Комедия положений, или Просто наша жизнь (сборник)
Шрифт:
Чужие книги… Они доставляют мне страдания, напоминающие зависть, и мучительную радость. Я жадно вчитываюсь, оставляя пометы. Я роюсь в чужих мыслях, я смакую слова. Я пытаюсь постичь, чего же не хватает мне для успеха. Я хочу заполучить рецепт бестселлера.
Чужие мысли… Они будоражат, ошеломляют, подстёгивают. Вот странный роман известного автора, в котором летает по городу отрезанное ухо, и героиня, не познав всепоглощающей любви, ненароком превращается в крысу. В этой ипостаси она становится женщиной, рожает крысят каждые двадцать дней, но мечтает опять стать человеком. Название у романа нежное, лиричное. Совмещение несовместимого. Не моё.
В другой книге совсем юная девочка написала о студенческом бытие без прикрас и получила престижную премию. Фразы, талантливые по форме, шокируют меня своим содержанием. Ненормативная лексика, а попросту – мат, кишит, кипишит, клокочет на каждой странице. Сюжета, по сути, нет. Просто фотография будничного дня незадачливых молодых людей. Чёрно-белая, местами цветная. Виртуозно играя приставками, суффиксами и окончаниями, девушка строит своё повествование из небольшого набора слов. Мне хочется выстирать книжицу, потом прополоскать и сильно-сильно отжать. Останется несколько ёмких, метких авторских суждений, но исчезнет юношеский эпатаж.
Мои дорогие мужчины, осилив несколько страниц этой книжицы, расхохотались и предложили мне свою помощь.
– Мам, давай я расскажу тебе уйму таких молодёжных баек! – великодушно предлагает сын. Он студент-второкурсник. – Ты всё запишешь, но только, чур, не ругаться, если что-то тебя шокирует!
– А я потом приправлю матом, – весомо добавляет супруг. – Всё же я русский мужик, и кое-что тоже знаю в этой области.
– А потом пойдем искать сумасшедшего редактора, который возьмется за издание нашего коллективного труда, – досадливо отмахиваюсь я от них. Что-то подсказывает
Меня ломает. Я сама себя мну и ломаю. Чем глубже я погружаюсь в этот печатный мир, тем больше я ощущаю, что моё мышление становится пластичным, гибким, почти текучим. Мне уже легко удаются витиеватые сложносочинённые предложения. Я даже могу бороздить бумагу краткими фразами, бросая их, словно мазки на холст. Я готова. Я жадно ищу интересные сюжеты, сценки, фразы.
Для романов мне ценно всё! Катаклизмы, перипетии, геройство, злодейство, срывы, страхи, вспышки гнева, приключения – все сгодится! Я счастливо лишилась способности огорчаться из-за собственных неприятностей. Если какое-то событие можно сочно описать, я смакую его и приемлю с радостью. От этого я всегда хожу в приподнятом настроении, чем ещё больше шокирую семью. Им кажется, что я неадекватна.
– Это безумие! – в который раз восклицает мой муж.
Я соглашаюсь с ним, но ничего уже поделать не могу. Жизнь без писательского труда представляется мне тусклой, бесполезной. Я терзаю компьютер. Я приобрела ноутбук, чтобы писать везде, в любое время.
– Дурёха! – ласково говорит мой супруг. – Это же целая планета под названием «Печатный мир». Там свои законы и свои власть предержащие. Кроме способностей, нужны связи, знакомства, знание техпроцесса.
В ответ я молчу и улыбаюсь. Неужели он не заметил, что одной ногой я уже там, но пока без связей и нужных знакомств.
Два издательства ответили, но другие пока молчат. Ждать далее у меня нет мочи. Я решаюсь звонить всем сама. Затевается ежедневная круговерть тревожных телефонных переговоров. Мне советуют перезвонить позже, через неделю, ещё через неделю. Ссылаются на загруженность литературных рецензентов, занятость редакторов. Боже, как томительно! Я с нетерпением жду ответа и одновременно боюсь.
– Почему же всё так долго тянется? – неосторожно срывается у меня с языка в очередном разговоре с литературным редактором, и я сама уже стыжусь своих нелепых слов.
– А вы радуйтесь, что вообще что-то тянется, – наставительно и вполне спокойно говорит мне она. – Значит, рассматривают вашу рукопись. Позвоните ещё через недельку.
