Комплекс андрогина
Шрифт:
Я посмотрел. Действительно похоже. Алеста щелкнула открывашкой и сделала глоток. Я тоже посмотрел на свою банку.
— Давай, я открою, — предложила она.
— Что я, банки открывать не умею? — возмутился я.
— Мало ли, — пожала плечами Алеста. — Если ты сегодня впервые услышал слово «пиво», я уже ничему не удивлюсь. Да, кстати, как тебе ощущения? Нравится?
— Ну да. Только я раньше уже пробовал алкоголь.
— Ты же говорил, детям нельзя, — тут же напомнила она. — Что, стащил без спросу?
— Нет, ректор вином угостил, — ответил
— О-о, — уважительно протянула Алеста. — Я вино всего разочек пила. Дорого очень.
Мы помолчали. Правда, это было хорошее молчание, когда на ум ничего не приходит, но это и не нужно: и так хорошо.
— Жаль, что это не обычный Ковчег, — сказала она спустя некоторое время, пока мы молча, никуда не спеша, потягивали пиво. — Мне здесь нравится. Кругом один хлам — романтика и никакого пафоса.
Она уронила голову мне на плечо, разглядывая черный потолок с точками подсветки. Я вздрогнул от прикосновения ее жестковатых, длинной щеточкой торчащих волос.
— Замерз? — по-своему истолковала она это движение. — Здесь довольно прохладно.
— Есть немного, — заметил я.
— Я тебя погрею, — заявила она, закинула ноги поперек моих бедер и обхватила меня за плечи горячими ладошками.
— Боюсь, как бы я не заснул, если пригреюсь, — наполовину в шутку, наполовину всерьез ответил я: меня опять тянуло в сон от выпитого. Вот только теперь я совершенно не боялся, что кто-нибудь со мной что-то сделает. А где-то в глубине души даже желал этого.
— Неудобно, — заметила Алеста, поворочалась и совсем уселась мне на колени. — Вот так хорошо.
Поза была довольно неуютная, и разумом я понимал, что стоило бы девушку обнять. Но не знал, можно ли. Спрашивать было как-то неудобно, и я осторожно прикоснулся сначала одной, потом другой рукой. Алеста не возражала. Тогда я уже увереннее обнял ее. И это чудо уткнулось носом мне в шею.
— Ты так вкусно пахнешь, — невнятно пробормотала Алеста в воротник моей рубашки.
— Ты тоже, — честно ответил я, повернув голову и вдохнув запах ее волос, пьянящий посильнее вина. Интересно, так все девушки пахнут или только она? Очень хотелось еще раз повторить тот поцелуй. Воспоминания о нем накрыли меня волной жажды — жажды прикосновений. Я приоткрыл рот, стараясь, чтобы участившееся дыхание оставалось беззвучным: не хотел беспокоить ее своими невпопад проснувшимися эмоциями. Но желание коснуться ее шеи губами было очень сильным, практически болезненным, и я едва сдерживался.
— Эл, скажи: а если б я была парнем, ты бы разрешил мне вот так сидеть?
— Конечно, нет. Если б ты была парнем, я бы тебя просто не захотел.
Алеста подняла голову, пытаясь в потемках разглядеть мое лицо, и спросила:
— А ты меня хочешь?
Вот идиот. Это ж надо было так глупо спалиться. Мне резко стало жарко от стыда, и я слегка возмущенно пояснил:
— А ты как думаешь? Я раньше девушек не встречал, а с тех пор, как ты меня поцеловала, вообще не могу сосредоточиться рядом с тобой: постоянно хочу прикоснуться или хотя бы смотреть на тебя.
Сказал это и вдруг подумал о Яне: он что, так же себя рядом со мной чувствует?
— Но ты ко мне не пристаешь, — скорее утвердительно, чем вопросительно, сказала Алеста.
— Не хочу быть таким же похотливым скотом, как те, что вечно меня преследуют, — пояснил я.
— Понятно, — сказала она. — Ну, ты можешь себя похвалить: на «похотливого скота» ты совершенно точно не похож.
Она рассмеялась и мягко чмокнула меня в щеку. Я снова непроизвольно вздрогнул. Алеста хотела что-то сказать, но ее прервал сигнал моего вотча. Все хорошее когда-нибудь заканчивается.
— Полчаса до комендантского часа, — сказал я, отключая будильник. — Вставай, нам пора обратно.
— Нет, — заныла Алеста. — Тут так здорово и просторно. Давай еще немножко посидим, а?
— Немножко — это до утра? Потому что я не хочу выговор, — честно ответил я. — Ты на свалке спать будешь? А как насчет туалета, зубной щетки, душа, подушки, в конце концов?
— Фу, ну до чего же ты правильный, — заворчала Алеста, поднимаясь. — Ладно, пойдем.
И мы поспешили в общагу.
Глава 8. В сантиметре от провала
Адрес: военная база «Либерти», общежитие Верхней академии. Имя: Алеста Гредер. Статус: гражданин первого порядка.
Пока мы шли обратно, я наблюдала за ним: мне было интересно узнать, как на него действует алкоголь. Элис слегка покачивался, моргал чуть медленнее, чем обычно и был очень расслаблен, но мыслил связно. Ввалившись в каюту, он извинился и скрылся в уборной. Меня это насмешило: он в собственном доме, зачем извиняться? Как будто что-то противозаконное совершает.
Услышав шум льющейся воды, я постучала в дверь ванной:
— Эл, ты там душ принимаешь, что ли? Если да, вылезай немедленно: во-первых, пьяным противопоказаны водные процедуры, а во-вторых, я тоже в туалет хочу.
Элис что-то пробурчал в ответ и минут через пять выпал оттуда: смешной, мокрый, сонный и закутавшийся в огромное полотенце по самые плечи.
— А почему пьяным в душ нельзя? — спросил он, почесывая переносицу и замедленно моргая.
— Говорят, перепады температур на сердце плохо сказываются, — ответила я. — Иди сушись уже.
— А ты меня причешешь?
— Причешу-причешу, — рассмеялась я, скрываясь в ванной. Это чудо тут, похоже, царевну-Лебедь изображало: весь пол водой залил.
Когда я вышла, Элис все так же был закутан в полотенце. Он сидел на койке и дремал, прислонившись к выступу стены. Говорят же, что все мужчины по жизни — дети. Так вот Элис сейчас напоминал младенца-переростка. Я хрюкнула в кулак, сдерживая смех. Потом взяла расческу, села рядом и осторожно взялась за одну прядку. Элис вздрогнул от прикосновения, тут же отшатнулся, уронив полотенце с плеча, но сразу взял себя в руки, сообразив, что это всего лишь я.