Конан из Красного Братства
Шрифт:
— А? Возможно… — потрясенный новостью киммериец старался не выдать своего удивления. — При определенных обстоятельствах мы уже отплывем далеко в море.
— Касательно меня, — осторожно начал Вулпус, — то я слышал много плохих вещей о морском пиратстве. На реке оно считалось почти торговлей. Так, отдельные вылазки с горсткой людей. Экипаж гребцов постоянно менялся, добыча делилась поровну, и потом каждый распоряжался своей частью по личному усмотрению. Все встреченные мною морские корсары рассказывали об изнурительной работе при веслах и о строгом наказании за малейшую провинность. Пиратских капитанов сравнивали с тиранами, хуже туранских офицеров флота и даже самого Йилдиза. Найдется ли у вас местечко для таких свободолюбивых бродяг как я?
— Никто еще не жаловался на мой деспотизм, — сказал варвар мягко, дабы не отбить желание заключенных к бегству. — Дисциплина у нас присутствует, но она продиктована законами Красного Братства и авторитетом вожаков. Я сам научился подчиняться, когда служил наемником в туранской армии, поэтому мои люди тоже должны исполнять приказы без возражений. Покладистые не имеют тяжелой жизни. Однако хватит болтовни, пора заняться делом! — отрезал он.
Действо началось. Вулпус и Конан донесли деревянное корыто с объедками до решетки, чтобы просунуть под прутьями. Неожиданно толпа бородатых мужчин без видимого повода бросилась на киммерийца. Его сбили с ног и стали окунать головой в помои.
— Ты собачье отродье! Демон! — ревели нападавшие, сопровождая выкрики градом ударов. — Ты пиратская гниль, за которую страдают честные контрабандисты. Кто топил наши суда с товарами? Помнишь, шакал, партию вендийских ковров?! Теперь сдохни, морской ворюга! Захлебнись этим дерьмом!
— Стража! Эй, стража! — затряс решетку Вулпус. — Вспыхнул бунт, на помощь! Речные бродяги убивают Амру!
Из полумрака выплыло крысиное лицо Рондо. Тюремщик внимательно присмотрелся к сцене. Конан, сбросив парочку противников, дрался отчаянно, но силы были не равные. Через минуту лицо голова варвара снова оказалась в лохани.
— Сюда, ребята! — громко позвал Рондо своих помощников. — Туранцам этот негодяй завтра нужен живой. Нас отхлещут плетьми, если его прикончат. Ко мне! Разбейте несколько пустых черепов!
Заскрежетал засов, размахивающие дубинками, орущие люди Рондо ворвались в клетку. Их моментально атаковали несостоявшиеся убийцы Конана вместе со своей недавней жертвой. Ненависть узников к варвару будто испарилась. Вооруженную охрану просто задавили числом. Вулпус одним прыжком выскочил через неприкрытую решетчатую дверь и сильно толкнул Рондо. Старик повалился навзничь.
Заключенные, расправившись с тюремщиками, высыпали в коридор. Конан притиснулся сквозь толпу и подбежал к лежавшему Рондо.
— Ну-ка отвечай, падаль, — могучая рука подняла старика за горло, хорошенько припечатав о стену, — где ключи?
— Здесь… сейчас, господин… — давясь словами от страха, затараторил Рондо. Он отстегнул от пояса и подал киммерийцу ржавый ключ.
— Только один? — Конан подкинул его на ладони. Вокруг них сгрудились беглецы. — Или ключ подходит ко всем дверям? — варвар указал поверх коридора, где в темноте пряталась решетка, ведущая наружу.
— Нет… капитан… туда у меня нет доступа, — проглотил слюну трясущийся Рондо. — Но этот ключ отлично открывает другие камеры.
— Слизняк говорит правду? — спросил у шемита Конан. — Я думал ему вручили все ключи.
— К клеткам определенно, — Вулпус подошел ближе. — Правда, я искренне сомневаюсь, чтобы туранцы дали ему возможность преодолеть внешний заслон.
— Да-да, капитан, мне не настолько доверяли. Боялись, что мы с ребятами сбежим при первом удобном случае.
— Ладно, пес… — Конан брезгливо отшвырнул старика и обратился к узникам: — Начни мы истязать Рондо, пришли бы туранцы ему на помощь? — большинство людей выразило сомнение, что немного успокоило дрожавшего тюремщика.
В конце концов, заключенные решили проверить прочность большой решетки в конце коридора. Там, c противоположной стороны железных прутьев их спокойно поджидали двое вооруженных до зубов имперских солдат.
— Значит, бунтуем? — весело, без тени опаски поинтересовался один из них. — Не морочьте себе голову, отсюда вам не выбраться.
— А ведь как, наверное, хотели бы, — сказал второй. — Но зачем эта спешка? Мы и так вас выпустим завтра, — он заливисто рассмеялся.
Конан скрипнул зубами, признавая, что туранцам действительно нечего не угрожает. Подумаешь, узники захватили коридор! Не имея оружия кроме нескольких дубинок и цепей им не выйти на свободу. Раздраженный киммериец освободил пленников из двух оставшихся камер. Их ситуация слегка улучшилась. По крайней мере, как хмуро заметил Фердинальд, они теперь могут ходить по сухому полу. Еще оставалась зыбкая надежда на другой конец подковообразного коридора. Его похоже не охраняли, хотя решетка там не уступала в прочности первой. Как можно ее сломать голыми руками?
— У нас в подземелье сидит две сотни сильных мужчин, — подвел итог Конан. — Кром! Давайте же развлечемся и наделаем такого шума, что эти проклятые казармы тряхнет до основания!
Люди охотно приступили к делу, чтобы хоть немного излить свою злость. Целью выбрали мощные колонны, подпирающие потолок. Вокруг столбов обмотали цепи и принялись дергать в разные стороны.
Изначально каменные подпорки не хотели поддаваться, но когда заключенные сосредоточили усилия на одном столбе, тот дрогнул, а сверху посыпался гравий.
Кто не принимал участия в раскачивании колонн, те во всю мочь колотили палками по стенам. Грохот стоял ужасающий, и так продолжалось до вечера, поскольку работали без передышки. С наступлением сумерек терпение туранцев лопнуло, и вниз спустились сразу три офицера флота. Киммериец выдвинулся к решетке. Вулпус встал чуть позади, остальные толпились еще дальше.
Речь повел уже знакомый Конану лейтенант. Его старшие товарищи видимо из гордости в переговорах не участвовали и лишь молча слушали.
— Капитан Амра, — лейтенант сразу взялся за дело, — шуметь глупо. Нам желательно видеть вас отдохнувшими перед завтрашней казнью, а ваши действия лишены всякого смысла. Вы только измотаете себя и нас. Можем ли мы попытаться понять друг друга?
— Все зависит от того, что вы предложите, — невозмутимо ответил варвар.
Офицер оглянулся на свое начальство и, получив благосклонный кивок, продолжил:
— Наилучшую вещь, которую можно предоставить человеку в твоем положении, это быстрая и безболезненная смерть. Если ты убедишь заключенных угомониться, то я ответственно заявляю, что утром тебя повесят без запланированных ранее изощренных пыток.