Коминтерн и мировая революция. 1919-1943

Маккензи Кермит

¹¹⁸ Там же. С. 16.

¹¹⁹ Там же. С. 15. Пятилетний план в действительности был начат в 1931 году, но на следующий год от него отказались. Только в 1949 году было возобновлено долгосрочное всеобъемлющее планирование. См.: Rupen R. Notes on Outer Mongolia Since 1945 // Pacific Affairs. 1955. XXVIII. March. 71 – 79.

¹²⁰ VI конгресс. T. III. С. 21.

¹²¹ Там же. С. 22.

Глава 12

КОММУНИЗМ КАК ВЫСШАЯ ФОРМА МИРОВОГО ОБЩЕСТВА

Любое исследование природы коммунизма как высшей и конечной формы человеческого общества, пропагандируемое Коминтерном, довольно неблагодарное занятие. Неясности

и неточности, характеризующие всю теорию Коминтерна, нигде не проявляются столь очевидно, как при исследовании коммунизма. Хотя коммунистическая утопия была главной и конечной целью всей марксистско-ленинской теории, оправданием всего того, к чему побуждала и на что вдохновляла коммунистическая идеология, в литературе Коминтерна можно найти лишь отрывочные описания основных принципов коммунизма. Все же нельзя отрицать, что учение о коммунизме – это самая важная часть в теории Коминтерна. Коммунистическая утопия придала рационалистический смысл всему довольно сложному революционному процессу, с того момента, как он был начат еще неопытной коммунистической партией, до того момента, когда происходил успешный захват власти и был успешно завершен переходный период.

Кроме довольно незначительного материала, предлагаемого VI конгрессом, попытавшимся описать коммунистическую фазу в программе 1928 года, существует очень мало документальных свидетельств, относящихся к этому вопросу. Учитывая недостаточное количество доступного материала, изучающий эту проблему должен удовлетвориться лишь неполными ответами, которые, однако, с помощью догадки и умозаключений можно расширить и дополнить. Вряд ли будешь чувствовать себя уверенно, когда тебе постоянно напоминают о том, что любая попытка подробно описать будущее общество будет признана антимарксистской. Мануильский, выступивший с речью на VII конгрессе в ознаменование сороковой годовщины со дня смерти Фридриха Энгельса, с удовлетворением заметил, комментируя эту ситуацию, что Энгельс не раз высмеивал тех, кто, сойдя с научной почвы, пробовал философствовать по поводу «архитектоники будущего общества». Он писал: «Во всяком случае, люди в коммунистическом обществе сами решат, следует ли применять для создания нового общества какие-либо меры, когда и как и какие именно. Я не считаю себя призванным к тому, чтобы что-либо предлагать им или давать им соответствующие советы. Эти люди, во всяком случае, будут не глупее нас с вами»¹. Однако мы сейчас можем попытаться пролить свет на коммунистическую утопию, не дожидаясь того момента, когда люди будущего прояснят нам ситуацию.

Власть и свобода

Коминтерн всегда соглашался с тем, что основной отличительной чертой мирового коммунистического общества будущего является отсутствие государства. Хорошо известно, что Коминтерн опирался на известные высказывания Маркса, Энгельса и Ленина по этому вопросу. Когда главные задачи диктатуры пролетариата будут решены, государство «отомрет». С исчезновением деления общества на классы также «исчезают и органы классового господства, в первую очередь государственная власть. Она, будучи воплощением классового господства, отмирает, по мере того как отмирают классы. С нею постепенно отмирают все и всяческие нормы принуждения»². Так утверждается в программе 1928 года.

В данном случае термин «государство» – это совокупность средств и способов осуществления власти с использованием аппарата принуждения, то есть полиции, судов, исправительных учреждений и вооруженных сил. После отмирания государства все же остается административный аппарат для управления экономикой. По знаменитой формуле Энгельса: «На место управления лицами заступает управление вещами, руководство производственными процессами»³. Следовательно, в высшем коммунистическом обществе не будет аппарата принуждения, с помощью которого граждан будут понуждать к действию или удерживать от каких-либо поступков. Будет существовать только административный аппарат для управления экономикой.