Неужели, правда, читают?! Дорогие мои, читайте, пожалуйста, внимательней! А я напишу ещё! Только не гоните меня со своей планеты!Собака умерла
За ужином муж сообщил, что у Зининых умерла собака.
– Так он же пёс совсем ещё не старый, – удивилась я.
– Всего-то годков пять. Затаскали беднягу по выставкам. Ты же знаешь, он у них был производителем дорогущих элитных щенков, – беззлобно усмехнулся муж. – Тоже, пожалуй, утомительно. Это мы своего кота Кузьму избаловали: спит да ест. Что ему сделается? А ведь наш хвостатый лентяй тоже породистый!
Пса, конечно, было жалко, но, увы, все смертны. Незаметно переключились на другие темы. Неотложных забот хватало. У сына первая в жизни сессия. В компьютере вирус какой-то завёлся. Новый Год уже через две недели. Оставшиеся дни вытянулись в ежегодную финишную прямую. Хотелось чистоты и порядка в делах, в доме, в душе…
Утром мне предстояла поездка через всю Москву с севера на юго-запад, из нашего Алтуфьево в Тёплый стан. Конечно, далековато, но я всегда читаю в вагоне метро, и так коротаю время. Однако на этот раз я не осилила и страничку. Какой-то внутренний дискомфорт и беспокойство мешали сосредоточиться. Мозг отказывался воспринимать печатный текст и назойливо подсовывал другую тему. Из глубин подсознания всплыла добродушная рыжая морда уже покойного бордоского дога. Известие о безвременной кончине хорошо знакомой животины саднило душу и подталкивало к воспоминаниям.
Этим летом Зинины приглашали нас на дачу. Из всей компании пёс почему-то облюбовал меня и чувственно обслюнявил мои джинсы. Чистый загородный воздух пьянил, я прилегла отдохнуть с книжкой на тахте, а мой четвероногий кавалер поспешил устроиться рядом, сопя и пыхтя от удовольствия. Он совершенно по-детски прижимался ко мне большим и горячим собачьим телом, но зато всхрапывал во сне, как мужичок.
В сумерках нанизывали на шампуры маринованную свинину, нежную курятину и куски свежевыловленного судака. Шашлыки получились отменные. Запахи струились по всей округе. Всего было в избытке: мяса, вина, зелени, фруктов, сладостей. Люди расслабленно наслаждались отдыхом, предавались излишествам, а собака сидела рядом и терпеливо перемогала свои инстинкты. Пёс тревожно следил глазами, поводил носом, облизывался, но не смел двинуться с места без команды. Хозяева горделиво демонстрировали гостям воспитанного пса, он старался их не подвести, а я отчётливо ощущала его собачье напряжение, мучительную борьбу его желаний и долга, и июльский вечер уже не мог пленить меня теплом и красотой.
Мы знакомы с Зиниными со студенческих лет. На нашем институтском курсе образовалось несколько удачных семейных пар. Поочерёдно отгуляли весёлые свадьбы, защитили дипломы, а потом дружили домами. Тогда, в молодости у нас было вдосталь любви, здоровья, теплой привязанности, лихой веры в свои способности, счастье, удачу. Не хватало только денег да квадратных метров жилой площади. Мы по поводу и без повода, в складчину, накрывали столы на кухнях родительских квартир, и, закусывая, строили планы на будущее…
Зинин первый вырвался вперёд. Он приглянулся руководителю группы, занимавшейся внедрением оптико-волоконной связи. Зинину не хватало опыта, но его всё же взяли. Новое перспективное направление развивалось отлично. Деньги платили по тем временам большие – до тысячи рублей выходило. При таких заработках мужа Ирочке Зининой было глупо напрягать свой хорошенький лобик в техотделе за 150 р. в месяц. Она уволилась, но стать полноценной дипломированной домохозяйкой ей не удалось: всем ведала свекровь. Мать Зинина привычно и легко управлялась, не жалуясь на судьбу.
Решили увеличить семью. У них родилась чудная голубоглазая девочка. И тут повезло Зининым! Если у нас дети плакали по ночам и часто болели, то свою дочь Ира Зинина специально будила для кормлений. Пососав маминого молочка, девочка засыпала, блаженно улыбаясь. И так целый день. Молодая мама полноценно высыпалась, хорошела и холила свою женскую красоту.
