Конан, сын Карраса
Шрифт:
– Да, Айрис.
– Как же этот дракон проводит годы без пищи.
– Да никто ничего не знает о драконах на самом деле. Быть может рыбу жрет, а быть может спит в своем логовище. Я только знаю, что драконы, хоть их и можно убить, это вовсе не большие змеи или ящерицы.
– А кто же они такие?
Грим долго тянул с ответом.
– Драконы.
– наконец сказал он таким тоном, будто открыл великую истину.
Они ехали еще какое-то время, пока не раздался чуть слышный гул. Ничего общего с грозным ревом водопада, но тоже, несомненно,
– Вот, кажется, и добрались.
– сообщил очевидное Грим, и в этот раз не рассмеялся.
Выехав из-за острого мыса, чтобы обогнуть который, им пришлось войти в воду по самое лошадиное брюхо, Конан увидел в полумиле на юг полдюжины высоких скал, похожих на построенные сказочными великанами колонны. Эти колонны возвышались на добрых две сотни футов над водой. У самой воды они были четко разделены между собой, а чем выше, тем больше смыкались и срастались. Наверху рос лес, еще выше начинался пологий склон котловины, так же заросший лесом и кустарником.
Воины приблизились еще на несколько сотен шагов. Теперь они спешились и вели коней за собой.
Был теплый летний день, безветренный и полный почти идилической красоты, но у самой воды, куда редко попадал луч солнца, царил сырой полумрак. Тут вода с гулом устремлялась под землю. это был не обрывающийся вниз водопад, нет, просто могучее течение, исчезавшее среди оснований каменных колонн.
Конан никогда не видел места более мрачного и зловещего, хотя ничего внешне ужасного оно в себе не содержало. Нет, волны тревоги, страха и беспокойства, раздражения и гнева сами собой исходили от серых камней, между которыми рычала вода.
– Так значит здесь его нора.
– прошептал Конан.
– Ты тоже это чувствуешь?
– спросил Грим, выглядевший мрачным и озадаченным.
– Это дыхание дракона. А может быть, это дыхание самой Преисподней.
– Ты тоже думаешь, что здесь начинается путь в мир мертвых?
– Этого никто не знает, но зачем-то же здесь поселился дракон.
Конан сбросил рубаху и безрукавку, оставшись по пояс обнаженным. Он взял копьем, а ножны с мечом укрепил за спиной. Потом он быстро вознес молитвы богам Неба и старому, дедовскому богу войны, Крому.
За всеми его приготовлениями следил Грим.
– А ты что же?
– с вызовом спросил его Конан.
– Не я убил Чарахая-татага и разбудил дракона.
– ответил асир.
Конан плюнул себе под ноги.
– Вот уж воистину, дед мой прав, люди с годами становятся все слабее и трусливее.
– сказал он.
Грми пропустил это мимо ушей.
– Кто-то же должен и постеречь лошадей!
– сказал он, и засмеялся.
Конан был все же поражен, что казавшийся таким задиристым Грим не только испугался, но и не стыдится этого признать.
– Мой дед говорил, что герой умирает один раз, а трус - тысячу.
– сказал царевич киммирай.
После этого он зашел в воду, и позволил течению подхватить себя.
На поверхности оно было не таким уж сильным, и умелый пловец, наверное смог бы преодолеть силу водного потока, но стоило сводам пещеры сомкнуться над головой Конана, как вода понесла его со все увеличивающейся скоростью.
Сюда еще проникал свет, и Конан мог видеть, куда его влечет течение. Его немилосердно швыряло о камни, но крепкие мышцы и ловкость позволяли Конану избежать тяжелых повреждений, хотя его тело тут же покрылось полудюжиной ссадин и кровоподтеков, набитых о скользкие камни. Он плыл будто по руслу подземной реки. Над головой то и дело нависали камни, но до свода было не меньше десяти футов.
Очень скоро он оказался в просторной, не меньше сотни футов в поперечнике, пещере. Свет в нее проникал и через дыру в потолке, и через те ворота для воды, которые только что миновал Конан.
Место было красиво зловещей красотой, какую иногда порождает подземный мир.
Но на миг очарованный потусторонней красотой пещеры, Конан ни на миг не забыл об опасности. Он вцепился в подвернувшийся уступ скалы, и повис, что есть сил борясь с течением. И вовремя. Если бы он не остановился, то ревущий поток утянул бы его дальше, в галереи более глубоких пещер, в которых уже могло вовсе не быть воздуха.
Конан выбрался на камни и осмотрелся.
Там и здесь на сырых камнях были разбросаны обглоданные кости, но все они были уже старыми, выбеленными временем. Дракона здесь не было.
Конан понял, что открывшаяся перед ним пещера, возможно лишь первая в протяженной анфиладе, которую вода пробила под землей за многие тысячи лет.
– Кром!
– воззвал он. Конан мало знал о дедовском божестве, но повинуясь странному капризу решил избрать сурового повелителя смерти своим покровителем. Это был старый бог, бог Старой Родины, в которой Конан искал опоры и знания.
Услышал ли его равнодушный обычно к судьбам смертных владыка могильных курганов, царевич не знал, но имя древнего божества в него самого вселило уверенности.
Он пошел вперед, наткнулся на непреодолимую стену, цепляясь за скользкие, норовившие сбросить его, камни, пересек водный поток, и оказался на другом краю пещеры. Там огромный провал в стене открывал путь в следующую.
Выставив перед собой копье, Конан полез дальше в сырой полумрак.
Он знал, зачем идет, кого ищет, но все же внутренности у него захолодели от ужаса, и оружие предательски дрогнуло в руках, когда он вошел в четвертую по счету пещеру, самую большую из всех.
Здесь тоже было светло - через дыру в потолке проникал солнечный свет, который сейчас казался невероятно далеким.
На камнях развалилось чудовище.
Дракон не был таким сказочно огромным, какими они бывают в песнях и сказках. Он был не смог сдвинуть гору, или заслонить собой луну и звезды. Но он все равно был около тридцати футов в длину, голова его была вдвое больше лошадиной. Дракон тихо зарычал рыком, подобным львиному, и обнажил клыки, самые большие из которых были не меньше фута в длину.