Комиссар госбезопасности

Семенов Юрий Иванович

Артамонов заметно оживился.

— Теперь верю, после вашего доклада помощь подойдет. Ну а что зависит от нас — ждать тумаков не будем. Полк сейчас отправлю на прежние позиции.

«Еще до рассвета надо было сделать это…» — хотел укорить его Михеев, но промолчал.

* * *

Добравшись до Киева, Михеев заехал в ЦК КП(б) Украины. Переговорив оттуда по ВЧ с Кирпоносом, он предупредил командующего, что немного задержится — решит вопрос об участии особистов в закладке партизанских баз, и отправился на третий этаж в кабинет секретаря ЦК, в котором до войны работал Бурмистенко и где самому Михееву приходилось бывать по служебным делам и ту пору, когда руководил особым отделом округа.

В голове Михеева занозой сидел разговор с Плетневым полчаса назад возле Киевского укрепрайона. Анатолий Николаевич сильно удивился, увидев сотрудника не там, где ему приказано было вчера быть, но не успел заговорить, как Дмитрий Дмитриевич козырнул и стал докладывать:

— Приказ выполнили, товарищ комиссар. Всех, вплоть до поваров, временно выставили на заслон. Узнали, что и тут дырища образовалась, примчались, разбираемся… Что же это делается в дивизии Артамонова? Мы крохами дыры прикрываем, а они полки с позиций снимают. В штаб дивизии едем. Я в качестве помощника у капитана — порученца командарма Горбаня.

— Я только что оттуда, не надо ехать, — сдержал Плетнева Михеев и рассказал о встрече с генералом Артамоновым. — Так что здесь принимайте все возможные меры и проследите, что будет делаться. Докладывай мне чаще. Действуй! Только поваров верните назад, ишь додумались, кто бойцов кормить будет?

Вспоминая сейчас об этом, Михеев пожалел, что не предупредил Плетнева о том, чтобы тот не горячился, а действовал умно и с тактом.

Подымаясь по лестнице, Михеев вдруг услышал:

— Анатолий Николаевич! Вот кстати-то.

На лестничной площадке стоял Бурмистенко с Шамрыло — секретарем Киевского горкома партии. Все трое отошли в сторонку.

— А мы только что о твоих контрразведчиках толковали, — сообщил Бурмистенко. — Ты по вопросу об участии особистов в партизанском движении? Я все выяснил. Вас никто не забывал. И я согласен с мнением товарищей, что армейские чекисты перегружены боевыми заботами.

Михеев легонько кивнул, но посмел возразить:

— Мы тоже можем делать закладку тайников с оружием. Белозерскому в пятой армии я отдал распоряжение об этом. И сегодня поручу сделать то же самое в других армиях.

— Очень даже хорошо, — одобрил Бурмистенко. — Как раз такое поручение я и собирался тебе дать. Тайников надо наделать как можно больше.

— Согласен с вами, — кивнул Михеев. — Точные координаты закладок представят мне лично. Как можно меньше людей должно знать об этом.

— Ну, знаешь ли, ты все сам предусмотрел! А мне передашь координаты.

— Очень хорошо, — ответил Михеев и коротко рассказал о том, что его встревожило во время поездки на передовую.

— Кирпоносу доложи сразу до мелочей, как вернешься, — посоветовал Бурмистенко, огорченный услышанным, особенно о делах в дивизии Артамонова. — Да, ты еще не знаешь, новый начальник штаба фронта прибыл, генерал-майор Тупиков, военным атташе в Германии был до начала войны. Мы сейчас в горкоме должны встретиться.

Молчавший до сих пор Шамрыло предложил Михееву:

— Поедемте с нами, если в ЦК нет других дел. Как член штаба обороны города приглашаю вас на очень важное совещание. Будем тщательно согласовывать план защиты города с общим планом обороны киевского плацдарма войсками Юго-Западного фронта.

На такое совещание Михееву хотелось поехать. Но неотложные дела звали в Бровары, и он помедлил с ответом. Выручил Бурмистенко.

— Я потом все расскажу комиссару госбезопасности, — сказал Михаил Алексеевич. — Пусть своими кровными обязанностями занимается. Он же вчера только к нам прибыл.

— К тому же мне надо с командующим срочно встретиться. Кстати, у меня к вам вопрос, товарищ Шамрыло, — обратился Михеев к секретарю горкома. — Кто в городе занимается производством бутылок с горючей жидкостью? Сколько ежедневно их отправляют на фронт?

— На многих предприятиях готовят. А сколько отправляют, так сказать, ежедневный выпуск, точно не знаю. Дело в том, что вопросами вооружения занимается Москалец, второй секретарь горкома.

Михеев с ожиданием посмотрел на Бурмистенко, но тому нечего было добавить.

— Поинтересуйтесь, пожалуйста, этим вопросом у товарища Москальца, — попросил Михеев члена Военного совета. — На передовой жалуются, мало бутылок с бензином. Тут большая и немедленная работа необходима. Требуется наладить заводское производство и срочно организовать сбор бутылок. Я хотел попросить вас решить эту проблему в штабе обороны города.

— Обязательно решим, — заверил Бурмистенко и добавил одобрительно: — Сразу видно, с передовой человек. Завидки берут!

«Завидки» Михеев не воспринял всерьез. Уж кто-кто, а член Военного совета сам почти не вылезал с передовой. Но Бурмистенко сейчас говорил искренне. Так уж повелось, что любой фронтовик, пришедший из окопов в пороховом дыму, вызывал у обстрелянных вояк уважительное чувство. В огне человек побывал! Не вчера, а сегодня. В стремительных событиях войны даже очень значительное, бывает, мгновенно отходит в прошлое. Но вернувшийся с передовой весь день будет для многих сиюминутным окопником, и его всюду станут расспрашивать о том, как там, в окопах, лицом к лицу с врагом-то? Сегодня, поди, тяжелее, чем раньше, думается каждому. И каждому надо ответить.

…Вернувшись в Бровары, Михеев сразу пошел в оперативный отдел штаба фронта узнать, что там известно об обстановке за правым крылом Киевского укрепрайона. Но, услышав расплывчатое объяснение «пытаемся восстановить положение», до обидного задевшее комиссара этакой неуверенностью, он не стал продолжать расспросы и отправился к командующему.

Кирпонос слушал Михеева, нервно затягиваясь папиросой и поглядывая на присутствующих — начальника разведотдела полковника Бондарева и начальника артиллерии фронта генерала Парсегова. Сказал, обращаясь к ним:

— Стойкость за счет оголенных флангов — неумелый расчет. Командарм Горбань тут ни при чем, я согласен с товарищем Михеевым. Дивизия Артамонова оказалась в отрыве от своего корпуса, в критический момент прижалась к пятой армии, докладывала о благополучии… Надо разобраться. Кстати, дивизия уже придана Горбаню… Перебросим туда часть мехкорпуса Туркова. Найдите возможность, — обратился он к генералу Парсегову, — послать артполк к югу от Ольховчан.

Михеев воспользовался паузой.

— Опыт подсказывает, товарищ командующий, борьбу с танками успешно ведут бутылками с зажигательной смесью. Там, на передовой, я вспомнил сотую стрелковую дивизию, которая в боях на Березине за несколько дней уничтожила до ста пятидесяти вражеских танков.