Концепция лжи
Шрифт:
– Конечно. Поэтому теперь ты станешь депутатом. И спрашивать, заметь, никто тебя не будет. Вот так.
В кабинет неожиданно заглянул отец.
– Леон, там что-то Пинкас звонил. Он спешил очень, но попросил, чтобы ты пока дома был. К двенадцати он заедет, понял?
– Понял, папа, – зевнул Леон и проследил, как тот закрывает дверь.
– Чего
– Ничего я не умудрился, – хмуро отозвался Леон, выбираясь из кресла. – А Пинкас твой – сволочь, так и знай. Впрочем, скоро ты в этом убедишься воочию. Все, мне пора.
– Куда это? – Дед тяжело поднялся из кресла.
– Туда! – рявкнул Леон и указал пальцем на потолок. – Или я должен выбирать между смертью и мечтой? Все! Не ищите меня, я скоро позвоню.
– Откуда? – В глазах деда стоял ужас.
– Не волнуйся, с того света пока еще не звонил никто…
Прихватив с собой бутылку, Леон вихрем промчался в свою комнату и достал коннектер.
– Жасмин? – позвал он. – Наверное, за мной уже выехали…
Он застегнул пояс с кобурой, еще раз проверил крепление подаренной дедом сабли, потом раскрыл объемистый стенной сейф и вытащил оттуда свой табельный офицерский электромат – уезжая в Москву, он так и оставил его дома за явной ненадобностью, – и два магазина. Ругаясь, разодрал предохранительную упаковку свежей батареи и загнал ее в рукоять, потом воткнул магазин.
Внизу стоял отец.
– Надеюсь, ты не станешь останавливать меня, папа, – скривился Леон и повесил ремень электромата на правое плечо – пальцы сомкнулись на рукояти.
Отец попятился.
– Вот и хорошо, – констатировал Леон. – Не бойся, у меня все будет в порядке. Я вернусь героем в шрамах и с половиной задницы, но вы еще будете мной гордиться…
Он аккуратно захлопнул за собой дверь дома и быстро зашагал к задней калитке. Сабля колотила его по ноге, но сейчас Леон не замечал этого. Его интересовало одно – кто успеет раньше? Он вышел в слабо освещенный переулок, на который выходили зады еще нескольких богатых домов, и встал под давно облетевшей яблоней. Держа электормат наготове, он сделал пару глотков из дедовой бутылки и закурил. Ждать ему пришлось недолго.
Судя по звуку, к воротам подъехали сразу два автомобиля. Вот звонко клацнул электрический замок ворот. Леон посмотрел в небо. Сигарета догорала.
Леон продернул затвор электромата, затушил окурок и присел за яблоней на корточки. Со стороны ворот раздались шаги, слишком хорошо слышные в ночной тишине.
– Пан Макрицкий! – крикнул кто-то. – Выходите, нам нужно срочно поговорить!
– Сейчас, – прошептал Леон. – Поговорим.
– Он либо к озеру удрал, – донеслось до него, – либо как-то проскочил к перекрестку. Вызывайте Ахлупко, пусть перекрывает все вокруг. Не мог этот козел уйти далеко, даже с оружием.
Снова послышались шаги – шли два или человека. Они шли вдоль забора, и Леон знал, что сейчас эта публика вынырнет из-за угла. Ему почему-то стало смешно. Сейчас они налетят на поток крохотных пулек и начнут нелепо переламываться пополам…
За его спиной звонко хлопнуло, он мгновенно обернулся и увидел посреди переулка тускло светящийся желтоватый столб, который, истончаясь, терялся в темноте на высоте десятка метров. И тогда ему стало совсем весело.
– Пока, хлопцы! – крикнул он, выходя из-под яблони.
Трое мужчин с такими же как у него электроматами замерли возле забора, не в силах двинуться с места. Леон махнул им рукой и шагнул желтый свет, в глубине которого почему-то танцевали веселые искрящиеся пылинки.