Концепция лжи
Шрифт:
– Разумеется, киевляне меня сейчас не интересуют.
– Н-ну, не знаю, – Макрицкий пошевелил бровями, – мне кажется, что эти люди просто выполняют те задачи, которые ставит перед ними Совет Роскосмоса. Мне не совсем понятно, что вы подразумеваете, говоря об их политизированности? Готовность выполнять политический заказ тех или иных сил – я правильно вас понял?
– Не совсем так, – Пинкас остановился, задумчиво посмотрел на верхушки деревьев и вдруг улыбнулся: – Понимаешь, есть данные о том, что реальные – а не почетные, это большая разница – руководители Роскосмоса разделились на два противоборствующих лагеря. Для одного из этих лагерей чрезвычайно важно сохранение, скажем так, существующих порядков с перспективой некоторой конфронтации с Евроагентством. Они там вообразили себе новый виток конкуренции, умники… вторая же группировка – люди, четко понимающие, что раз Договор не будет подписан ни при каких раскладах, значит нужно успеть вовремя найти свое место в реальной завтрашней перспективе. Так вот кто-то из твоих работает на первую группу. И ты должен четко понимать, что стоит тебе хоть как-то обозначить свои, скажем так, симпатии, как ты окажешься в очень непростой ситуации. Конечно, мы тебя в обиду не дадим – но нервы… мой тебе совет: научись быть «ни рыба ни мясо», пусть даже тебя подержат какое-то время за дурачка.
– Уже не держат, пан генерал.
– Худо, майор. Мне казалось, ты посообразительнее будешь. В общем, я не хотел бы, что бы ты, внук моего старого друга, влип в неприятности. Думаю, ума у тебя хватит. Понял?
– Понял, пан генерал…
Пинкас улыбнулся – вокруг глаз побежали лукавые морщинки, – и, назидательно хлопнув Леона по плечу, быстро зашагал в обратную сторону.
Глава 8.
С восьмичасового борта майор Макрицкий выбрался в состоянии некоторого раздражения. Второй день свадьбы, как он ни крепился, все же закончился изрядным подпитием, да еще и в два часа ночи. В итоге, после подъема в половине шестого, собственно перелета и муторной езды в контору, к девяти, войдя наконец в заветную дверь, он чувствовал себя далеко не лучшим образом. Мельник уже был на месте. Бросив сумку у себя в кабинете, Леон кое-как ополоснул физиономию и поплелся докладываться по случаю прибытия из отпуска.
Антона он застал в меланхолическом настроении.
– Вижу свадьбу прямо у тебя на роже, – заметил Мельник, резво вынимая из сейфа коньяк и вазочку с подсохшими шоколадными бисквитами.
– Мне еще к Коровину, – вяло запротестовал Леон.
– Коровин сегодня в управлении и вряд ли у нас появится, – махнул рукой Мельник. – Так что формально я за него, а мне ты уже доложился. Сейчас отмечу отпускное, и всех делов. Один черт у нас пока ничего толкового не происходит.
– Шо – совсем? – удивился Макрицкий.
– Ну по крайней мере ничего такого, на что стоило бы обращать внимание. Так что держи вот стакан, а я по случаю отсутствия начальства охотно составлю тебе компанию.
Он налил две полные рюмки, придвинул одну из них к Леону, потом «выдавил» из автомата по чашке кофе и устало, как старик, опустился в свое кресло.
– Тебе не кажется, что ты стал часто «заряжаться»? – спросил Леон, не гяляд на друга.
– С того момента, как я перестал летать, мне много чего кажется, – тихо ответил Мельник. – В каком-то смысле черти мерещатся.
– Черти? Делириум догоняет?
Антон посмотрел на свои руки и ответил, не поднимая глаз:
– Так было бы лучше. Но увы… слишком мы все здоровые для делириума. Нам с тобой, чтоб до «белки» допиться, лет так двадцать усердствовать надо. А иначе – простой перевод продукта. Пью-пью, а что толку? Хоть бы совесть заела, так нет же!
