Комплекс хорошей девочки
Шрифт:
— Это повторение прошлогодней игры, — отвечает Леви с терпением святого. — Суперкубок в следующем месяце, Гэри. А теперь тебе лучше пойти домой к Мими, да? Уверен, она собирается натравить на тебя собак.
— Эта чертова женщина. — ворчит Гэри, открывая бумажник и бросая на стойку несколько купюр. Он бормочет что-то о том, что нельзя позволять мужчине пить, а затем, пошатываясь, выходит на улицу.
Несмотря на то, что всего несколько секунд назад мне хотелось выбить ему зубы, я не могу не смотреть с некоторым беспокойством вслед спотыкающемуся
— Не волнуйся. Он пройдет пешком около четверти мили, прежде чем она найдет его без сознания в сорняках, — говорит Леви. — С ним все в порядке.
Я с подозрением смотрю на своего дядю. — Тебя прислала Мак?
— Эван написал мне. Сказал, что ты уехал в спешке.
Конечно, он это сделал. Потому что Мак побежала прямо к своей новой лучшей подруге, чтобы они могли говорить обо мне всякую чушь. Я сыт по горло этими чертовыми друзьями.
— Я не хочу об этом говорить, — бормочу я, не оставляя места для споров.
— Хорошо, — пожимает он плечами, — я пришел сюда выпить.
Леви опрокидывает пиво и смотрит в телевизор, ни разу не взглянув в мою сторону. Это такое облегчение. Сначала. Затем проходит час. И еще один. И вскоре я так же пьян, как был Гэри, когда он ушел, и мой разум мучает меня всем дерьмом, которое произошло сегодня вечером, от обнаружения украденных сбережений до ссоры с Мак на пляже. Прокручивая в голове обрывки разговора, я не могу точно вспомнить, что я ей сказал, но я уверен, что это было нехорошо.
— Шелли вернулась, — наконец произношу я, алкоголь развязывает мне язык. — На два дня. А потом сбежала с моими сбережениями.
Леви поворачивается на четверть оборота, чтобы посмотреть мне в лицо.
— Двенадцать штук. — Я рисую круги в кольце для конденсации на стойке бара своей картонной подставкой. — Пуф. Все исчезло. Прямо у меня из-под носа.
— Господи. Есть какие-нибудь идеи, куда она убежала?
— Нет. Может быть, в Батон-Руж. Но это, вероятно, было чушью. Это имеет большое значение. На этот раз она не вернется. Ни за что.
— Прости, Куп, но эта женщина никуда не годится. — Леви допивает свое пиво и опрокидывает его в себя. — Я давным-давно устал извиняться за своего брата. Я не оправдываю его. Он оставил вас, ребята, в плохом положении со всеми этими долгами. Но эта чертова Шелли и пальцем не пошевелила, чтобы помочь за все эти годы. — Горечь окрашивает его тон. — Вы с Эваном так много работали, чтобы выбраться. А теперь она врывается и крадет все это у тебя из-под носа? Черт возьми, нет. Не в мою смену. — Его рука с силой опускается на расколотую деревянную стойку бара, сотрясая мой стакан с виски.
Я никогда не видел своего дядю таким расстроенным. Он тихий парень. Стабильный. В течение многих лет он прикусывал язык, пока Шелли появлялась и исчезала, когда ей заблагорассудится. После того, как он в конце концов стал нашим опекуном, он ни разу не заставил нас чувствовать себя обузой из-за этого. Слышать, как он так говорит — самое близкое к тому, чтобы
— Что же тут сделаешь? — мне так же горько, как и ему. — Теперь ее уже не догнать. Если она не хочет, чтобы ее нашли, ее не найдут.
Мой живот все еще скручивает от гнева. За деньги, конечно, но еще больше за унижение. Предательство. За то, как эта женщина выставляла нас дураками на протяжении многих лет. И мы ее приняли. Как Эван все еще думает, может быть — даже когда знает, что нет — может быть, на этот раз это реально. Чертова Шелли.
— Мы еще не закончили, — говорит мне Леви. — И мы больше не допустим такого поведения от этой женщины, ты меня слышишь?
Прежде чем я успеваю ответить, он подает знак кому-то в противоположном конце бара.
— Стив, хей, у меня к тебе вопрос, — кричит Леви.
Проследив за взглядом моего дяди, я замечаю полицейского, не на службе, чья форменная рубашка расстегнута, обнажая белую майку, пропитанную потом.
— Что тебе нужно, Леви? — кричит Стив в ответ, потому что в Бухте все друг друга знают.
— Как мы можем выдвинуть обвинения против того, кто сбежал из города?
Что? Мой испуганный взгляд устремляется на дядю, но он сосредоточен на полицейском.
Стряхивая с глаз пелену, Стив садится прямее.
— О чем мы говорим?
Тон Леви мрачен. Даже смертельно опасен.
— Крупная кража.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
Маккензи
Даже Дейзи бросила от меня. Сначала она бегала вокруг моих ног, пока я ходила по дому, печатая, а затем удаляя сообщения Куперу. Затем она сидела со своей игрушкой рядом с холодильником, пока я навязчиво убирала кухню. Что очень хреново, потому что я никогда не убирала от стресса. Как я могла? Я выросла в доме, полном служанок. Когда пылесос включился, Дейзи убежала. Я не виню ее. В любом случае, сейчас я ужасная компания. Но когда безупречно чистые полы не успокоили мой встревоженный разум, я оказалась в комнате Эвана, где Дейзи свернулась калачиком у его ног, пока он играет в видеоигру.
— Привет, — говорю я, стуча в его открытую дверь.
Он ставит игру на паузу.
— Что случилось?
— Ничего.
Эван отвечает на невысказанный вопрос в воздухе.
— Он тоже мне не отвечает.
— Да, я так и думала. — Прижимаясь к дверному косяку, я не знаю, зачем я сюда пришла, но мне было скучно томиться в одиночестве. Я делаю, а не жду. Я ненавижу сидеть на месте. Если Купер хотел наказать меня за нашу ссору, то это работает.
— Иди сюда. — Эван дергает головой и берет второй контроллер для своей консоли. Ему уже несколько лет, и на плоский экран выглядит так, словно его заложили в ломбард после того, как выбросили на чью-то лужайку. На экране есть мертвые пятна и трещина в раме, скрепленная черной лентой.