви не нахожу прощенья! Элианта Чем вы взволнованы, что с вами? Альцест Что со мной?.. Я насмерть поражен изменою такой! Стихии бешенство, небес громовых кара Все легче было бы подобного удара. Конец моей любви! Нет слов, как тяжело! Элианта Сверитесь с силами. Но что ж произошло? Альцест О небо!.. Неужели такого обаянья С порочной низостью возможно сочетанье? Элианта Но что же наконец? Альцест Ах, гибель мне грозит; Все, все покончено: я предан, я убит! О, кто б поверить мог? Нет, легче мне могила. Она мне неверна, она мне изменила! Элианта Есть доказательства серьезные у вас? Филинт Вы подозрительны бываете подчас, И ваш ревнивый ум готов принять химеру За… Альцест Сударь, черт возьми! В советах знайте меру. Улики для меня достаточно такой: Письмо, что писано изменницы рукой! К Оронту от нее письмо в моем кармане, Оно открыло мне все о ее обмане. Оронт! А я его как раз не брал в расчет; Я думал, он-то уж ее не увлечет! Филинт Но письмам не должны мы верить безусловно, И, может быть, она совсем не так виновна. Альцест Довольно, сударь мой, заботьтесь о себе И предоставьте вы меня моей судьбе! Элианта Но вы должны простить, должны свой гнев умерить. Альцест Нет, этот труд могу я только вам доверить. Я прибегаю к вам с надеждою одной, Что вы поможете душе моей больной. Вы за меня должны отметить неблагодарной, Что платит за любовь изменою коварной, Отметить за эту ложь, что так для вас чужда! Элианта Мне отомстить за вас? Но как? Альцест Сказав мне: да! Приняв мою любовь и сердце безраздельно! Вот чем изменнице я отомщу смертельно. Я накажу ее: пусть мучится она, Увидев, что душа другой любви полна, Увидев нежность всю, заботу и почтенье, Что я у ваших ног сложу в благоговенье. Элианта Я вам сочувствую, поверьте, всей душой, И сердце ваше – дар прекрасный и большой. Но, право, может быть, не так опасна рана, И мстить изменнице еще вам слишком рано, От милых рук удар не ранит глубоко, И забываем мы наш пылкий гнев легко. Решенья любящих нередко очень хрупки: Кто мил нам, в тех легко все извинить проступки; Обида тает вмиг под взглядом дорогим, И гнев влюбленного непрочен, точно дым. Альцест Нет, нет, сударыня! Настаивать бесцельно, Я разрываю с ней, я оскорблен смертельно. Мое намеренье всех ваших слов сильней: Я б презирал себя, когда б вернулся к ней. Она!.. Я вне себя от гнева и волненья. Я брошу ей в лицо всю тяжесть обвиненья; Я сердце от нее навек освобожу И с радостью его у ваших ног сложу!

ЯВЛЕНИЕ III

Селимена, Альцест.

Альцест ^{(в сторону)} Смогу ль умерить я свое негодованье!.. Селимена ^{(в сторону)} Уф! ^{(Альцесту.)} Что же с вами вдруг? В каком вы состоянье? Вздыхаете, мрачны, нахмурено чело. Что вас в подобное унынье привело? Альцест А то, что нет души испорченной и злобной, Чтоб вашей низости была она подобной, Что в ярости стихий, у демонов в аду И там преступницы, вам равной, не найду! Селимена Вот это нежности! Я слушаю! Прелестно! Альцест А! Будет вам шутить, смеяться – неуместно: Краснейте лучше вы, краснейте от стыда! Недаром же я вам не верил никогда; Вот доказательство в руках теперь имею, Что предали меня вы хитростью своею. Как подозрительность бранили вы мою! Однако горе я предвидел по чутью. Напрасно тщательно скрывали вы все это. Я знал, мне только скорбь сулит моя планета. Да! Но не думайте: не так я терпелив, Чтоб

