Конан и амулет небесного народа
Шрифт:
– Хорошо, попробую прощупать вершину телепатическим зрением, – вздохнул карлик.
– Ну, слава Богу, вразумил. Давай, щупай, только поскорее.
Тезиас закрыл глаза и погрузился в транс. Не прошло и минуты, как он радостно встрепенулся.
– Все, я узрел конец этой громадины. Еще через десять миль Стержень кончается. Там есть такая огромная площадка – думаю, для кораблей пришельцев… Ну, давай полетели обратно.
Вертолет медленно спускался. Многие приборы на такой высоте вышли из строя, и Джейку пришлось призвать все свое мастерство пилота, чтобы в конце концов посадить машину на площади перед шарообразным дворцом.
Они с Тезиасом вышли из вертолета. Светило давно скрылось за горизонтом, но в Зачарованном Городе ласковый желтоватый свет создавал иллюзию
– Добро пожаловать домой, – возгласил Великая Душа.
В ответ на его слова сплошная пелена фиолетового дыма расступилась, приглашая войти внутрь. Джейк изумленно попятился. Его взору предстало такое, что он меньше всего ожидал увидеть в Зачарованном Городе.
Глава III
Солнце палило нещадно. Чернокожие гиганты из Куша, смуглые коренастые шемиты, рабы из иных, часто очень далеких от Стигии стран, – все с одинаковой ненавистью поглядывали на дневное светило. Наверное, в их родных краях солнце, Око Митры, благого бога хайборийцев, действительно несет добро и свет. Но только не здесь. Здесь оно жестоко и беспощадно; точно Пресветлый Митра страждет наказать несчастных – за одно лишь то, что угораздило их закончить свою жизнь в этой мрачной твердыне злобного Бога-Змея Сета.
Безжалостное солнце, свирепые надсмотрщики – все, как один, из чистокровных стигийцев – и мрачная громада Великой Пирамиды, подавляющая живое на многие лиги окрест. Такой пейзаж можно было наблюдать здесь и год, и два, и тысячу лет назад. Если что и вечно под Солнечным Оком Митры, так это вечный враг всего человеческого племени – Сет. Здесь его логово. Сюда миллионы лет назад привел он своих детей. Здесь, на берегу полноводного Стикса, построили они Великую Пирамиду – гигантский тайный храм – и посвятили его своему темному богу. Позже, когда змеиный народ был изгнан из этих мест, сюда пришли стигийцы. Могущество Древнего Змея соблазнило жрецов и правителей, и вот уже двадцать тысяч лет гигантская золотая рептилия возглавляет пантеон стигийских богов.
Здесь же, подле Великой Пирамиды, на холмах, что возвышаются над устьем Стикса, стигийцы построили Город Черных Стен – Кеми. К самому небу взметнули свои обсидиановые зубцы мрачные башни и зиккураты жреческой столицы Стигии. Черные крепостные громады высятся здесь не для защиты от диких орд шемитских кочевников или от быстроходных пиратских флотилий, что промышляют разбоем в Западном море. Они воздвигнуты здесь как незыблемый символ стигийского владычества в этой части мира, и за тысячи лет не отыскался ни один сумасшедший, кто дерзнул бы напасть на Кеми. Лихие люди и честолюбивые завоеватели знали: их встретит не только самая лучшая, самая боеспособная и организованная армия, фанатично преданная трону и жрецам, но сила куда более страшная и могущественная – черная магия, освященная незримым присутствием верховного бога Зла.
В самом центре Кеми, в беломраморном дворце без окон и дверей, располагалась официальная резиденция мирового главы культа Великого Змея. Однако нынешний верховный жрец Сета, могущественный чародей Тот-Амон, властелин Черного Круга, тайного сообщества волшебников, не часто появлялся в своей столице. Его истинной обителью был мрачный дворец-храм в одиноко стоящем посреди пустыни оазисе Хаджар. Иногда Тот-Амон наведывался в Луксур, королевскую столицу. Не для того, разумеется, чтобы припасть к стопам царствующей особы; истинным господином стигийских земель был сам Тот-Амон. Король Ктесфон, чья вера в бесконечную мудрость Тот-Амона крепла день ото дня, стал всего лишь исполнителем воли верховного жреца. Тот-Амон появлялся в Луксуре, чтобы многочисленная придворная камарилья, никогда не оставлявшая попыток поссорить его с монархом, не забывала, кто на самом деле правит страной.