Эти положения представляются самыми важными во взглядах Коминтерна по вопросу об общественных институтах, обычно обозначаемых терминами «государство» или «правительство». Ошибочно Коминтерн полагал, коммунизм – это общество свободных граждан, в котором не будет аппарата принуждения в силу высокой сознательности членов этого общества, которые будут жить и работать без разногласий и конфликтов.

Прежде чем подробно рассмотреть позицию Коминтерна по

вопросу о власти и свободе в коммунистическом обществе, мы можем указать на то, что вопрос власти существует столько же, сколько люди живут в организованных обществах. Само существование общества, особенно такого высокоразвитого и с такой сложной структурой, каким был бы мировой коммунизм, обязывает к принятию решений. Должен существовать какой-нибудь способ для решения поставленных перед обществом задач и способ контроля за их выполнением, а также за людьми, которые должны действовать в соответствии с принятыми решениями, а не согласно своим представлениям. Другими словами, должен существовать институт, обладающий властью, которая требуется для принятия решений и контроля над их соблюдением. Единственно возможными альтернативами могут быть либо чистая анархия, которая полностью отрицала бы существование общества, либо общество со сверхумными и сверхорганизованными людьми, которые всегда способны принять спонтанное и сиюминутное решение и определить, какая линия поведения и деятельность являются наилучшими, к тому же они способны совместно работать над воплощением этих решений в жизнь. Такие альтернативы функционирования общества в свете исторических событий могут показаться фантастическими.

Фраза «управление вещами, руководство производственными процессами» явно отрицает идею о том, что экономика при коммунизме спонтанна, что она не нуждается в управлении и администрировании. Сразу же возникает проблема принятия решений. Как же надо управлять экономикой? По какому пути она должна развиваться? Либо один человек, либо группа людей должны решать эти проблемы. Как выбирать тех, кто будет управлять экономикой? Как решаются разногласия между управленцами и остальной частью населения? Остается проблема управления людьми, а не вещами. Конечно, если мы не имеем дело со сверхумными и со сверхорганизованными людьми.

Представляется необходимым именно в данный момент проанализировать представления о природе управления обществом при коммунизме так, как ее понимал сам Коминтерн. На этапе социализма одной из функций государства остается поддержание централизованной, плановой экономической системы. Коммунизм унаследует эту экономическую систему, которая сделает возможным сам коммунизм. Мануильский утверждал, что политические функции государства отомрут, но функции социального планирования и контроля государства при коммунизме останутся, наоборот, они станут еще более важными⁴. В программе довольно ясно говорится о том, что экономическая система при коммунизме должна быть «рациональной», а не хаотической. Мировая система коммунизма явит собой «планомерное распределение всех его (общества) материальных ресурсов и безболезненное экономическое развитие на основе безграничного, планового и быстрого подъема производительных сил»⁵. Более того, при коммунизме было бы проведено применение самых совершенных методов статистического учета и планового экономического регулирования⁶.

Кажется ясным, что проблема, как заставить людей делать одно и не делать другого, не исчезает в связи с ожидаемым сокращением государственных органов управления и сведением функций общественной власти к простому экономическому администрированию.

Кроме того, можно отметить, что другие сферы жизни общества, выходящие за пределы экономики, также требуют принятия решений. Существующие направления деятельности правительств, выходящие за рамки экономики, независимо от того, что ей уделяется большое внимание, тоже весьма разнообразны. Если взглянуть на неэкономические направления деятельности правительства Советской России, можно увидеть, сколь далеко государственная власть расширила свои полномочия. То, что за государством лишь остается функция управления экономикой, по мнению Коминтерна, с легкостью решает проблемы управления во многих областях, хотя на самом деле они остаются.

Кто же тогда должен осуществлять власть при коммунизме? Не пролетариат, потому что: 1) в соответствии с теорией Коминтерна все классы исчезнут; 2) на основании выводов, сделанных ранее, не пролетариат осуществляет власть на этапе социализма.

Останется ли при коммунизме коммунистическая партия и сохранит ли она в своих руках власть?

Если мы на минуту предположим, что до установления коммунистического общества партия на самом деле была авангардом пролетариата и являлась выразителем его воли, тогда будет логично признать, что партия исчезнет при коммунизме вместе с исчезновением пролетариата как отдельного класса.