– С чего вдруг совесть?
– С того, что мы с тобой тут по сути просто просиживаем штаны. Темы, которыми мы занимаемся, весьма и весьма серьезны, а мы их не разрабатываем, а так, слегка царапаем. Вчера вот вышла статья некоего академика Грановского – мне даже странно, почему этот тип до сих пор не попал в поле зрения ФСБ, – который, как я догадываюсь, знает о социальной системе тровоортов и их месте в Триумвирате больше, чем наше отделение, которое только Триумвиратом и занимается. Это что – гениальные прозрения?
– Ну, я не читал… и что он там прозрел?
– Да что – это не важно, почитаешь, она ведь открытая, в ленте «Анализис Ру». Важно то, что наши парни просто на ушах стоят. Подумай – некий новосибирский академик, самих тровоортов в жизни не видавший и строящий, что характерно, свои выкладки исключительно как «гипотезы» – то есть к нему лично не придерешься – выдает нечто, заставляющее предполагать, что в руки к нему попала сверхсекретная информация. И не только она – а, по мнению наших аналитиков, нечто большее. Что-о? Что – «большее»? С кем он контактировал, кто может располагать информацией, недоступной даже для нас? И главное – как точно рассчитано время! Теперь даже те, кто еще сомневался, будут плеваться при одном упоминании о Договоре.
До Леона начало доходить, ч т о Мельник имеет в виду. Он решительно схватился за рюмку и сделал большой глоток.
– Послушай, – сказал он, выдохнув, – я понимаю, у меня нет соответствующего допуска, но раз уж пошел такой разговор, ответь мне – наши считают, что этот Грановский написал то, что есть на самом деле?
– На основании их информации – процентов на восемьдесят. А в реале, они думают, что на все сто. И допуск твой ни при чем, ты же должен понимать, что первые несколько месяцев тебя никто не стал бы сажать на серьезную тематику. Сперва освоиться надо, а потом уже браться за дело. Ну а Грановский… Мы давно знали, конечно, что именно тровоорты первыми познакомились с Кодексом, и что они же являются основной движущей силой Труимвирата – никак не понимая в силу каких причин, ведь те же массин-ру, по некоторым данным, изрядно превосходят их в элементарной сообразительности. Так вот тровоорты с их обожествлением металлов когда-то и создали собственно Триумвират, полезный им для осуществления довольно бессмысленных, на первый взгляд товарно-транспортных операций. Мы никак не могли понять – чего они так цепляются именно за руды астероидов и за Венеру? А по Грановскому выходит, что у них существует культ металлов в «чистом», так сказать, виде – то есть руда это хорошо, а вот железный кирпич размером с небоскреб – уже лик Создателя. В эту систему вписывается все, о чем мы только гадали и догадывались. Тровоорты находят залежи, массин-ру добывают при помощи ими же разрабатываемых механизмов, потом опять тровоорты транспортируют – к месту сделки, совершают которую эггли. Или ты думаешь, что правы те олухи, которые продолжают утверждать, будто бы все три расы Триумвирата торгуют друг с дружкой? Так мы давно знаем, что это не так. Они торгуют с кем-то… и довольно далеко отсюда. Что тоже, кстати, объясняет их нежную любовь к металлам в виде этакого «самородка», а не руды. Железный астероид – а ведь находили и алюминиевые, и даже серебряные, ты знаешь, – транспортировать куда проще и выгоднее, чем контейнеры с рудой. Вспомни, что они предлагают по Договору – разведка и добыча – ихняя, а весь цикл переработки – наш, но на их технике. А потом они забирают готовый товар. Грановский даже объясняет, откуда у них взялся этот чуть ли не религиозный трепет перед металлами – ощущение такое, что ему кто-то курс истории прочитал: он там только что имен царей и дат сражений не называет. М-мм… шучу, конечно. Но – даже приблизительная продолжительность исторических периодов. Выходит, кстати, что у них развитие цивилизации шло впятеро медленнее чем у нас, и вообще болваны они удивительные. В принципе, первые же переговоры навели наших дипломатов на ту же самую мысль, вот только говорить об этом нельзя.