Наши свекрови не давали возможности расслабиться, постоянно держали нас в состоянии боевой готовности, пополняя анналы истории взаимоотношений отцов и детей новыми главами. Мать Зинина баловала Ирку, как родную дочь, гуляла с внучкой, отменно готовила, и с ней можно было по-простому поболтать, не опасаясь за последствия. Кроме того, была она отличным гинекологом. Мы все к ней бегали – проверять свои женские сомнения.Ирина вкушала благополучие большой ложкой. У неё имелись деньги и свободное время. Первое приятно тратить, а второе можно интересно заполнять. Ирина пристрастилась ходить по магазинам, скупая деликатесы, книги, журналы и всякие безделушки для дома, но бессистемные покупки вскоре утомили и наскучили. Ирочке хотелось неординарной реализации личности, осмысленного досуга. Первым её увлечением явилось разведение японских бонсаев – миниатюрных живых деревьев. На широком подоконнике в их квартире образовался изящный, трогательный садик. Каждое причудливое растеньице несло в мир свою философию, всем видом призывая суетное человечество к покою и разумности.
Следующая затея Ирины – вырезки из газет про явления полтергейста – захватила её ненадолго. Описанные сюжеты казались бредовыми, вселяли ненужное беспокойство. Мир чёрной фантазии Ирина сменила на сладкие «сюрпризы»: наступил черёд шоколадных яиц, вернее их содержимого. По специальному каталогу подбирались серии фигурок ручной работы из детских яиц «Киндер-сюрприз». Игрушек для пополнения коллекции требовалось много, столько шоколада просто невозможно съесть одной семье. Ирина деловито обзванивала знакомых в поисках нужных ей расписных глиняных статуэток. Я как-то спросила её:
– А что потом, когда ты соберёшь всех этих зверушек по каталогам?
– Не знаю, продам кому-нибудь из коллекционеров, – неопределённо сказала подруга. – А, может, оставлю на память.
– А что, есть покупатели на такой товар? – удивленно поинтересовалась я.
– Ты не смейся, а лучше сходи со мной на собрание «киндеристов». Сама увидишь, – строго ответила Ирина. – Пойдёшь?
Любопытство взяло верх, я пошла.
«Киндеристы» собирались по вечерам на станции метро «Маяковская». Вполне взрослые люди на полном серьёзе обменивались лягушатами, поросятами, обезьянками, сверялись с каталогами. Некоторые действительно продавали игрушки за деньги. Для меня это действо явилось откровением. Получив искомую фигурку, коллекционеры аккуратно паковали её вместе с собратьями одной серии в пакетик и с достоинством удалялись. Взрослые граждане тешили себя детскими забавами.Во всех своих увлечениях Ирина была удивительно последовательна, педантична, доходила до сути вещей. Коллекцию глиняных зверей она собрала в строгом соответствии с каталогами фирмы-производителя
– Как думаешь, что эффективнее – сыроедение или раздельное питание? – интересовалась она у меня.
– Я не знаю, – пришлось честно признаться. – Я в этом дилетантка. Ем всё, что люблю, но, правда, стараюсь ужинать легко и поменьше жирной пищи. Вот и всё.
– Ну, это ерунда! – разочарованно протянула она. – Знаешь, как питается Софии Лорен? А как голодают по Брэггу?
Я ничего такого не знала и, честно говоря, не собиралась уныло клевать какие-нибудь проросшие зёрнышки, запивая их водой.
– А, может, аэробика? – робко посоветовала я.
– Нет, исключено! – категорически возразила Зинина. – У меня от прыжков давление поднимается.
«Надо же, до чего мы дожили! – с грустью подумала я тогда. – Ведь совсем недавно на дискотеках всей компанией отплясывали! А теперь рассуждаем о полноте, о гипертонии…» В молодости хочется быть красивой, а с возрастом – ещё и здоровой.Новая идея завладела ею нешуточно. Вскоре она позвонила мне, чтоб сообщить своё решение:
– Я нашла выход! Собака!
– Что значит – собака?
– Я куплю породистого пса. С ним надо гулять каждый день по два раза, тренировать его. Я буду много двигаться, даже буду бегать потихоньку. Воспитание собаки – очень увлекательное дело. Надо только выбрать породу правильно.
