Конец Антропоцена: Аберрация в багровых тонах
Шрифт:
Переведя взгляд в конец капсулы, Арина увидела Конева, который сидел, вжавшись в стену и смотря перед собой отсутствующим взглядом. Капсула была закрыта изнутри и открыть снаружи ее было довольно сложно. Поэтому Арина постучала. Потом крикнула:
– Георг, мы пришли тебя спасти! Выходи. Георг! Нам нужно продвигаться дальше! Но сначала мы спасем тебя! Давай быстрее!
Георг
Георг встрепенулся. В затуманенном больном его мозгу, похоже, зародилась какая-то мысль. Он медленно повернул голову в сторону Арины, затем вяло начал подергиваться, заплакал и тихо запричитал:
– Суки! Почему
– Суки пришли тебя спасти! Не ной! Выходи сейчас же!
Георг медленно – со стороны казалось, будто все происходит в какой-то замедленной съемке, – начал продвигаться к выходу из капсулы. Арина внимательно смотрела на него. Что-то с ним было не так. Он полз по капсуле, покачиваясь из стороны в сторону. Когда он проползал максимально близко к тому месту, где стояла Арина, она увидела, что все его лицо, шея и руки покрыты тяжелой испариной. А цвет лица был багровым. Арина сразу поняла, что у Георга высокая температура тела.
В первый отсек Арина вошла только после того, как Георг был отправлен из медицинского броневика, но перед этим она вызвала Бейдера:
– Генерал-лейтенант, прошу вас, не спускайте глаз с Георга, он очень плох. И я очень прошу не отправлять его в отсек с гражданскими. Я еще не понимаю до конца, что случилось и как происходит заражение, но Конев не должен находиться рядом с безоружными людьми.
– Я подумал, что мы с тобой, Субботиными и несколькими бойцами из твоей группы проедем часть пути с Георгом в другом броневике. И, конечно, я с тобой согласен. Мои родители едут в том отсеке, твои дети едут в том отсеке. Мы будем наблюдать за Георгом в машине, где гражданских нет. Там перевозится оружие и спецтехника и есть небольшой, свободный ото всего отсек.
– Отлично! Мы зачищаем, и я – к вам. Пожалуйста, будьте осторожны. И Михаил Анатольевич тоже.
– Хорошо, Арина, мы будем! Зачищайте там и подходите к нам. И возьми Германа и Ковальского.
Арина отключилась.
Ее вдруг настигла сильнейшая тревога. Ощущения были такие яркие, что напомнили ей волнение на Галичьей Горе. Именно тогда, той самой первой ночью, когда они разбили лагерь, она испытывала просто невыносимое беспокойство. Оно угнетало, не давало спать и вызывало панику. Вот и сейчас Арине с большим трудом пришлось унять подступающий к горлу комок. Будущее всех, кто смог выжить, было слишком туманным и становилось с каждой минутой все более и более непредсказуемым.
Но сейчас ей нужно было успокоиться. Взять себя в руки. Она больше не имела права на такие эмоции.
Они зашли в первый отсек. Там не было людей – только существа, от которых группа довольно быстро зачистила пространство. Проверив все и взяв несколько перевязочных комплектов, Арина закрыла броневик, и тот продолжил свой путь уже пустым. Отпустив большую часть бойцов, участвующих в операции, в главную бронированную машину, Арина вместе с Германом, Ковальским и своими руководителями прошла в броневик, где уже находился Георг.
Арина не стала переодеваться и осталась в полном боевом облачении. Она буквально слилась со своим боекомплектом. Он был невероятно удобен и идеально ей подходил.
Пройдя внутрь броневика и дождавшись, когда они тронутся, Арина начала наблюдать, как старшая медсестра, Ольга Сидорова, из второго медицинского броневика обрабатывала раны Георга и производила многочисленные перевязки. Для протокола, который запросил министр, медсестра все свои действия озвучивала:
– Старшая медсестра Сидорова Ольга Геннадьевна, произвожу осмотр майора Конева Георга Львовича. Пациенту тридцать один год. По картотеке параметры тела следующие: рост – 181 см, вес – 94 кг, пациент имеет многочисленные татуировки, на теле есть повреждения, в частности, рваные раны различной степени сложности. Характер повреждений странный. Складывается впечатление, что на пациента напали дикие животные. Раны имеют внешние признаки запущенности, вижу косвенные признаки нагноения. По первичному осмотру ранам не меньше трех-четырех суток, обработаны очень плохо. Температура тела чрезвычайно высокая. Градусник показывает сорок два градуса, кожный покров неестественно серого цвета. Белки глаз окрашены в желто-серый цвет – скорее всего, печень не справляется с нагрузкой. Ротовая полость имеет темно-серый налет по всей поверхности миндалин, неба и язычка. Отделяемое из ушей – также темно-серого цвета. По результатам двух замеров давления, имеются признаки гипертонического криза. Первое и второе измерения: 220/130, 225/120. Пульс – 145 и 147 ударов в минуту соответственно. За время нашего здесь присутствия тело покрылось испариной и отделяемое буквально…
Медсестра резко прервалась и обратилась к Бейдеру:
– Господин генерал-лейтенант, командира срочно нужно уложить на каталку и провести мероприятия для снижения температуры и давления. Мы его сейчас потеряем!
– Хорошо! Нужно вызвать одного из докторов?
– Сейчас свяжемся с Иваном Александровичем Вьюговым. Он реаниматолог и, пожалуй, единственный врач, который сейчас может к нам присоединиться. Остальные занимаются большим количеством гражданских, у которых обострились хронические заболевания в нашем заточении в бункере. Придется остановиться и подождать, пока машина с медиками поравняется с нами, чтобы забрать его.
Через некоторое время доктор Вьюгов оказался на месте. Практически ворвавшись в отсек и коротко поздоровавшись со всеми присутствующими, он быстро отпер свой портативный реанимационный чемоданчик. Бегло оглядев пациента, доктор скомандовал медсестре:
– Подготовьте капельницы. Ему необходимо начать ввод антибиотиков немедленно. И срочно чистить кровь. Также подготовьте противосудорожное и противошоковое.
С этими словами он бросился обратно к выходу из отсека, но тут же вернулся вновь, таща за собой огромный передвижной шкафчик с находящимися внутри медикаментами.
Георг же смотрел то на доктора, то на медсестру, то на Бейдера, то на Арину и вращал глазами. Казалось, его сейчас начнет тошнить. Затем он повернулся к Арине и закричал:
– Я не хочу! Я не хочу! Я не хочу превращаться в них!
Арина мигом подлетела ближе к нему:
– Георг! В кого? В этих существ?
– Да! После укусов люди превращаются в этих существ, если умирают. Я не хочу умирать! Я не могу умереть! Спасите меня! А-а-а!!!
Протяжный истошный вопль раздирал воздух и испытывал барабанные перепонки на прочность.
Доктор Вьюгов подошел к Арине и закричал:
– Отойдите от него! Не время его расспрашивать! Он может в любой момент умереть!
Арина рявкнула в ответ:
– Самое время расспрашивать, пока он жив! Вы видели существ? Нет? Так заткнитесь и делайте свою работу, не мешая мне!
Бейдер хотел ей что-то возразить, но передумал и кивнул. А сам задал вопрос Георгу:
– Георг! Расскажи, что произошло?! С самого начала. Быстрее! Только так мы сможем понять, как тебе помочь! Итак, начнем! Кто, где и как тебя укусил?