Кондотьер
Шрифт:
— Вы знакомы с бароном Рокмаком?
— Дважды встречались за пять лет, — уверенно ответил Боссинэ. — Это его поверенный в финансовых делах господин Глэйн. Заодно играет роль посредника между купцами и своим хозяином.
Между тем матросы «Соловья» сбросили штормтрап, по которому этот самый посредник поднялся на палубу. Среднего роста человек, сорока с лишним лет, с невзрачным лицом, близоруко щурящиеся глаза из-под полы шляпы. Он одернул кафтан и подошел к нам, скинул головной убор, небрежно махнул им.
— Господин Боссинэ, рад вас видеть в добром здравии, — произнес Глэйн. Голос у
Ага, и ради успокоения решил поднять цепь, чтобы не дать ускользнуть потрепанному каравану без уплаты пошлины.
— Не совсем, — поморщился негоциант. — Есть потери, но корабли мы сумели сохранить. Доброго дня, почтеннейший Глэйн. Позвольте представить моих спутников. Третий виконт Натандемский Ним Агосто и кондотьер Игнат Сирота, чей отряд отбил нападение разбойников.
Глэйн побледнел, услышав про виконта и снова сдернул шляпу, только теперь поклонился куда ниже, чем прежде. И ничего, спина не сломалась.
— Ваша милость… — начал он мямлить, но виконт раздраженно махнул рукой. Дескать, занимайся своим делом. И все-таки закончил: — Прошу прощения за свою дерзость. Не извещены о вашем появлении…
Боссинэ сердито кашлянул, привлекая внимание посредника.
— У вас есть ко мне какое-то предложение, Глэйн? — спросил он. — Не тяните время.
— Да, конечно… Барон Рокмак с нетерпением ждал прибытия вашего каравана, поэтому можете ставить суда на разгрузку, — выпалил поверенный. — И просил передать, что не будет требовать аренду за время нахождения кораблей у пристани.
Мы с виконтом переглянулись, и даже Боссинэ хмыкнул.
— А там? — палец купца ткнулся в сторону башен и тускло блестевшей чернью цепи.
— Здесь действует право барона Рокмака, — Глэйн даже расправил плечи, голос его стал жестким. — Пошлина в любом случае должна быть оплачена. Два золотых с судна.
— Простите, милейший, — виконт заложил руки за спину. — А куда идет пошлина? В карман вашего хозяина или на благоустройство города? Например, я вижу старые портовые конторы и лабазы, разваливающиеся причалы… Намерений сходить на сушу у меня нет, но уверен, что ничего оригинального и нового не увижу. Молчите? У нас был разговор с господином Боссинэ, в котором мы указали на неправомерность непонятной пошлины. Так что постарайтесь передать своему хозяину просьбу — пока только просьбу! — отказаться от незаконных поборов. И к завтрашнему утру опустить цепь.
Посредник оттянул ворот кафтана, чтобы вдохнуть свежего воздуха. Такой отповеди он не ожидал. Наличие на торговом судне виконта серьезно осложняло ему ситуацию. Будет глупо сейчас вступать в спор, доказывая необходимость пошлинных взносов, потому что они и в самом деле незаконны. Рано или поздно за такие «шалости» можно и на виселицу угодить. Барон-то вывернется, заплатит из своих закромов судьям и присяжным, а его, Глэйна, вздернут.
— Барон Рокмак будет несогласен, — промямлил посредник, осознавая правомерность претензий.
— Мне-то какое дело? — пожал плечами виконт. — На его землях бродят банды, нападают на негоциантов — а барон бездействует, да еще пытается улучшить свое финансовое положение поборами. Донесите до своего хозяина нашу позицию. Если он захочет лично дать ответ — жду его к ужину. Здесь, на «Соловье».
Виконт для пущей убедительности постучал каблуком по палубе. Несчастный Глэйн поник головой и быстро ретировался, а Боссинэ дал приказ через сигнальщика, чтобы «Енот» подошел к причалу и начал выгрузку товара. Значит, ночь мы проведем на рейде. Если барон упрется — захватим башню и опустим цепь.
— Не придет, — сказал Лесс, когда «Енот», маневрируя с помощью энергии гравитона, медленно подошел к причалу, стукнулся бортом об мешки, выложенные для гашения ударов, и сбросил носовой якорь. — Дворянская гордость взыграет.
— Ну и дурак, — спокойно ответствовал виконт. — Не стоит переживать, господин Боссинэ. Лучше дайте задание коку приготовить хороший ужин. Уверен, что Рокмак ради одного любопытства захочет нанести визит.
И в самом деле, барон решил-таки встретиться с наглецами, отказавшимися раскошелиться за проход через цепь. Появился он ближе к вечеру, когда солнце устало закатывалось за холмы, а длинные тени падали на потемневшие воды Пламонта. Тяжелую кряжистую тушу Рокмака сопровождали трое телохранителей в кожаных куртках. Они с опаской зыркали по сторонам, разглядывая штурмовиков, расставленных в таких местах, чтобы сразу блокировать неожиданные выходки гостей.
— Виконт, — барон запыхтел, подойдя к Агосто, — какая неожиданность. Когда мой человечек сказал, кто посетил Валунный Двор, я даже не поверил. Вот, решил сам удостовериться.
— Что же вы сомневаетесь в своих слугах? — усмехнулся Ним. — Например, ваш поверенный… как его…
— Глэйн, — подсказал Боссинэ, переминавшийся с ноги на ногу.
— Глэйн, конечно же. Надеюсь, он вас не разочаровал, когда принес ответ от меня?
— Нисколько, разве что чуть-чуть, — усмехнулся барон и обратил взор на купца. — Дружище, Лесс! Господи, как я переживал за тебя, когда узнал о нападении ублюдков! Эта банда уже поперек горла стоит, никак не могу поймать зачинщиков!
— Доброго дня, барон, — ухмылка Боссинэ говорила: «знаю я тебя, плута, беспокоился он». — Неспокойно у вас тут стало. Бойня у Блуждающих островов станет самым ярким впечатлением в моей жизни.
— Не представите нас, виконт? — только теперь Рокмак «увидел» меня и дона Ансело, занявших позицию за спиной Нима.
— Охотно. Кондотьер Игнат Сирота, молодой, энергичный и невероятно смелый командир отряда охраны. Именно его умелая тактика позволила нам отбиться от многочисленной банды.
— То есть вы были готовы к нападению? — барон изучающе посмотрел на меня, в глубоко посаженных глазках загорелись огоньки злости.А может, показалось…
— Меня предупреждали об опасностях, сопутствующих караванной проводке по Пламонту, поэтому удалось отбиться от нападения, заранее выстроив оборону на каждом корабле, — я не стал отводить глаза, в свою очередь присматриваясь к барону. Опасный тип, но не настолько, чтобы бояться его до судорог. Привык быть хозяином, потому что никто за хвост не держит. Иначе бы вел другую политику. Ну что ж, сам этого захотел.