В собаководстве я не разбиралась вообще. У нас жил только кот Кузя. Его нам подарили однажды на Рождество. Кот, к счастью, оказался ласковым и довольно опрятным, а воспитывать его глубже мы не имели ни времени, ни желания. Даже нашему Кузьме требовалось правильное кошачье питание, витамины, уход и внимание, а уж собаке тем более.
Зинин впервые серьёзно воспротивился, но Ирина была непреклонна.
– Вот вредная баба! – в сердцах сказал он, жалуясь на новую затею скучающей жены. – Палец о палец не ударю, чтоб ей помочь!
Супруги пошли на перемирие после решительного Иркиного заявления о сокращении расходов на покупку нарядов и косметики.
К выбору породы Ирина подошла со всей присущей ей скрупулезностью. Зинины купили щенка относительно редкой породы – бордоского дога. В их квартире поселился обаятельный плюшевый увалень с янтарными глазками. Пёсик неуклюже лез в каждый угол, обследуя территорию, и оставлял после себя пахучие лужи. Сызмальства щенок любил сытно поесть. Откушав с аппетитом, отваживался карабкаться по мебели, лазал по подоконникам, каждый раз покоряя новые высоты. Под его натиском пострадал нежный японский садик. Хрупкая восточная философия не выдержала грубой силы. Хотя хозяйка везде подбрасывала собачьи резиновые игрушки-отвлекалки, пса всё же больше интересовали обои и ковры. Он по-собачьи простодушно любил весь мир и себя в нём, не подозревая, что вскоре его бытие подчинят строгому распорядку, а расти и развиваться позволят в соответствии с антропометрическими канонами его породы. Люди зачастую бессердечны и жестоки в своих тщеславных устремлениях.Мечты молодости воплотились с избытком. Постепенно все мы обрели квартиры, машины и даже дачи. Мы научились зарабатывать, ощутили вкус жизни. Приятно обставлять свои квадратные метры мебелью, увлекательно заполнять быт умной техникой. Всё сбылось, всё состоялось. Современных удобств становилось больше, а свободного времени почему-то меньше. Живое общение превратилось в роскошь. Чаще созванивались по телефону. Это напоминало обоюдный сеанс заочной психотерапии. Обычно обсуждали поездки, болезни, поступки мужей и детей. Только Зинина навязчиво говорила на одну тему: о собаке.
Как-то я попеняла ей:
– Ты бы рассказала про дочку, Леночку. Как у неё дела? Что нового у Андрея в работе? У них всегда что-то интересное, авангардное.
– Наша Лена не любит, когда мы вмешиваемся в её дела, – ответила Ира с ноткой недовольства в голосе. – Она такая независимая выросла! Да и что вмешиваться – учится она на «отлично», идёт на медаль. Занимается лёгкой атлетикой. Ходит в художественную школу. Выше меня ростом, ловкая, стройная девушка, а я – толстая и несовременная мать. Это даёт ей право снисходительно смотреть на меня сверху вниз. Называет меня «мышь», представляешь? У неё всё расписано, предопределено. Я не лезу с советами.
– Ну, это у всех так! – поспешила я успокоить её. – Детям мы кажемся старомодными. Вспомни себя! А то, что она такая умница, так это счастье, Ира! Тебе же меньше волнений. А как Андрей? Что он?
Зинина ответила не сразу. Зависла пауза. Тревожно повеяло холодом телефонного эфира. Я нетерпеливо переложила трубку к другому уху, ощутила неприятное напряжение.
– А он меня, кажется, перестал замечать, Андрюша мой, – сухо бухнула в трубку моя подруга юности. – Я для него просто мебель. Со мной скучно, а без меня неудобно.
– Что ты несёшь?! – мягко воспротивилась я. – Ты просто не в настроении сегодня. Мне ли тебе говорить – в семье всякое бывает. Может, у него на работе проблемы? Выбери момент, поговори.
– Да не будет он со мной о своей работе рассуждать! – раздраженно воскликнула Зинина. – Чтобы я что-то поняла в его делах, мне предварительно надо долго объяснять суть. Я не в теме, понимаешь? Хорошо, что я собаку завела. Это спасение от всех душевных неурядиц. Пса за поводок – и вперёд! Рядом с парком местные собаководы собираются. Все замечательные люди! Общение на одном уровне, независимо от возраста и профессии. Столько общих тем! Иногда до часу ночи гуляем. Бояться некого – у всех собаки. Приходи как-нибудь.