Мельник приложился к коньяку, запил кофе и горько вздохнул:
– И что теперь с этим академиком делать? Взять его за жабры, подвесить на дыбе? Мне почему-то кажется, что если даже организовать хорошее аккуратное исчезновение по типу «пропал без вести», то отовсюду понесется такая вонь, что нам жить расхочется. Я уверен, просто уверен, что не сам он все это написюкал, не один он такой гений… против нас кто-то работает, Леон, – Антон пристально посмотрел в глаза Макрицкому и кисло улыбнулся: – Раньше мне не очень верилось, а теперь… и я даже знаю, кто, хотя все это настолько странно, что в голове у нормального человека просто не уместится.
– При нашем первом разговоре на даче ты выдал мне не совсем точные данные, – с кривой улыбкой произнес Леон.
– Ты догадался? – хмыкнул в ответ Мельник. – Следовало предположить… видишь ли, истина во всей этой очень загадочной истории находится под таким количеством замков, что я просто не имел права.
– А теперь имеешь?
Антон встал из кресла и прошелся по кабинету, медленно развязывая галстук.
– Да. Допуск тебе оформили уже довольно давно, просто не было решения о вводе тебя в тематику. Его нет и сейчас, но это уже не имеет значения. Так вот… – он вернулся за стол, раздраженно швырнул галстук на пол и вздохнул. – Экипажи черных треугольников – это не «чужие, похожие на людей», а просто люди. Самые настоящие. Один из тех, что попал к нам в руки – тот как раз, с разбитой башкой, – имеет некоторые труднообъяснимые отклонения. Привлеченные к проекту генетики долго спорили, но потом сошлись на мнении, что несколько поколений его предков подвергались некоему воздействию – может, лучевому, может еще какому. Но это не радиация, точно, – Мельник умолк и потер пальцами переносицу. – С ним все в порядке, никаких проблем с механизмом наследственности. Я в этом не очень разбираюсь, но спецы говорят именно так. В общем, если всерьез – сейчас принято считать, что это «похищенные» и их потомки. И я уверен, что они не первый год работают здесь, на Земле. Выявить их, как ты понимаешь, не очень-то легко даже при всех наших системах идентификации. Большинство людей генидентификацию не проходят ни разу в жизни, то есть если не стремиться в госслужбы и не заниматься серьезными финансами, можно спокойно жить по поддельным карточкам, и никто тебя не выловит, тем более что – сам понимаешь, располагая таким уровнем техники, можно подделать все что угодно и даже найти способы пудрить мозги компьютерам при проверках. Это, кстати, почти наверняка: какой-нибудь наноизлучатель, вшитый в волосину в заднице, и комп нарисует на дисплее все что угодно. Так что бороться с ними на нашем уровне невозможно. Вопрос – чего они хотят и кто их хозяева? На Европе в 97-м нашли какие-то обломки – то есть не обломки даже, а огрызки, непонятно что, ни на что непохожее: фрагмент какой-то ячеистой структуры из неизвестного науке материала. Но в этих огрызках было вот что…
Мельник набрал несколько кодов и повернул дисплей так, чтобы Леон мог смотреть на него, не вставая со своего места.
– Это была очень тонкая металлическая пластинка, – пояснил Мельник. – Изображение почему-то выпуклое, вроде чеканки, но при этом не стерео.
Первое, что бросилось Леону в глаза – необыкновенная яркость пейзажа. Немыслимо белый песок, сверкающая нежнейшей бирюзой линия прибоя, небо синее, но с непривычным для глаза бронзоватым отливом. Солнце, очевидно, находилось за спиной фотографа – а в кадр улыбался рослый загорелый мужчина средних лет с короткими курчавыми черными волосами, одетый во вполне обычные белые шорты и ничего более: вполне типичный гавайский курортник… если бы не существо, стоящее рядом с ним.