Комната ужасов. Дилогия

Грей Майкл

– Работа такая.

– Вы же не хотите сказать, что подросток убил всю семью и своих школьных друзей, чтобы наложить лапу на семейное барахло?

– И не такое бывает. Бомбы в самолеты подкладывают, чтобы избавиться от супруга и получить страховку, да мало ли что.

– Леди, у вас нехорошие представления о жизни.

– Работа.

Клэр ушла. Под легким моросящим дождем Ролло дождался, пока последний ковш земли опустят, заровняют, навсегда скрыв серую глыбу. Он так и не заметил бревно, торчащее из свинца под утлом сорок градусов. Никто не заметил.

Глава 3

Три сотни акров, просторных, ровных. Город, на глазах разросшийся из городка, словно притягивал деньги, как перезревшее яблоко. «Пластикорп» уже перенес сюда свое Центральное

отделение. Утвердился триумвират сцепленных друг с другом империй: Рестораны «тикса», «Слатс & Спайкс уорлдуайд» и «Уайлд Кард Инкорпорэйтед». Множество компаний образовалось здесь, много больше, чем в подобных городах, одна из них приобрела заброшенную военную авиабазу и переоборудовала ангары в киностудии. Что там делалось – от широкой публики держали в секрете. Город процветал, разрастался. Новая больница, щедро дотируемая «Пластикорпом», новые библиотеки, зоны отдыха, бассейны. Бум ресторанного бизнеса. Построены два торговых гиганта: «Торговый» и «Увеселительный пассаж Ксанаду», «Отели Великого Хана» – Цены на недвижимость росли и росли без каких–либо признаков стабилизации. «Монитор» обзавелся разделами «финансы» и «стиль жизни», потом появился «дейли». График состязаний в гольф становился более насыщенным. Солнце сияло на улицах Ридж–Ривер. Бедные остались бедными. Что касается тех, у кого имеется талант продавать, то они.

Доходы, поступающие в ваше распоряжение, увеличиваются, у вас становится больше вещей. Больше вещей – требуется больше помещений. Старое перестраивается: трущобы снесли, поднялись высотные здания. Город оставался ненасытным, поглощая большие территории. Три сотни акров, ровных, просторных. Земли для первоочередной застройки. Пять с лишним лет, однако, понадобилось для того, чтобы первый землемер наконец пробрался сквозь высокие густые травы. Формальности, связанные с наследованием, заняли год. «G. & D. Недвижимость и инвестиции» по суду курировали эти дела. Имела место некоторая задержка из–за юридических сложностей. В деле имел интерес старик садовник, Вуди, но его так и не нашли. Наконец, суд постановил считать его умершим, предположительно погребенным в свинце. Наследник был еще слишком молод и содержался в санатории. В конце концов Джейми Халифакс достиг совершеннолетия и обрел дееспособность. Он хотел, даже очень хотел. В конечном счете – и это не явилось ни для кого сюрпризом – счастливым покупателем стала «Уайлд Кард инкорпорэйтед». Два главных условия были приняты. Застройщик согласился на то, что в парке будет воздвигнут Мемориал Школы, жилые постройки будут строиться не ближе ста пятидесяти футов от него и что Колдовской Холм будет передан в общественное пользование. Улицу Кленов расширили, улучшенное покрытие подняло ее сразу на несколько рангов, вдоль нее появилось множество сервисных пунктов. Проложили и новые дороги. В самой отдаленной части владения землю поделили на участки, площадью по акру каждый. Южную часть участка отдали под коммерческую зону. С внешней стороны, надвигаясь, росли дома. Акр за акром, медленно приближалось строительство к Мемориальному Парку.

К Нему.

Последним шагом стал персональный проект Питера Уайлда: «Гексаген». «Гексаген» должен был вырасти из земли пятьюдесятью этажами солнцезащитных стекол и меди. Подножие его должно быть ровно в ста пятидесяти футах от центра Мемориала. Название оправдано гексагональной формой. Каждый этаж, исключая первый, с рекреационной зоной, вместит двенадцать квартир–люкс, из которых шесть будет просторными, шесть – настоящими хоромами. Последние использовали дополнительную площадь шестиугольных выступов. Законченное сооружение представляло собой сверкающий многофасеточный кристалл. Поговаривали, что он походит на глаз насекомого. Линия, проведенная через сдобренную ферментом подстилку из гноя, венчающую Его кокон, и далее вдоль медленно разрушающегося дубового бревна, прошла бы сквозь восемь квартир, шесть холлов, шахту лифта, один гимнастический зал и бассейн. Его разум контролировал сей воздушный путь, встречая, однако, лишь пустоту… Пока ячейки не начали распродаваться.