– Приду, – неопределенно пообещала я, вспомнив про странное сборище «киндеристов». Теперь мне представилась возможность поближе сойтись с собачниками. – А как Андрей смотрит на твои поздние прогулки?
– Никак. Он спит уже, когда я возвращаюсь. А мы с пёсиком ещё спим, когда он утром уходит на работу, – запальчиво заявила подруга.Друзья юности выбраны давно. Они остаются родней навсегда, как бы их не потрепали годы. Они часть нашей судьбы, и метаморфозы в их жизни оказывают влияние на нас. Видеться удаётся всё реже, но даже на расстоянии хочется упрямо верить, что при встрече мы будем по-прежнему обаятельны, веселы и отчаянно влюблены друг в друга. Сумма наших отдельных любовей всегда являлась единым колоссальным количеством, общим достоянием. Поэтому Иркин сигнал об утечке любовного вещества взволновал меня. Я осторожно поинтересовалась у мужа, как ему показался Зинин, когда он вернулся в выходной вечер с хоккейного матча. – Да у него действительно проблемы возникли, – объяснил муж. – Их руководителя в Новую Зеландию пригласили. Нашлись там какие-то родственники. Он здесь «капусты» нарубил, хочет теперь пожить на эти деньги за бугром. А без него заказов нет, да и вообще всё на нём держалось. Поколение next на пятки нагло наступает. Зинину сейчас непросто, а дома Ирка со своей собакой. Разберётся мужик потихоньку. Пусть подруга твоя потерпит.
В дом Зининых пришла пора перемен. Скоропостижно скончалась свекровь. Андрей ушёл в себя, замкнулся. Нудные, долгие часы молчания сменялись редкими, неприятными вспышками раздражения. Семья впервые ощутила нехватку денег на привычные расходы. Вот тут Ирка удивила всех. Она рьяно, по-своему, взялась за хозяйство в доме и обнаружила новый, неожиданный источник пополнения бюджета. Бывалые собачники подсказали ей, как разводить щенков для продажи. Помогли подготовить пса для первой выставки. Им повезло, собак этой породы вообще было мало представлено. Бордосик занял призовое место. Опытные заводчики обратились с предложениями по вязке. По мнению ветеринаров, пёс у Зининых был ещё молод, требовалась предельная осторожность, но обещанные за каждую вязку деньги подтолкнули на риск.
Дело пошло. Оно потянуло за собой любопытные изменения. Ирина как бы возглавила семейный бизнес. Зинин загорелся, вдруг проникся замыслами жены и стал добровольно выполнять все её поручения. Ирина давала рекламу в специальных изданиях, в Интернете. Требовалось отвечать на звонки и письма собаководов, возить бордоса на вязки, либо у себя принимать гостей, прибывающих для столь щепетильного дела. За вязку иногда принято рассчитываться алиментными щенками. Щенков надо продать, чтоб выручить деньги. Требовались сноровка, смелость, коммерческий талант.
Казалось бы, всё сошлось удачно: супруги сплотились, отношения вновь потеплели, наполнились новым содержанием. Теперь уже сам Зинин азартно подначивал жену. У него вошло в привычку обзванивать друзей, восторженно сообщая о новых успехах своего породистого пса. Собачьи инстинкты, былую трогательную, бесхитростную привязанность, преданность и покорность животного людям поглотили товарно-денежные отношения. Так продолжалось года три. Зинин рачительно вёл подсчёты расходов и планируемых доходов. Бизнес-план на ближайшее будущее прорисовывался многообещающим, но судьба подвела свои итоги.
С того летнего вечера на даче я больше бордоса не видела. Красивая, крупная, тренированная собака ушла из этого мира в иной. Он-то отлично понимал людей, старательно исполнял их команды, а люди чего-то не доглядели, не подметили. Возможно, ветеринары определят, какие недуги сократили его жизнь, только уже не удастся узнать, мучили ли доброго пса переживания, подавленные желания, радовала ли продажная скорая любовь. Водились бы вообще породистые собаки, не будь в этом выгоды для людей?
Я вышла из метро. Рядом со станцией бойко шла предпраздничная торговля. Покупали ёлки, мандарины, соленья, копчёности. Всё, как всегда в предновогодье. Всё, как обычно. Просто чужая собака умерла, и я немного грустила.