Кондотьер Сухоруков
Шрифт:
Сырьевой дефицит сильно тормозил развитие Базы. Благодаря дармовой рабочей силе мы стали способны делать гораздо больше, чем нам позволяли запасы ресурсов. То леса не хватает, то глины, то угля. И, конечно, инструментов.
— Литейщики! Готовьте формы! Вам воск выделили?
— Да, владыка.
— В ближайшие дни возьмите медь и наделайте мотыг для людей Яумоцтлы. А потом Луч Света даст вам тумбагу. И сразу переходите на инструменты для рабочих. Оружие пока делать не будем. Нам остро нужны кирки для рудника в Коатеке и плотины в Аматенго. И топоры для лесорубов. И лопаты тоже нужны. Я за два дня узнаю, кому что нужно и составлю список: сколько чего требуется отлить.
— Владыка! — поднял руку Луч Света. — Я хочу пояснить, что те поллодки тумбаги, что я обещал… ну, они будут очень не скоро.
— Почему?
— Но ты же знаешь, что у нас пока только по одной печи есть: для медников и для стектлодувов. Как ты и приказал, строители их сделали и вернулись строить гончарные печи. Кирпичей, по-прежнему, на всё не хватает. А пока в печи плавится руда — тумбагу плавить негде. Либо то, либо другое.
Сука… Я завис над своими записями. Перебирал листочки, думал, что откуда перебросить, на что сделать упор. Вернуть строителей и велеть сделать еще медных печей? Или наоборот, кинуть все силы на кирпичи? Кирпичи — разумнее. Но тогда тумбажное литье будет простаивать. А нам жизненно необходимы инструменты!
— Владыка, — негромко окликнул меня Добчинский. — А, может, пока в стектлодувной печи тумбагу отливать? А стек-тла подождет.
Я вскинулся в надежде, но тут же покачал головой.
— Нет, нельзя. Стек-тла наш главный товар для торговли. А торговать нам крайне необходимо — другого источника золота пока нет. Опять же, Косийоэсе нужно подарков послать, чтобы он был доволен нами…
Нехватка товаров, увы, не единственная проблема. Торговать было негде. Это в Излучном мы стояли на большом речном торговом пути. А Эхутла — это захолустье в тупике. Рядом — только долина Миуатлан — почти такая же захолустная, как и наша. На востоке и западе — горы, где мало кто живет. Атояк уходит на юг. Там (тоже в горах) вроде бы есть большое миштекское княжество Тототепек. Но с ним почти нет общения. Так что крупные караваны здесь не ходят, основная торговля сконцентрирована на севере Страны Облаков: в Уашкаякаке, в Йоопаа. Рынок в Лабоче чахлый, сюда съезжаются только местные. Конечно, на первое время внутреннего рынка нам хватит. Даже на долгое время хватит — все мечтают иметь стекло. Только нам-то не просто надо его продать. Нам золото нужно. А в Эхутле золота не так много — это я уже выяснил. Причем, немалую часть я уже либо захапал силой, либо выклянчил в качестве податей и подарков. И этой «немалой части» вышло… маловато.
«Нам нужно выйти на большие рынки» — это я понимал ясно.
— Значит, так, — сменил тему беседы. — Раз уж заговорили о стек-тле. Его нужно как можно больше. Качество сейчас — дело второе. Главное — объем. Работайте, пока печь трескаться не начнет! Шучу! Печь берегите.
— А что именно делать, владыка? — спросил меня четланин Горелая Ветвь, возглавивший стеклодувов после нашей вынужденной миграции.
— Хороший вопрос. Я думаю так: товар совсем новый, дефицитный. Значит, первое время за него можно брать по максимуму. Значит, и делать надо маленькое и простое — чтобы многим было по карману. Бусы, вставки в носы, уши и губы, маленькие пиалки и так далее. Сделайте несколько больших изделий — постарайтесь, чтобы вышло красиво. Это подарим Косийоэсе. А остальное поделите пополам. Самое неудачное станем продавать на рынке в Лабоче. А товар получше повезем в Саачилу-Йоо. Дшанластоо! Поедешь в Саачилу?