Глава 4

Бэрр натянул плавки и надел халат. Ему уже мерещился запах хлорки. Сунул широкие ступни в тряпичные шлепанцы. Прихватил с туалетного столика часы. Ключ от квартиры опустил в карман. Пожалуй, все. Его квартира находилась рядом с лифтом – Бэрр

не любил коридоры, даже широкие. Он коснулся рукой двери, покрытой защитной пластиной, расправил могучие плечи и направился к лифту. Уже из–за одного этого он въехал бы в «Гексагон»: лифты просторные, окна от пола до потолка – вот уж действительно открытость. Есть здесь и роскошный бассейн. Для клаустрофоба средних лет, любителя поплавать – вещи существенные. Четырнадцать ноль семь. Бассейн находится тремя этажами ниже – на десятом. Кабина лифта внутри тоже шестиугольная – шесть обтянутых муаровым шелком стен. В лифте никого. Бэрр не любил толкотни. Не будет бросать в дрожь, как бывало каждый раз раньше, когда он поднимался. Что ж, может, Бэрр приходит в норму. Время идет. Тридцать лет – срок достаточный. Сколько еще единственный несчастный случай может портить жизнь? Двери раздвинулись, и Бэрр поспешно вышел из лифта. Запах хлорки здесь гораздо сильней. Часы высоко на стене показывали семь минут третьего. «Грандиозный вечер. Начало в три», – что–то он рановато. Коридор здесь был еще шире, чем в жилых этажах. Набравшись смелости, Бэрр решил обойти хоромы по периметру. Себя проверить, да и время убить. Сауна для женщин, сауна для мужчин, общая сауна, где обязательны купальные костюмы. Все точно, как в рекламе, хоть он и не в силах вообразить себя в бане рядом с потеющими бабами. Гимнастический зал. Мужчина заглянул внутрь. Велотренажеры, имитаторы «Наутилус».

Стены, кажется, чуть ближе друг к другу. Да, правда. «Наутилус».. Вспомнился вдруг железный прут, давящий на грудь. И сразу Бэрр начал задыхаться. Еще что здесь? Ванны с подводным струйным массажем, горячие ванны, души – всего две кабинки. Ну, хоть не общая душевая. Бэрр дошел до шестого угла и повернул к лифтам.

– Добрый день.

Стройный и бледный молодой человек, произнесший эти слова, стоял за лифтом, прислонясь спиной к стене. Бэрр протянул руку.

– Здравствуйте, здравствуйте, молодой человек. Мы соседи? Вы здесь живете?

– Да. – Молодой человек локтем оттолкнулся от стены и вынул правую руку из кармана брюк. – Сэйлия. Хэрри Сэйлия, – сказал он, тряхнув руку Бэрра.

– Бэрр. Бэрр Карпатьян. Четырнадцатый этаж.

– У меня одиннадцатый. Как–как? Бэрр?

– От Бэрреклаф. Моей матери хотелось быть во всем истинной англичанкой.

– Карпатьян… Это же не английская фамилия? Да?

– Армянская. От отца.

– Рад познакомиться, Бэрр. Давно въехали?

– Примерно неделю назад. А вы?

– Одним из первых, но не жил здесь. Уезжал по делу.

Бэрр оглядел голубой блейзер Хэрри и серые фланелевые брюки. – Вы не будете сегодня плавать?

Хэрри осмотрел кончик тонкого носа своего ботинка. – Сомневаюсь я, что сегодня кто–нибудь вообще будет плавать. Приглашение было какое–то туманное, а?

– Торжественное открытие. Банкет на бортике плавательного бассейна. Что ж тут туманного?

– Вот именно. Банкет на бортике. Или в бассейне. Не одно и то же, правильно?

– Может, вы и правы. Выходит, я оделся неподобающим образом.

– Вряд ли кто–нибудь станет к вам с этим лезть.

– Преимущества возраста, сынок. Людская болтовня со временем перестает задевать – уж столько всего было. Войдем? – Бэрр кивнул на двойные двери.

– Потом. Увидимся внутри.

Бэрр, пройдя коридор, облицованный кафелем и, слава Богу, короткий, вступил в гулкое резонирующее пространство с мерцающим освещением. В первый момент Карпатьян почувствовал разочарование. Ширина бассейна – всего шесть метров. Потом понял, что бассейн кольцевой, или, скорей, шестиугольный, и охватывает все пространство этажа. Лифты и все другие службы образовывали посреди него остров. И хорошо, и плохо. Не нужно возвращаться обратно. Зато нужно все время держать голову над водой – следить за…

Справа от Карпатьяна стояла женщина, смотрела в воду. Оранжевые плетеные сандалии на каблуках клином, ядовито–зеленые брюки в обтяжку и лимонно–желтый прозрачный верх. Под тонкой тканью просматривались лямки желтого бюстгальтера. Они глубоко врезались в мясистую плоть – нагрузка, видно, немалая.

– Здравствуйте, – сказал Бэрр. Голос его отклик нулся эхом.

Женщина дернулась и качнулась, взмахнув руками.

– Извините, я не хотел вас напугать.

– Ничего страшного. – Она выпрямилась и обернулась к Бэрру. – Верхняя часть перевешивает. – Женщина улыбнулась и огладила руками грудь. – Я бы не утонула: плаваю прекрасно. Вообще–то я в любом деле хороша.