оскорбление снести не отомстив! Я знаю: разум наш здесь не играет роли, Любовь рождается помимо нашей воли; Насильно пробудить ни в ком не можем страсть, Душа всегда вольна признать чью хочет власть. И я б без жалобы ушел от вас подальше, Когда б вы истину открыли мне без фальши, Когда бы сразу вы отвергнули мой пыл, И лишь судьбу винить я в этом должен был. Но ложной клятвою не выпускать из плена… О, этот уж обман, преступная измена! Достойной кары нет для низости такой… Не в силах я сдержать гнев справедливый мой: Да, да, сударыня! Я вас предупреждаю, Я вне себя сейчас – с собой не совладаю, Я насмерть поражен ударом роковым, Рассудок мой погиб, я не владею им. Я в гневе ничего теперь не различаю И за последствия уже не отвечаю. Селимена Что значит это все – угрозы, крик и шум? Иль окончательно вы потеряли ум? Альцест Я потерял его в тот день, когда отравой Проникнул в душу мне ваш взор, ваш взор лукавый, И в ослепленье я поверил хоть на миг, Что я, изменница, у вас любви достиг. Селимена Измена? Где? Кому? Скажите же, в чем дело? Альцест Вы притворяетесь искусно и умело! Но средство я нашел вас уличить во всем. Взгляните. Почерк вам, наверное, знаком? Довольно этих строк: измены вашей черной Они являются уликою бесспорной. Селимена Так вот безделица, что сводит вас с ума! Альцест Вы не краснеете от этого письма? Селимена К чему же мне краснеть? Причин не вижу, право. Альцест Притворство дерзкое и смело и лукаво. Хоть подписи и нет – ваш почерк это, да? Селимена Мой почерк. Ну так что ж? Какая тут беда? Альцест И можете смотреть без всякого волненья На эту тяжкую улику обвиненья? Селимена Я вам должна сказать: мой милый, вы смешны! Альцест И вы осмелитесь отречься от вины? К Оронту нежности – свидетельство вне спора И вашего стыда и моего позора. Селимена К Оронту? Почему? Кто это вам сказал? Альцест Те, у кого из рук письмо я это взял. Но пусть и не к нему, к другому – я согласен; Из этого письма мне факт измены ясен: К кому ж написано – не все ли мне равно? Селимена Но если к женщине написано оно, Что в нем преступного и где для вас обида? Альцест Уловка хороша! Я упустил из вида; Я объяснения такого ждать не мог. Меня избавили вы сразу от тревог. Такие хитрости и грубы и нелепы; Не думаете ж вы, что люди так уж слепы? Посмотрим! Поглядим! Какой найдете путь, Чтоб ложью новою доверье обмануть? Боюсь, что доказать удастся вам едва ли, Что это к женщине так пылко вы писали. Извольте объяснить значенье этих фраз, Что я сейчас прочту… Селимена Однако будет с вас! Забавно, что вы вдруг такую взяли волю; Я оскорблять себя вам больше не позволю. Альцест Но не волнуйтесь же, попробуйте сперва Мне толком объяснить подобные слова. Селимена Нет, не исполню я подобную причуду: Что б вы ни думали, я разъяснять не буду. Альцест Я верить вам готов, хоть это мудрено, Но докажите мне, что к женщине оно! Селимена Нет, нет, к Оронту я писала, это верно. Я обожанием его горда безмерно, С восторгом слушаю его я болтовню, Я восхищаюсь им, люблю его, ценю, Вот вам; ну, мстите же, казните, все такое, Но главное – меня оставьте вы в покое. Альцест ^{(в сторону)} О небо! Где предел жестокости людской? Встречался ль кто еще со злобою такой? Как! К ней я прихожу, взволнован и встревожен, И я же виноват! И я же уничтожен! Мой презирают гнев – и с дерзкой похвальбой Смеются над моей последнею мольбой! Однако все-таки у сердца нет забвенья, Нет силы разорвать постыдной цепи звенья; Вооружить себя я не имею сил Презреньем к той, кого так сильно полюбил! ^{(Селимене.)} Вам слишком хорошо известны ваши чары. Мне взор вот этих глаз – сильнее божьей кары; И слишком хорошо вы пользуетесь тем, Что окончательно при вас рассудок нем. Так прекратите же скорей мои страданья, Скорее для себя найдите оправданья, Письмо хоть как-нибудь вы объясните мне Я вам готов помочь, не верю я вине; О, притворитесь же, что любите немного. Я притворюсь тогда, что верю в вас, как в бога. Селимена Вы с вашей ревностью сошли с ума, ей-ей, И, право, вы любви не стоите моей. Хотела бы я знать, кто б мог меня заставить Зачем-то с вами лгать и низко так лукавить? И если б сердце я другому отдала, Неужто смело в том сознаться б не могла? Как! Все признания души, для вас открытой, В том, что я вас люблю, не служат мне защитой? Какая вам еще уверенность нужна? Я подозрением таким оскорблена. Для сердца женщины бывает трудно крайне Открыться, наконец, в своей заветной тайне, Честь пола нашего таким признаньям враг; С трудом решаемся мы на последний шаг; И раз подобную преграду мы преступим, То этим мы ужель доверия не купим? Когда вам о любви открыто говорят И вы не верите – виновны вы стократ. Довольно! На себя я прямо негодую, Что вам я отдала симпатию такую. Конечно, я глупа, и я себя браню, Что чувства добрые к вам все еще храню. Мне б надо было стать к другому благосклонной, Чтоб вашим жалобам был дан предлог законный. Альцест Увы, изменница! Моя безумна страсть, Я вашей хитрости не в силах не подпасть. Конечно, здесь обман, но не борюсь с судьбою; Что ж делать, не могу я справиться с собою: Я ваш, и проследить хочу я до конца, Как вы обманете влюбленного слепца. Селимена Нет, вы не любите меня, как я б хотела. Альцест Увы, моей любви нет меры, нет предела; Чтоб ваша красота моею лишь была, Я, право, иногда готов желать вам зла: Чтоб никому кругом любви вы не внушали; Чтоб жили в бедности, в унынии, в печали; Чтоб, от рождения судьбой обделены, Вы не были горды, богаты и знатны; Чтоб я один, один лишь мог своею властью Исправить дар небес и привести вас к счастью; Чтоб с гордой радостью мог убедиться я, Что все, что есть у вас, дала любовь моя! Селимена Однако вы добра мне пожелать сумели. Храни меня господь, чтоб вы достигли цели!.. Что это? Ваш лакей? Как странно он одет!