Я думал, что пригревшийся на Базе эмиссар обрадуется, но он наоборот надулся.
— Я? Торговать? Владыка, лучше оставь меня здесь!
Вот те раз!
— Да, не бойся! Я ж тебя у прилавка стоять не заставлю, — улыбнулся я. — С тобой поедут…
Я вдруг понял, что послать мне совершенно некого. В тяжелую годину смог сберечь и воинов, и мастеров. А вот торгашей совсем нет. Наверное, с задачей справились бы Добчинский или Дитя Голода, но они мне остро необходимы здесь, на Базе. Ладно, время еще есть, подумаю.
— В общем, поедут с тобой люди, не волнуйся! — продолжал я уговаривать Дшанластоо. — Ты для другого нужен. Мы ведь Саачилу не знаем совсем, даже, где рынок находится, не ведаем. Какие там правила, какие требования. Вот и поможешь купцам сориентироваться. Сходишь к своему кокуитао, вручишь подарки с нашим почтением! Доложишь про меня всё, я же понимаю.
Подмигнул сапотеку, а тот быстро зарделся, как красна девица.
— Взамен попроси у Косийоэсы для нас послабления какие-нибудь по торговле. Мы же, чай, не чужие люди.
— Владыка! За вашу стек-тлу хоана будут закладывать свои последние богатства! — возмутился Дшанластоо. — Зачем мелочишься? Зачем тебе эти послабления?
«Аристократишка, — усмехнулся я. — Ну, конечно: купание коней в шампанском и всё такое. Извини, дорогой хоана, я себе позволить такую жизнь не могу».
– Одно перышко целую накидку бережет, — попытался я адаптировать поговорку про копейку, но юный эмиссар ее явно не оценил. — Будет у меня к тебе еще одна просьба: надо попытаться наладить торговые связи с Уашкаякаком.
— Но ведь там астеки! — вскинулся дворянин.
— И что? Между прочим, твой кокуитао с ними мир заключил. Так что вы, вроде как, друзья теперь. Наверняка ведь, кто-то из Саачилы ездит туда торговать. Найди таких, почтенный. Пусть и наших с собой возьмут. В Уашкаякаке тоже ведь, в основном, сапотеки живут. Надо познакомиться, договориться о совместной деятельности. Нам очень нужно золото, чтобы делать тумбагу, чтобы делать оружие, которым мы уничтожим всех врагов твоего господина. Понимаешь?
Дшанластоо слушал мои торгашеские речи с презрением. Он старательно скрывал свои чувства, однако, даже непсихолог легко прочел бы их на его лице. Но последняя фраза парня убедила.
— Я постараюсь, владыка.
— Вот и чудненько! Горелая Ветвь, работайте в две смены! И подумай, может быть, кто из вашей команды сможет заняться продажей?
— Владыка! — поднял руку молодой мастер Четвертый Камень. — Я тоже мог бы наделать чудесных чаш и кувшинов для продажи в Саачиле. Ты ведь знаешь, как я умею.
Я знал. Молодые легче воспринимают новое, и Камень освоил гончарный круг быстрее и лучше всех. Через год на рынке в Излучном не было товаров лучше, чем у него. За посудой Четвертого Камня специально из Закатулы приезжали.
— Почему я должен делать эти тигли шамотные! О кирпичах я и не говорю. Кирпичи любой крестьянин наляпает, а то, что я умею — никто не повторит.
Выслушивая Камня, я кусал губу, потому что его речи меня злили, хотя, за ними стояла определенная правда. Многие еще не поняли, что здесь, в Эхутле, мы не строим «Излучное 2.0».А я понимал. Мне это не очень нравилось, но было ясно, что в «прежнюю реку» войти не удастся. Условия совсем другие. И цели тоже. Четвертый Камень (да и не он один) надеялся, что мы здесь снова построим рыночную экономику с тотальным протекционизмом в отношении местных производителей. Увы. Тогда я хотел построить богатое общество, внедрял технологии, какие только мог, широко раздавал их людям — только работайте! Я верил, что богатое общество сможет стать и сильным… И у меня были основания для такой концепции. Она, в принципе, работала.