Но сегодня Тот-Амон был в Кеми. В недрах Великой Пирамиды, там, куда никогда не проникал солнечный свет, он вершил свой скорый суд. Огромный Зал Правосудия, в котором вершилось действо, призван был подчеркнуть
Приговор был вынесен. Тот-Амон сложил руки на груди и низко поклонился идолу; его примеру последовали остальные жрецы. Теперь, когда официальная церемония была завершена, Тот-Амон обратился к приговоренной; мстительная и торжествующая улыбка змеилась по его тонким губам.
– Ну вот и все, прекрасная Тхутмертари! Считанные мгновения отделяют тебя от царства нашего Вечного Отца. Хочешь ли ты что-нибудь сказать на прощание? Желаешь ли подать апелляцию? Или, может быть, мечтаешь предстать перед судом короля, прекрасная Тхутмертари?
Приговоренная отрешенно покачала головой. Назвать ее "прекрасной" было настоящим издевательством; перед Тот-Амоном на коленях стояла самая безобразная старуха, какую только можно себе представить. Жалкий пучок волос напоминал о верблюжьей колючке. Высохшая, дряблая кожа, покрытая трещинами и порезами, точно потрескавшаяся соляная пустыня. Огромные запавшие глаза, когда-то ясно-синие, а теперь цвета мутной болотной жижи. И еще у приговоренной не было левой руки.
– Итак, ты отказываешься от прав, полагающихся тебе по закону, – усмехнулся Тот-Амон. – Что ж, разумно! К чему тянуть время? Все мы знаем: твоих злодеяний хватило бы, чтобы тебя, прекрасная принцесса, приговорили к самой лютой казни в любой стране подлунного мира. Разве кто отказался бы от великой чести прикончить знаменитую принцессу Тхутмертари?! В Немедии и Аквилонии тебе бы просто отсекли голову, в Аргосе, Зингаре и Офире тебя бы повесили, в Ванахейме и Асгарде бросили бы в ледяной пустыне, чтобы ты превратилась в статую из льда, в Шеме тебя насадили бы на кол, а гордые туранцы и дикие степняки из Гиркании разорвали бы тебя лошадьми. В Меру, Кхитае, Кусане и Камбии с тебя живьем содрали бы кожу. Что до Вендии и более отдаленных стран, я не поверю, чтобы ты не наследила и там; отправь я тебя вендийцам, они наверняка порадовали бы нас какой-нибудь экзотической восточной казнью. Кушиты бросили бы тебя львам, и если львы после такой трапезы не падут от несварения желудка, я преклонюсь перед ними. Да что кушиты? Наш добрый король Ктесфон отдал бы полцарства, чтобы собственноручно прирезать свою старшую сестру! Увы, я не доставлю ему такого удовольствия. Я человек чести, – Тот-Амон широко ухмыльнулся, распахнув два ряда сильных белоснежных зубов, и всем сразу стало ясно, о какой чести он говорит. – Ты умрешь так, как подобает умирать человеку, свершившему великие деяния. Мне искренне жаль расставаться с тобой, поверь, прекрасная Тхутмертари! Но такова Судьба, такова воля Отца Сета. Пойдем же!
Тяжелые цепи пронзительно зазвенели, когда Тхутмертари, конвоируемая бритоголовыми жрецами, двинулась за Тот-Амоном. Откуда только берутся силы? Ведь, казалось, все боги отступились от нее. Где был Отец Сет, когда гнусный карлик Тезиас, опеленав ее своей неведомой магией, заставил лететь тысячи миль, точно стрелу, выпущенную из лука?! "На юг! В Стигию! К Тот-Амону", – пронзительно кричал карлик ей вослед, и летела она, не в силах даже закрыть глаза, от самого Замка Синих Монахов до черного Кеми. Ее былая ослепительная и зловещая красота, ее могучая волшебная сила остались в прошлом; перед ошеломленным Тот-Амоном предстала вот эта уродливая, обессиленная старуха. Точно комета, пала она прямо в руки верховного жреца. Недолго дивившись внезапному возвращению мятежной принцессы, Тот-Амон созвал суд жрецов. Он прав, с ее стороны было бы безумием ожидать иного решения. В мире людей у нее были одни враги. "Но ты-то, Отец Сет, ты, кому я служила верой и правдой, в чью славу приносила тысячи жертв, почему ты меня оставил?"