ЯВЛЕНИЕ IV

Селимена, Альцест, Дюбуа.

Альцест Что значит этот вид? Ответишь ты иль нет? Ну?.. Дюбуа Сударь… Альцест Говори! Дюбуа Молчание и тайна. Альцест Ну? Дюбуа Обстоятельства тревожны чрезвычайно. Альцест Да что с тобой? Дюбуа Сказать? Альцест Конечно, рассказать. Дюбуа Но мы здесь не одни… Альцест Эй, времени не трать, И к делу! Дюбуа Сударь, мы должны спешить отсюда. Альцест Что? Дюбуа Удирать скорей, чтоб не случилось худа. Альцест Зачем? Дюбуа Поверьте мне, у вас беда стряслась! Альцест В чем дело? Дюбуа Наутек скорее, не простясь! Альцест Что значит это все? Дюбуа Сосчитаны часочки, И надо тягу нам задать без проволочки. Альцест Я голову тебе об стенку разобью, Коль ты не объяснишь фантазию свою! Дюбуа А вот что, сударь мой: послушать не хотите ль? Сегодня к нам пришел на кухню посетитель Страшенный, в черном весь; бумагу он принес. Чтоб посмотреть, что в ней, я было сунул нос: Бумага из суда. Но, сударь мой, поверьте, Так нацарапано – не разберут и черти. Альцест Что в этом общего, скажи мне, низкий плут, Со всем, что только что ты наболтал мне тут? Дюбуа А вот что: час спустя пришел к вам ваш знакомый, Он очень сожалел, что не застал вас дома; Он мне и приказал немедленно идти И где бы ни было скорее вас найти. И, зная, как я вам служу нелицемерно… Как бишь его зовут… вот не скажу наверно… Альцест Бог с ним; что он сказал? Да ну же, ротозей! Дюбуа Ну, словом, все равно, из ваших он друзей. Сказал, что вы должны покинуть это место, Иначе пахнет здесь возможностью ареста. Альцест Как, он подробностей тебе не объяснил? Дюбуа Нет, он велел мне дать бумаги и чернил И написал письмо. Я полагаю смело, Вы из его письма узнаете, в чем дело. Альцест Давай его сюда. Селимена Как это объяснить? Альцест Не знаю, и в письме найти надеюсь нить. Ты скоро ль, негодяй? Вот олух с глупой рожей! Дюбуа ^{(после того как долго искал письмо)} Эх, я его забыл там на столе в прихожей! Альцест Не знаю, как тебя… Селимена Не тратьте вы минут, Спешите разузнать скорей, в чем дело тут. Альцест Подумаешь, судьба какими-то путями Взялась мне помешать договориться с вами, Позвольте ж, чтоб над ней победу одержать, До вечера еще вернуться к вам опять.

