Комментарии к «Евгению Онегину» Александра Пушкина

Набоков Владимир Владимирович

Жюльен Тьерсо в «Chansons populaires recueilles dans les Alpes francaises (Savoie et Dauphin'e)» <«Народные песни, записанные во Французских Альпах (Савойя и Дофинэ)»> (Гренобль и Мутьер, 1903), с. 243, относит публикацию первой строфы приведенной баллады к выходу в свет сборника «La Clef des Chansonniers, ou Recueil des vaudevilles depuis cent ans et plus» <«Ключ для певцов, или Сборник песенок-куплетов за последние сто лет и более»> (Баллар, 1717) и сомневается в авторстве Дюфрени, которому баллада приписывается в «L'Anthologie francaise» <«Французской антологии»> (1765). Тьерсо цитирует также вместе с музыкой полдюжины строф так называемой «народной песни» (т. е. искаженного анонимного отзвука индивидуального творчества), которая, как он считает, лежит в основе темы и мелодии стихотворения, помещенного во «Французской антологию». Оно начинается (как в главе Пятой «ЕО», XXVII, 8):

R'eveillez-vous, belle endormie, R'eveillez-vous, car il est jour; Mettez la t^ete `a la fen^etre: Vous entendrez parler de vous! <Проснитесь, прелестная сонливица, Проснитесь, ведь день уж наступил; Взгляните из окон: Вы услышите, что о вас говорят!>

В Россию, однако, попало более отшлифованное изделие. Слова в нем словно тронуты пуховкой жеманного сластолюбия, столь типичного для эпохи Дюфрени, но мелодия отличается изяществом и к 1820 г. давно стала любимым произведением издателей песен для детей и молодых девиц. К тому времени строки оригинала (слабый отголосок которых слышится в письме Татьяны, например, в строках 39 и 62) были забыты и заменены в различных носящих характер поздравления аранжировках более скромными:

Il faut vous appeler Julie, Ce nom nous tire d'embarras, Il rime trop bien `a «jolie» Pour qu'il ne nous convienne pas. <Bac следовало бы называть Юлией, Это имя избавляет нас от затруднений, Оно слишком хорошо рифмуется с «красивая», Чтобы не подходить нам>.

Что-то в этом духе, обнаруженное в одном из старинных «Chansonnier des Gr^aces» <«Певец Граций»> или «Almanach chantant» <«Песенный альманах»>, и было процитировано Трике. Перелистывая страницы своих детских воспоминаний, я нахожу потускневший, но все же достаточно отчетливый — следующий мадригал, увиденный в каком-то старом песеннике или альбоме:

Ch'erissez ce que la nature De sa douce main vous donna, Portez sa brillante parure, Toujours, toujours, belle Nina. <Дорожите тем, что природа Дала вам своей ласковой рукой, Носите это драгоценное украшение Всегда, всегда, прекрасная Нина>.

Изъятие одного «toujours» («Toujours, belle Tatiana») <«всегда, прекрасная Татьяна»> обернулось бы восьмисложным трюком в случае с Трике. Следует заметить, что Пушкин в строках 13 и 14 игнорирует необходимое в соответствии с размером «е muet» <«e немое»> (но превращает в три слога итальянское «niente» <«ничто»> в главе Первой, LV, 7).

Имя Трике <«м-р Трюк»> — комедийное, и в несколько измененной форме было использовано Крыловым в его посредственном трехактном фарсе «Модная лавка», написанном в 1805 г. и впервые поставленном 27 июля 1806 г., где фигурирует наглый француз по имени мосье Трише <«м-р Ловкач»>.

«Nin'a» — это французское идиллическое имя, весьма модное в восемнадцатом веке. См., например, «Букет», диалог между «Ниной и Дафной», написанный Никола Жерменом Леонаром (1744–93).

Имя Татьяны произносится здесь (XXVII, 14) на французский лад — «Ta-tee-a-n'a», — четыре слога с ударением на последнем.

Для сочиненной на скорую руку оперы Чайковского «Евгений Онегин» показательно, что его Трике выводит совершенно иную мелодию.

В произведении Дюфрени — Гранваля мелодия такая:

XXVIII

И вотъ изъ ближняго посада Созрвшихъ барышенъ кумиръ, Уздныхъ матушекъ отрада,   ⁴  Пріхалъ ротный командиръ; Вошелъ... Ахъ, новость, да какая! Музыка будетъ полковая! Полковникъ самъ ее послалъ.   ⁸  Какая радость: будетъ балъ! Двчонки прыгаютъ заран; Но кушать подали. Четой Идутъ за столъ рука съ рукой. ¹²  Тснятся барышни къ Татьян; Мужчины противъ: и, крестясь, Толпа жужжитъ, за столъ садясь.

⁶Музыка... полковая.Военный оркестр.

⁹Девчонки прыгают.См. коммент. к главе Четвертой, XLI, 12.

¹⁰кушать подали.Объявлялось дворецким о том, что обед готов, так: «Кушать подано».

¹³крестясь.Указание на то, что русский перед обедом быстро крестится мелким крестом, сложив пальцы щепоткой и чертя над грудью крест в тот момент, когда садится за стол на поставленный для него стул (который лакей, стоящий сзади, пододвигает под него). Жест этот носит механический характер, никто не склоняет головы, не звучат слова молитвы; он немногим значительнее жеста, которым проверяют, все ли пуговицы на месте.

XXIX

На мигъ умолкли разговоры; Уста жуютъ. Со всхъ сторонъ Гремятъ тарелки и приборы,   ⁴  Да рюмокъ раздается звонъ. Но вскор гости понемногу Подъемлютъ общую тревогу. Никто не слушаетъ, кричатъ,   ⁸  Смются, спорятъ и пищатъ. Вдругъ двери настежъ. Ленскій входитъ И съ нимъ Онгинъ. — «Ахъ, Творецъ!» Кричитъ хозяйка: «наконецъ!» — ¹²  Тснятся гости, всякъ отводитъ Приборы, стулья поскорй; Зовутъ, сажаютъ двухъ друзей.

⁴рюмок.Намек на то, что речь идет скорее о стопках водки, чем о стаканах с вином.

^5–8Ритм этих строк, особенно в оригинале, очень похож на ритм стихотворения Свифта; ср.: «Журнал современной леди», строки 174–178:

И вот кричит один, другой, Не слышен там вопрос иной; Никто не хочет помолчать, Все норовят лишь покричать, Все одержимы страстью к разговорам…

В этот момент, вне всякого сомнения, Татьяна, у которой дыхание перехватило от изумления, вспоминает о громогласной нечисти, увиденной ею во сне — и в следующее мгновение она встречает смущающий ее взор Онегина.

⁹двери.Имеется в виду двойная дверь, «porte `a deux battants» <«дверь с двумя створками»>, иногда называемая, не вполне правильно, «раздвижной дверью», но «двойная дверь» также звучит двусмысленно.

¹⁰Творец.Сполдинг допускает до смешного глупейшую ошибку: «„Ах! Наконец и автор [Ленский]!“ — кричит мамаша»).