Комната
Шрифт:
— Но ты можешь от них умереть! — говорит Ма и тащит меня назад.
— Нет!
— Я имела в виду микробов, а не уколы.
Но я все еще сопротивляюсь.
Доктор Клей говорит, что я — храбрый, но я знаю, что это не так, я израсходовал все свое мужество, выполняя план Б. Я кричу и кричу. Ма держит меня на коленях, пока доктор втыкает в меня свои иглы. Мне больно, потому что он снял пластырь, я плачу и прошу снова прилепить его, и Ма в конце концов делает это.
— Ну все, больше уколов делать тебе не буду, обещаю. — С этими словами доктор Клей убирает иглы в коробку на стене, на которой написано «Острые предметы». Он вытаскивает из кармана оранжевый леденец, но я не хочу его брать. Он говорит, что я могу оставить его для другого раза. — …во многих случаях похож на младенца, несмотря на то что для своего возраста он прекрасно читает и считает, — говорит он Ма. Я внимательно слушаю их разговор, потому что «он» — это я. — Помимо проблем с иммунитетом, ему придется, по-видимому, столкнуться еще и с проблемами социальной адаптации и конечно же сенсорной модуляции, то есть он должен будет научиться сортировать и фильтровать все стимулы, которые на него обрушатся, — плюс сложности с пространственным восприятием…
Ма перебивает его:
— Так вот почему он все время натыкается на разные предметы!
— Совершенно верно. Джек так привык к ограниченному пространству, что у него не возникало необходимости учиться оценивать расстояние до предметов.
Ма обхватывает голову руками:
— А я-то думала, что у него все в порядке. Более или менее.
А разве у меня не все в порядке?
— Можно взглянуть на это по-другому…
Доктор Клей замолкает, услышав стук в дверь. Открыв ее, он впускает в комнату Норин с подносом, которая ставит его на прикроватный столик.
Я рыгаю — мой желудок еще не освободился от завтрака.
— В идеале хорошо было бы провести тесты умственного развития и сделать упор на игру и терапию искусством, — говорит доктор Клей, — но на нашем сегодняшнем совещании мы решили, что в первую очередь надо помочь ему почувствовать себя в безопасности. Впрочем, не только ему, но и вам тоже. Для этого нужно очень, очень медленно расширять круг доверия. — Его руки расходятся в разные стороны. — Поскольку мне повезло и вчера именно я был дежурным психиатром, принявшим вас в больницу…
— Вы считаете это везением?
— Я не так выразился. — Доктор Клей смущенно улыбается. — Я буду работать с вами, пока вы находитесь у нас…
«Работать»? А я и не знал, что дети тоже работают.
— …конечно же с помощью моих коллег по детской и взрослой психиатрии, а также с помощью наших невролога и психотерапевтов. Мы собираемся подключить также специалиста по питанию, физио…
Снова раздается стук в дверь. На этот раз Корин входит с полицейским, однако это не тот светловолосый мужчина, которого я видел вчера. Теперь в комнате трое чужих и нас двое, всего пять человек. Все пространство заполнено руками, ногами и телами. Они все говорят не переставая, и от этого у меня начинает гудеть голова.
— Перестаньте говорить одновременно, — произношу я про себя и затыкаю пальцами уши.
— Хочешь, мы сделаем тебе сюрприз?
Ма говорит это мне, а я и не знал, что Норин и полицейский уже ушли. Я качаю головой. Доктор Клей произносит:
— Я не уверен, что это надо делать сейчас…
— Джек, у меня отличные новости, — перебивает его Ма.
Она показывает мне фотоснимки. Даже издалека я вижу, что это — Старый Ник. То же самое лицо, которое я увидел в кровати однажды ночью, но теперь у него на шее табличка, а сам он снят на фоне цифр вроде тех, которыми мы отмечали мой рост в день рождения. Он достает почти до шести футов. На втором снимке он сидит боком, а на третьем — смотрит прямо на меня.
— Ночью полиция поймала его и отправила в тюрьму, где он и останется, — говорит Ма.
Интересно, а коричневый грузовичок тоже попал в тюрьму?
— Когда вы смотрите на снимки, возникают ли у вас симптомы, о которых мы говорили? — спрашивает доктор Клей у Ма.
Она закатывает глаза:
— Неужели вы думаете, что после семи лет пребывания в заточении я хлопнусь в обморок при виде его фотографий?
— А что чувствуешь ты, Джек?
Я не знаю, что ему ответить.
— Я хочу задать тебе один вопрос, но ты можешь и не отвечать, если не захочешь. Хорошо? — говорит он.
Я смотрю на него, а потом снова на снимки. Старый Ник застрял среди цифр и не сможет оттуда выбраться.
— Делал ли этот человек что-нибудь, что тебе не нравилось?
Я киваю.
— Можешь сказать мне что?
— Он отключил нам ток, и овощи стали скользкими.
— Хорошо. А он когда-нибудь бил тебя?
Но тут вмешивается Ма:
— Не надо.
Доктор Клей поднимает руку.
— Никто не сомневается в ваших словах, — говорит он ей. — Но подумайте о ночах, когда вы спали. Я должен получить ответ от самого Джека, это моя работа.