Комната страха
Шрифт:
– Что не может не радовать, если вспомнить те чарующие ароматы, которые витали в лаборатории, когда мы впервые прочли этот дневник, – улыбнулась Ева.
– Да уж, это верно. Хотя на вашу долю тогда досталась лишь мизерная часть, – усмехнулся Макс, – благодаря вашей героической борьбе с любопытством и похвальной субординации.
– Спасибо вам, – искренне поблагодарила его Ева.
– Без вас мы не узнали бы эту историю, так что полагаю, вполне справедливо, если дневник будет у вас. К тому же настоящим семейным достоянием является истина о тех событиях, а не клочок бумаги, на котором
– Вам удалось что-нибудь узнать о брате? – насторожилась она.
– Нет. – Жесткая линия подбородка отчетливо вырисовывалась на фоне стекла.
Ева ничуть не сомневалась, что «да», но от дальнейших расспросов воздержалась. Пока. Она кивнула. Недолго посомневавшись, в свою очередь вынула из сумки пачку листов.
– Вот. Я хотела вернуть их сестре. Может быть, они пригодятся вам.
– Благодарю. Я уже знаком с ними. Чрезмерная скрытность провоцирует интерес у окружающих, учтите на будущее.
Ева задохнулась от возмущения:
– Очень надеюсь, что в будущем мне будут встречаться более воспитанные люди!
– Тогда пусть эти воспитанные люди очень понадеются, что не встретятся в этом будущем со мной, – недоброжелательным тоном порекомендовал Макс гипотетическим товарищам.
Глава 4
Безумное чаепитие
– Ева, дорогая моя девочка! – кинулась к племяннице Фани, улыбавшаяся, как Чеширский кот. – Как давно я тебя не видела! Я так счастлива, так счастлива!
Одновременно опасливо косясь на Макса, Фани обнимала Еву и поглаживала ее живот. Макс молча стоял в стороне, с улыбкой наблюдая горячую встречу родственниц. В его руках была небольшая плоская упаковка с подарком (Ева вспомнила, что сама так и не озаботилась приготовлением праздничного подношения Александре, думая только о решении проблем с кузинами и совершенно забыв о поводе, по которому они все здесь собрались). Любопытно, что там такое?
– Здравствуйте. – Фани обернулась к Максу– Очень мило с вашей стороны принять наше приглашение.
Они стояли на подъездной аллее. Судя по количеству машин, уже немало приглашенных собрались в доме. На Фани было нарядное платье и праздничный передник. Ее серебряные волосы были собраны в высокую прическу. Сама же она резко контрастировала с темной и бесформенной Евой, казавшейся толстой вороной рядом с этой райской птичкой.
– Ну что же… Э… Пройдемте в дом, – приглашающим жестом завершила парадную встречу Фани. – Ах, вот и Мели. Пойду встречу ее. Ты знаешь, мне наконец удалось убедить Александру принять бедную девочку в доме. А вы, детки, ступайте, ступайте. Подарок можете оставить в главной гостиной. Виолы еще нет, но ты, Ева, и сама разберешься на кухне с чаем, не так ли?
– Что нет еще Виолы, радует, – пробормотала Ева, следуя за широко шагавшим руководителем.
Макс достаточно быстро сориентировался в доме, безошибочно пройдя в главную гостиную, после того как помог Еве разоблачиться в прихожей. Оставив подарок среди остальных коробок, он, вопросительно взглянув на Еву, так же решительно направился в кухню.
– «Детка», видимо, прекрасно и сам справится с организацией чаепития, – саркастично вынесла решение Ева, усаживаясь
– Я ведь уже бывал здесь, – напомнил он Еве. – Ваша тетушка крайне добродушный и милый человек.
– В таком случае вам понравится не менее милая и добродушная бабушка Александра, – несколько злорадно заверила его Ева: «Сам напросился – вот я и посмотрю, как тебя заживо съедят эти милые старушки!» – Кстати, чем взятку дали?
– Цветы, даже высушенные, – лучший подарок. Если вы об этом. – Иногда от вежливости Макса просто зубы сводило. – Centaurea су anus, отдел покрытосеменные, класс двудольные, порядок астровые, семейство сложноцветные. Но это не для именинницы, а для ее матери. Во Франции есть такой обычай, поздравлять мать новорожденного.
Вместе с Фани вошла Мели. Это была крупная, наголо обритая девушка, с ясными глазами и своенравным изломом красивых и выразительных бровей, которые принято называть собольими. Настороженно посмотрев на Макса, Мели подошла к Еве и, едва не приподняв над полом, заключила ее в свои богатырские объятия.
– Ева, сестренка, как давно я тебя не видела! Все цветешь, я смотрю, – Мели критично оглядела выдающийся живот кузины.
Только услышав густой и сочный голос, который был притчей во языцех всей семьи, прочившей Мели карьеру оперной дивы (чистейшее контральто), но жестоко обманувшейся в своих ожиданиях самым неожиданным образом, Ева поняла, как давно не видела сестру. Бросив консерваторию (чего Виола, которой в свое время даже не позволили туда поступить, никогда так и не простила племяннице), Мели совершила лишь преступление. Но, помимо этого, она еще и пала при жизни в геенну огненную, связавшись с девицей и объявив, что влюблена в свою подругу. И вполне возможно, что как честный воспитанный человек – выйдет замуж. За нее.
Этого уже никто потерпеть не мог. Александра прокляла отступницу и запретила ей показываться на глаза. Через год, по всей видимости, бабушки пересмотрели свои взгляды на неортодоксальные отношения мятежной внучки и вот теперь даже позволили той поздравить себя с праздником. Не чуждая (как оказалось) передовых взглядов на отношения между полами, Александра явила себя современной и, главное, любящей родственницей, пригласив Мели на свой день рождения. Вот чудеса! Что дальше, папой римским изберут женщину-китаянку?
– Мели, не хочешь поздороваться с бабушками? – не решаясь настаивать, помялась Фани. – Всего на пару минуток.
– Даже и не думала. Но раз уж хотят они… – Мели подмигнула прыснувшей со смеху Еве, – наверное, этой участи мне не избежать.
– Вот и умница, – обрадовалась Фани и увела Мели темными коридорами, по которым как призраки бродили все прибывающие родственницы.
Пригубив ароматный чай, Ева, вздохнув, решила, что пора ей и своими делами заняться. Испытующе посмотрев на Макса, невозмутимо попивающего божественный напиток, она пришла к выводу, что этот тип нигде не пропадет. Даже в этом сумасшедшем доме он умудрялся выглядеть так, будто находится там, где провел последние лет десять безвыездно.