Компасу надо верить
Шрифт:
— Пусти, Юрка! — я узнал голос Баскета.
В доме хлопнула дверь.
— Макарий! — испуганно закричала мама. — Юру бьют!
Джек, яростно рвался, царапал когтями землю. Вдруг цепь оборвалась, и овчарка бросилась на мальчишек.
Испуганным визгом огласился двор.
Я с трудом оторвал Джека. Собака яростно хрипела, давясь ошейником.
— Видишь, Витька, — сказал я плачущему Лутаку. — Бил Джека, не забыл он… Покусал… Сам во всем виноват…
— Отдай собаку… Мой Джек…
— Ты хотел убить его… Сам говорил… Заяц слышал!
— Что случилось, Юра? — спросил, выбегая, дядя Макарий.
— За Джеком приходили. Витька Лутак с Баскетом…
— Не понимаю, из-за чего ты дерешься с Тарлыковым? — сказала мама.
— За дело, — угрюмо буркнул я.
Дождался письма от Вити. Жив, здоров. Начались у них настоящие дела. Здорово! Завидно! Приказ обо мне наклеил в тетрадку.
«Начальник штаба красных следопытов гвардии капитан запаса В. П. Денисов приказал:
1. Зачислить пионера Ю. Мурашкина в первую разведгруппу.
2. Донесение разведчика Ю. Мурашкина о Герое Советского Союза Александре Горобце считать особо важным.
3. Всем разведгруппам штаба включиться в поиск летчиков 88-го гвардейского истребительного полка. О результатах поисков сообщать каждую неделю.
4. Летчику-истребителю гвардии майору запаса М. К. Мурашкину выступить перед пионерами с рассказом о боевом друге Герое Советского Союза Александре Горобце».
Начальнику штаба красных следопытов гвардии капитану запаса В. П. Денисову.
В разведгруппу приняты десять человек: Федя Зайцев, Маша Шустикова, Ваня Касьянов, Настя Вяткина, Зина Кочергина, Коля Силантьев, пионервожатый Алексей Звездин и другие.
Разведгруппа начала изучать историю Отечественной войны. Читаем книги.
Начальнику штаба красных следопытов гвардии капитану запаса В. П. Денисову.
Разведгруппа сделала три снимка на горе, где держал оборону неизвестный солдат-бронебойщик.
Составили список всех участников Великой Отечественной войны, живущих у нас в деревне. Двадцать пять человек награждены орденами и медалями.
ГЛАВА 29
Сергей Данилович показывает свое настоящее лицо
Утром, это было в воскресенье, я выглянул в окно. Перед глазами замелькали снежинки. Лужи оказались затянутыми крепким ледком. Быстро нахлобучил шапку-ушанку и выбежал во двор.
Из будки высунулась лобастая голова Джека. Он потянулся и радостно залаял. Бросился вперед и быстро обежал сад, оставляя на снегу отпечатки когтистых лап. Неожиданно подлетел ко мне и, подпрыгнув, лизнул горячим языком в лицо.
— Джек, зима! — Я слепил снежок и бросил в овчарку. Пес ловко увернулся. Я погнался за ним. Потом мы долго еще носились с Джеком по саду, пока не устали.
— Хорошо, правда? Поедем кататься!
На чердаке я достал санки на коньках-«снегурочках» и палки-штрыкалки с острыми гвоздями.
А через минуту мы с Джеком уже летели во всю прыть к реке. Выпавший ночью снег неузнаваемо преобразил Встреченку. Такой нарядной деревня бывала весной, когда хатки побелены и в садах цвели вишни. Но сейчас эту работу за женщин выполнила зима. Снег прикрыл грязную землю. Удивительная белизна хат, улиц и гор резала глаза.
С бугра открылась река. Мальчишки как угорелые носились по льду, выделывая ногами замысловатые фигуры.
— Эге-ей! Хлопцы! — закричал я и припустился под гору.
Лед был темно-синий, как бутылочное стекло. Вмерзшие листья ежеголовки пахли рыбой. При каждом дуновении ветра желтый камыш встряхивал высохшими метелками и шелестел длинными листьями.
Я топнул ногой. Лед затрещал под каблуком, в разные стороны понеслись белые стрелки.
Впереди стояли девчонки. Они поочередно разбегались и скользили по льду. Я увидел Настю. Она была в серой каракулевой шапочке и зимнем пальто с большим каракулевым воротником.
На коньках промчался Баскет. На шее развевался красный шерстяной шарф.
«Для фасона шарф надел. Еще не холодно!»
Баскет лихо развернулся и помчался на девчонок. Не доезжая до них, резко затормозил. Веером разнеслись снежные брызги.
Девчонки взвизгнули и бросились врассыпную.
Баскет помчался за Настей. Он быстро догнал ее и толкнул в спину. Вяткина упала, а Баскет уже гнался за другой жертвой.
Я быстро подбежал к Насте. Она лежала на льду, смахивая рукой слезы.
— За что?.. Второй раз сбивает!
— Эй, Баскет, лучше не попадайся! — я погрозил крепко сжатым кулаком.
Морозный воздух скоро разрумянил Настины щеки. Снежинки на ресницах быстро таяли, и дрожащие капельки придавали большим серым глазам удивительный блеск.
— Почему без коньков пришла?
— Мама не купила.
— Садись!
Настя устроилась впереди меня на санках. Я встал за ее спиной на колени.
— Держись! — крикнул я и ударил острыми штрыкалками по льду.
Санки чуть дрогнули. Полозья коньков оставили на льду ржавые следы. Я ударил сильнее, и санки ускорили бег.
Скоро мы поравнялись с Баскетом. А потом и обогнали его. Джек не отставал от меня и бежал сбоку.
— Хорошо как! — Настя повернула ко мне лицо. — В Туркмении так не катаются.
Река сделала поворот, и сразу открылся широкий плес. Правый берег с рыжей стеной камыша терялся в морозной дымке.
— Юра, устал?
— Нет! — я старался, разгоняя по льду легкие санки.
— Дай попробовать!
Я остановился. Джек лег. Стал лизать лед большим красным языком.
— Устал, бедненький! — Настя погладила собаку.