Действие пятое

ЯВЛЕНИЕ I

Альцест, Филинт.

Альцест Решенье принято; я вам сказал: так будет. Филинт Исполнить эту мысль никто вас не принудит. Альцест Не тратьте даром слов. О чем мы говорим? Нет, я не изменю намереньям моим. Не в силах выносить царящего разврата, От общества людей уйду – и без возврата. Как! Ведь противник мой был всеми осужден. Все, все против него – честь, правда и закон; Все правоту мою кругом провозгласили, И я спокоен был, что правда будет в силе. И что ж? Негаданно свалился я с небес: Хоть правда за меня – я проиграл процесс! Подлец, известный всем историей постыдной, Оправдан в низости преступной, очевидной; Он, задушив меня, добился своего Так ложь над истиной справляет торжество. Его неискренность и лживая слезливость Над правом взяли верх, сломили справедливость. Преступник обелен и заслужил венец! Но мало этого: на что идет наглец? Книжонку гнусную пускает в обращенье, Которую нельзя читать без отвращенья. И всюду клеветы уж поползла змея: Он измышляет слух, что автор книжки – я! И, присоединясь к презренному навету, Кто с ним исподтишка разносит сплетню эту? Оронт, которого считает честным двор, Кто может лишь одно поставить мне в укор: Что правду высказал я о его сонете, Когда ко мне пришел молить он о совете. Так только потому, что я был прям и смел, Ни правде, ни ему солгать не захотел, Он отвечает мне такою грязной басней, И нету у меня теперь врага опасней. За что ж так гневен он и так непримирим? За то, что я нашел сонет его плохим. Все люди, черт возьми, так созданы от века: Тщеславие – рычаг всех действий человека. Вот вам та доброта, та совесть, правда, честь, Которая у них в их жалких душах есть! Довольно! Кончено! Страдать от них нелепо; Прочь от разбойников, из гнусного вертепа! Нет! Раз по-волчьи вы живете меж людьми, Я более не ваш – довольно, черт возьми! Филинт В своем намеренье вы, право, слишком скоры, И преждевременны подобные укоры; Про книгу выдумка ничтожна и пуста Отлично знают все, что это клевета. Сам по себе падет слух более чем вздорный, И враг ваш сам себе наносит вред бесспорный. Альцест Он?.. И не думайте: ему все нипочем, Суд разрешил ему быть полным подлецом. Не только повредить ему тот слух не может, Нет! Уважение к нему еще умножит. Филинт Нет, хитрости его, поверьте, всем ясны; Напрасна клевета. Вам с этой стороны Бояться нечего, – никто не верит слухам. А этот ваш процесс… Не надо падать духом; Подайте жалобу немедля, у суда Просите отменить решенье… Альцест Никогда! Пусть этот приговор грозит мне разореньем, Отказываюсь я от всех хлопот с презреньем. Нет! Слишком уж хорош наглядный здесь урок, Как право попрано и обелен порок. Пример преступного такого вероломства Я в назидание оставлю для потомства. Пусть двадцать тысяч я за это заплачу, За двадцать тысяч тех я право получу Кричать, что на земле царит неправда злая, И ненавидеть всех отныне не скрывая. Филинт Но все ж… Альцест Да вам-то что? Какая вам печаль? Иную вывести вы можете мораль? Или осмелитесь в лицо мне, без стесненья, Вы этому найти стараться извиненья? Филинт О нет! Согласен я, что всюду ложь, разврат, Что злоба и корысть везде кругом царят, Что только хитрости ведут теперь к удаче, Что люди бы должны быть созданы иначе. Но все ж достаточно ль для нас таких идей, Чтоб вычеркнуть себя из общества людей? Быть может, служат нам людские недостатки, Чтоб философии в нас развивать зачатки, Для добродетели занятья выше нет! Когда бы честностью был одарен весь свет И были все сердца чисты и благородны, То добродетели вам стали б непригодны. Все их величье в том, чтоб с пошлостью и злом Могли встречаться мы с безоблачным челом; И сердца чистого глубокие порывы… Альцест Я знаю, сударь мой, как вы красноречивы, У вас примерами набита голова. Но даром тратите и время и слова: Я все-таки уйду и общество покину; Так разум мне велит. Открыть ли вам причину? Стеснять свои слова я слишком не привык, И мне немало бед готовит мой язык. Позвольте, я дождусь спокойно Селимену; Пускай в моей судьбе узнает перемену. Я должен, должен знать – любим я или нет, И жизнь дальнейшую решит ее ответ. Филинт Мы можем подождать у Элианты с вами. Альцест Я слишком угнетен тяжелыми мечтами. Ступайте к ней одни, остаться дайте мне Здесь в темном уголке, с тоской наедине… Филинт Ну, это компаньон плохой для ожиданья; Я с Элиантою вернусь к вам. До свиданья!

