Кондотьер Сухоруков
Шрифт:
Много было чудесного у четлан. Но еще удивительнее оказались их планы. Грандиозные! Заковать реку и сохранить воду для всей Эхутлы! Это больше похоже на сказки про предков-бинигуласа. Вчера работники, наконец, засыпали камнями последний участок. Еще многое предстояло доделать, но все ясно видели, как резко уменьшился поток Атояка ниже каменной гряды и стал расти уровень воды выше нее.
И всё же, самым главным чудом была тумбага. Хадани расспрашивал про нее всех. К сожалению, даже его начальники знали немного.
— Ее делают самые доверенные мастера владыки,
Хадани знал, как плавят золото, у них в селении был такой мастер. Медь только видел издали — на богатых хоана. А тут — рукой протяни — делают такие невероятные вещи! С тумбагой не нужен обсидиан, которого так мало в Стране Облаков. Более того, из тумбаги можно сделать такое, что не получится изготовить ни из одного камня!
Крестьянин подозревал, что приблизиться к сказочной тайне можно, только пройдя через Шоколу-Йоо. Он даже один раз подумал, что готов пойти на такую жертву… Подумал вслух, и услышавший его начальник расхохотался:
— Э, нет, парень! Не думай, что тебя начнут упрашивать учиться в Шоколе! Так было только в первые дни. Тогда забирали всех, а потом оставляли достойных. Нас. Теперь иначе. Теперь наши люди идут в Шоколу сами, но берут не всех. Новичкам задают хитрые вопросы. Кто знает тайные ответы — тот попадёт в сокрытый двор.
— А ты знаешь тайные ответы? — с надеждой спросил Хадани, но беэнаса-чужак напустил на себя таинственный вид и промолчал.
И в тот же миг, когда оказалось, что в Шоколу-Йоо так просто не берут, Живущему Под Холмом страсть как захотелось туда попасть! Выкрасть тайные ответы, войти в сокрытый двор и узнать все тайны четлан! Стать мастером владыки (все знали, что Великий Видящий был его лучшим мастером, значит, беэнаса могут работать с тумбагой не хуже четлан) и плавить металл в загадочной печи, к которой не пускают посторонних.
— Чего замолчал? — насупился Балаал, который ждал, что «тезка» придет в восторг от его идеи. — Или домой не хочешь? Околдовали тебя чужаки!
«Кажется, да» — промолчал Хадани, а вслух произнес первое, что пришло в голову.
— Боязно, Опоссум. Нас из селения двенадцать человек забрали. Вернусь я один — это сразу заметят. Решат, что сбежал, что беду на деревню накликаю.
— Ну, придумай что-нибудь! Скажи, что слишком криворуким для чужаков оказался, они тебя и выгнали, — Хадани моментально вспыхнул от этих слов. — Хотя… Это твоя жизнь. Пошел я спать. Утром попрощаемся.
Только не вышло попрощаться утром. Хадани, сладко посапывавшего на своей циновке, нещадно затрясли за плечо.
— Что? Почему? — вскочил Живущий Под Холмом; небо еще было по ночному черным.
— Хватай вещи и бежим! — прямо над его ухом орал перепуганный Опоссум.
— Да что случилось? — вокруг нарастал разнородный шум суматохи; многие, как и Хадани, еще только продирали глаза, но где-то уже носились люди, кто-то кричал, мелькали огни факелов.
— Напали на нас! Бегом!
— Кто?!
— Да откуда я знаю? На том берегу резня, скоро и сюда заявятся.
— А что же стража? Где хоанауини?
— Поди первыми отсюда улепетывают! Их всего-то двадцатка была, а там — толпа! Да бежим уже, потом вопросы задавать будешь.
Хадани схватился за мешочек с остатками муки, но застыл на месте.
— Подожди, Балаал.
Там, за рекой ярко полыхали костры, и их на фоне мелькали десятки темных фигур. Воины. Они разрушали лагерь. Кто-то ломал сливной створ. А по воде, в полной темноте раздавался шумный плеск.
— Они уже плывут к нам! — заголосил Балаал. — Да, бежим же!
В их лагере тоже разгорелся костер. Хадани видел, как начальник каменоломни кидает сучья в кострище. В свободной его руке покачивалась тяжелая тумбажная кирка.
Враг влетел в круг света внезапно — Хадани аж вздрогнул от испуга. Весь в ярких боевых одеяниях, мокрый нападавший издал душераздирающий боевой клич и кинулся вперед. Беэнаса-чужак мощно замахнулся киркой и ударил, словно, хотел расколоть скалу. Но гибкий враг легко увернулся, рассмеялся и ткнул в начальника копьем. Хадани сам не понял, как его руки схватили из ближайшей кучи большой камень и метнули прямо в голову врагу. Тот не видел стоявшего в темноте работника, костер слепил его — так что снаряд легко достиг цели. Воин рухнул, как подкошенный.
— Да побежали уже! — Балаал уже бился в истерике.
— Помоги мне, — решительно приказал Хадани.
Вместе они подхватили под руки раненого начальника. В последний миг свободной рукой Хадани поднял тумбажную кирку — и оба работника с раненым растворились в спасительной темноте.
Глава 21. Вести с юга
Вот и месяц прошел. Точнее говоря, местный 20-дневный месяц. Вот-вот начнется зима. Но это в моем понимании, которое осталось из прошлой жизни и всё никак до конца не выветрится. Я до сих пор мыслю 30-дневными месяцами и четырьмя временами года. А здесь такого нет. Есть просто время, когда дожди и парит, а есть — когда сухо и не так душно. Ну, и между ними два небольших переходных периода климатической гармонии. В моих «родных» четланских горах зимой хоть какое-то похолодание было. А тут и такого нет.
Весь этот месяц мы работали, как проклятые, и сейчас я с гордостью смотрю на целую «промзону», которая расстраивается вдоль предгорий. Она далеко не закончена, но ряды печей уже коптят небо. Всюду горы глины, кирпичей, леса, камня и прочих ресурсов, которые мы запасаем, как не в себя. Пока никак не удается составить разумный план, чтобы всё необходимое имелось в достатке. Вечно чего-то не хватает — и приходится быстро перебрасывать людей с одного фронта работ на другой. Приятно, когда рабочие руки в избытке. Это резко повышает мобильность нашего хозяйства.