Комментарии к «Евгению Онегину» Александра Пушкина

Набоков Владимир Владимирович

^5–7 Здесь занятна перекличка с интонацией, отмеченной мною в комментарии к портрету Ольги (глава Вторая, XXIII,5–8).

III

Словами вещего поэта Сказать и мне позволено: Темира, Дафна и Лилета  ⁴ Как сон забыты мной давно. Но есть одна меж их толпою Я долго был пленен одною… Но был ли я любим, и кем,  ⁸ И где, и долго ли?…за чем Вам это знать? не в этом дело, Что было, то

прошло, то вздор; А дело в том, что с этих пор ¹² Во мне уж сердце охладело; Закрылось для любви оно И все в нем пусто и темно.

Факсимиле черновика (2370, л. 41) опубликовано Томашевским в статье «Пушкин и французская литература», Лит. наследство, т. 31–32 (1937), с. 23. Справа на полях, вдоль строк 9–14, Пушкин нарисовал профиль Вольтера в ночном колпаке, там же — Мирабо и еще Вольтер без колпака — ниже, на той же странице.

³Темира, Дафна и Лилета.Заимствование из тогда еще рукописной оды Дельвига «Фани», написанной около 1815 г. и опубликованной (Гофманом) в 1922 г.:

Темира, Дафна и Лилета Давно, как сон, забыты мной, И их для памяти поэта Хранит лишь стих удачный мой.

«Темиру» и «Дафну» часто упоминают французские аркадийцы (Грессе, Удар де ла Мотт и др.). «Лилета», или «Лила», — любимая пастушка Батюшкова.

IV

Дознался я что дамы сами, Душевной тайне изменя, Не могут надивиться нами,  ⁴ Себя по совести ценя. Восторги наши своенравны Им очень кажутся забавны; И право с нашей стороны  ⁸ Мы непростительно смешны. Закабалясь неосторожно, Мы их любви в награду ждем, Любовь в безумии зовем, ¹² Как будто требовать возможно От мотыльков иль от лилей И чувств глубоких и страстей.

V

Признаться ль вам, я наслажденье В то время лишь одно имел, Мне было мило ослепленье,  ⁴ Об нем я после пожалел. Но я заманчивой загадкой Не долго мучался украдкой… […И сами помогли оне;]  ⁸ Шепнули сами слово мне, [Давно] известное по свету, И даже никому оно Уж не казалось и смешно. ¹² Так [разгадав загадку эту] Сказал я только-то, друзья, Куда как недогадлив я.

⁸слово.Галлицизм «le mot de l''enigme» <«разгадка»>. Интересно, в чем же состоял его нехитрый смысл. Возможно: «плод мирской любви — не что иное, как наслаждение…» (Пьер де Бурдей, сеньор де Брантом «Жизнеописания дам», ч. II. «Галантные дамы»>, рассуждение II).

См. также главу Седьмую, XXV, 2.

VI

Страстей мятежные заботы Прошли, не возвратятся вновь! Души бесчувств<енной> др<емоты>  ⁴ Не возмутит уже любовь — Пустая красота порока Блестит и нравится до срока Пора! проступки юных дней —  ⁸ Загладить жизнию моей — Молва играя очернила Мои нач<альные> лета Ей подмогала клевета ¹² И дружбу только что смешила Но к счастью суд [молвы] слепой Опровергается порой!..

VII

Чмъ меньше женщину мы любимъ, Тмъ легче нравимся мы ей, И тмъ ее врне губимъ   ⁴  Средь обольстительныхъ стей. Развратъ, бывало, хладнокровной Наукой славился любовной, Самъ о себ везд трубя,   ⁸  И наслаждаясь не любя. Но эта важная забава Достойна старыхъ обезьянъ Хваленыхъ ддовскихъ времянъ: ¹²  Ловласовъ обветшала слава Со славой красныхъ каблуковъ И величавыхъ париковъ.

¹²Ловласов обветшала слава.Имя отрицательного героя романа Ричардсона «Кларисса Гарлоу»: по-французски «un lovelace» <«волокита»>.

VIII

Кому не скучно лицемрить, Различно повторять одно; Стараться важно въ томъ уврить,   ⁴  Въ чемъ вс уврены давно; Все т же слышать возраженья; Уничтожать предразсужденья, Которыхъ не было и нтъ   ⁸  У двочки въ тринадцать лтъ! Кого не утомятъ угрозы, Моленья, клятвы, мнимый страхъ, Записки на шести листахъ, ¹²  Обманы, сплетни, кольца, слезы, Надзоры тетокъ, матерей, И дружба тяжкая мужей!

^{1, 9}Кому не скучно… Кого не утонят.Эти риторические местоимения по-русски звучат практически как междометия.

^7–8Не было ли тут неосознанного влияния на окончание первой из этих двух строк:

Которых не было и нет У девочки в тринадцать лет!

— окончания «-nette» в эклоге Парни «Час любовного свидания» в «Эротических стихотворениях», кн. 1:

— J'ai quatorze ans, R'epond Nicette; Suis trop jeunette Pour les amants. <Мне четырнадцать, Отвечает Нисетта; Я еще зелена Для любовников>.

IX

Такъ точно думалъ мой Евгеній. Онъ въ первой юности своей Былъ жертвой бурныхъ заблужденій   ⁴  И необузданныхъ страстей. Привычкой жизни избалованъ, Однимъ навремя очарованъ, Разочарованный другимъ,   ⁸  Желаньемъ медленно томимъ, Томимъ и втреннымъ успхомъ, Внимая въ шум и въ тиши Роптанье вчное души, ¹²  Звоту подавляя смхомъ: Вотъ, какъ убилъ онъ восемь лтъ, Утратя жизни лучшій цвтъ.

Эта строфа в черновике (2370, л. 29 об) первоначально написана от первого лица и, возможно, была задумана как часть рассуждений Онегина.

¹Так точно думал мой Евгений.Мы как бы возвращаемся в петербургскую юность Евгения; привлекательна параллель между интонацией этой строки и первой строки второй строфы в главе Первой: «Так думал молодой повеса».

Вся инструментовка четверостишия великолепна. См. следующий комментарий