ЯВЛЕНИЕ II

Оронт, Селимена, Альцест.

Оронт Да, окончательно должны вы мне сказать. Хотите ли со мной свою судьбу связать? Пусть станет, наконец, мне ваше чувство ясно: Ведь колебание влюбленному ужасно. Когда вы тронуты любви моей огнем, Сознайтесь искренне вы в чувстве мне своем. А в доказательство, как прав моих признанье, Прошу вас запретить Альцесту притязанья И, им пожертвовав отныне для меня, Не принимать его с сегодняшнего дня! Селимена Но что причиною подобного гоненья? О нем прекрасного вы были раньше мненья. Оронт Мне объяснения позвольте приберечь Сударыня, теперь о ваших чувствах речь! Но выбрать надо вам меня или другого. Чтобы решилось все, я жду от вас лишь слова. Альцест ^{(выходя из темного уголка, куда он удалился)} Да, мой соперник прав в желании своем, И выбора от вас, сударыня, мы ждем. И я пришел сюда добиться той же цели, Чтоб доказать вы мне свою любовь сумели. Не может долее тянуться так игра, И объясниться нам начистоту пора. Оронт Ни в коем случае своей ненужной страстью Я, сударь, вашему мешать не стал бы счастью. Альцест Ревнив я или нет, но, сударь, вам скажу, Ни в коем случае не склонен к дележу. Оронт И если только вас она предпочитает… Альцест И если к вам она хоть тень любви питает… Оронт Клянусь без жалобы навеки отойти. Альцест Клянусь, что навсегда уйду с ее пути, Оронт Сударыня, прошу, свободно нам откройтесь. Альцест Сударыня, прошу, вы истины не бойтесь. Оронт Вам стоит лишь сказать нам тайну сердца вслух. Альцест Вам стоит лишь решить – которого из двух. Оронт Как? Трудно сразу вам ответить? Неужели? Альцест Как? Сделать выбора еще вы не успели? Селимена Мой бог! Подобная настойчивость к чему? Как это неумно! Я, право, не пойму. О нет! Сама с собой я не играю в прятки, И в чувствах собственных нет для меня загадки. Я сердца своего, конечно, не делю, И было б мне легко сказать, кого люблю. Но только для меня нет хуже наказанья, Чем делать так в лицо публичные признанья. Обидные слова – мне кажется, что их Не надо говорить в присутствии других: Чтоб сердца нашего влеченье ясным стало, Мы вовсе не должны приподнимать забрало, И надо способы помягче нам найти, Чтобы отвергнутый сказал мечте "прости". Оронт Не бойтесь огорчить своим прямым ответом На это я иду. Альцест А я прошу об этом! Я требую от вас, чтоб был ответ ваш прям. Пощады, жалости совсем не нужно нам. "Всех сохранять" у вас великое искусство. Но не должны теперь скрывать вы ваше чувство. Скажите прямо все, прошу в последний раз, Иначе я решу, что ваш ответ – отказ; Молчанью вашему найду я объясненье, Пойму его, и в нем вам будет обвиненье. Оронт Ваш гнев понятен мне, он только справедлив; И разделяю я всецело ваш порыв. Селимена Нет, не могу понять подобных я капризов. Вы мне бросаете какой-то странный вызов. Иль к объяснению вы глухи моему?.. Но вот в свидетели кузину я возьму.