Комната мертвых
Шрифт:
— Превосходно, — пробормотала Люси. — Теперь поговорим о стрелах со снотворным. Вы выяснили, какой препарат был использован?
Ван Боост пожал плечами:
— Разумеется. Как вы можете догадаться, я был в ярости. Сначала волчица, потом обезьяны… Речь идет о препарате под названием тилетамин. Это анестетик, широко используемый в ветеринарии.
Люси достала свою универсальную записную книжку.
— Значит, у вас тоже есть тилетамин?
— А вы как думаете?
Люси уже готова была взорваться.
— Я так полагаю, ваш ответ «да», — резко произнесла она. — Откуда вы получаете препарат?
— Заказываю в ветаптеке, как и все остальные лекарства. Поставки ветеринарных препаратов строго контролируются. Однако, несмотря на это, каждую неделю в ночных клубах собираются компании юных наркоманов, одурманенные тилетамином или кетамином. Хороший трип. Рекомендую вам попробовать…
— На хранение орудия для дистанционного впрыскивания требуется специальное разрешение?
— Вы имеете в виду гиподермическое ружье? Да, ветеринары должны обладать лицензией на право его использования. Так же как пожарные, полицейские или те, кто занимается отловом бродячих собак.
Люси слегка подышала на окоченевшие пальцы, а заодно на ручку, которая отказывалась писать на морозе. Потом задала следующий вопрос:
— Как вы думаете, похититель волчицы и обезьян — один и тот же человек?
— Но я уже говорил об этом вашим коллегам! Да, именно так, у меня нет в этом никаких сомнений! Тот же самый почерк при взломе — перепиленная дужка замка. Те же самые стрелы с тем же самым веществом. Если такое повторится еще раз, директору придется нанять ночного сторожа. Человека, который будет присматривать за животными. Забавно, правда?
Люси с трудом заполняла страницу в записной книжке расползающимися во все стороны каракулями.
— Как именно он убил остальных обезьян?
— Бинго! Вы попали в точку! Прекрасный сержант полиции, не чета вашим коллегам! Как же так получилось, что вы все еще не лейтенант?
— Всему свое время. Ответьте на мой вопрос, пожалуйста.
— Слушаюсь, шеф! Итак, он их усыпил, затем… выпустил из них всю кровь, перерезав им внешние подвздошные артерии. Затем вскрыл грудную клетку, перикард и перевязал аорту у основания.
Люси окаменела. Значит, безумие, поразившее убийцу, зародилось здесь, в атмосфере почти монастырского спокойствия, царившей в зоопарке…
Она задумчиво покусывала колпачок ручки. Зачем же ему понадобилось тратить время и силы на расчленение животных, при этом подвергая себя риску быть обнаруженным?.. Кроме того, зачем вообще понадобилось их расчленять? Как правило, маньяк-убийца расчленяет свою жертву, чтобы ее деперсонализировать или же продемонстрировать свою власть над ней. Чтобы доказать, что тела, проходящие через его руки, — его собственность. Что он художник, а жертва — материал для создания произведения искусства. Или вообще нечто одноразовое, как бумажный носовой платок… Но животные?..
Даже в приступе гнева убийца четко контролировал свои действия. Половину животных он уничтожил, половину забрал с собой. Зачем? Чтобы убить их позже? Чтобы держать в плену?
Почему только половину обезьян?
Половину…
— Вы, случайно, не проверили, какого пола были убитые животные? — быстро спросила она.
Глаза ван Бооста превратились в узкие лезвия.
— Вы делаете успехи, сударыня, вы делаете успехи!
— Черт возьми, бросьте ваши игры! Что вы знаете такого, чего я не знаю? Что вы обнаружили?
Ван Боост подтянул обшлага перчаток, чтобы получше закрыть запястья. Кожа заскрипела.
Запах кожи…
— Я ничего не обнаружил. Просто констатировал факт. Делать выводы — это ваша работа.
— В таком случае отвечайте на мои вопросы!
— Хотите узнать, что я выяснил? Он убил всех самцов, а самок забрал с собой.
Так-так… Значит, убил самцов обезьян — причем как минимум довольно необычным способом… Но еще удивительнее то, почему он не повторил этот сценарий в случае с волками. Не успел? Ван Боост говорил, что в ту ночь обходил зоопарк, навещая «своих зверушек»… Возможно, он спугнул убийцу и тот не довел свой план до конца.
Услышав покашливание собеседника, Люси оторвалась от своих размышлений и вернулась к прерванному разговору:
— А… вы, случайно, не фотографировали расчлененные тела обезьян? — спросила она.
— Нет, я не до такой степени мазохист. Пока еще, во всяком случае… Никто их не фотографировал, даже копы.
— Нужно ли обладать какими-то специальными познаниями, чтобы убить животное таким образом — выпустив из тела всю кровь? Вскрыть околосердечную сумку? И… перевязать аорту?
Неужели она действительно произносит эти слова? Она, последние шесть лет корпевшая над грудами скучных бумаг целыми днями, всегда казавшимися ей слишком долгими? Она, постоянно ищущая нечто неуловимое и замирающая над страницами триллеров?..
Ван Боост между тем пояснял:
— И артерии, и грудная клетка были разрезаны очень точными, четкими движениями. Это скорее хирургическая операция, чем ритуальное жертвоприношение. Вы знаете, сердце у обезьяны-капуцина размером не больше шарика для пинг-понга. Без профессиональной сноровки осуществить подобное вмешательство невозможно.
— А перевязывание аорты имело какое-то особое значение?
— При иссечениях вены и артерии перевязывают, чтобы изолировать, отделить какие-то органы от остальных и изучить их. При хирургических операциях лигатуру осуществляют, чтобы снизить кровяное давление.
Но ван Боост явно говорил ей не все. Он тщательно дозировал слова, точно отвечая на вопросы, но не сообщая ничего сверх необходимого. Затем он вынул из кармана пакет с копченым мясом и бросил кусок вниз.
— Я всегда даю им легкую закуску еще до обычного дневного рациона. Обратите внимание: оба бета-самца отошли в сторону. Даже если бы они умирали от голода, они не осмелились бы подойти к еде, пока не насытится вожак. Таков порядок в стае. Прекрасный пример властной иерархии!