Конец долгой ночи
Шрифт:
– Девяносто семь - это больше, чем команда одного корабля.
– Круин осмотрел пистолет, сунул в кобуру, пристегнул на ремень второй.
– Эдак они к утру уйдут все.
– Он посмотрел на Джусика.
– Как вы думаете, Джусик?
– Боюсь, что уйдут, сэр.
– Ответ на эти действия, Джусик, самый простой.
– Круин похлопал помощника по плечу.
– Мы немедленно снимаемся с места.
– Снимаемся с места?
– Разумеется. И всей флотилией. Надо выйти на равновесную орбиту, откуда ни один человек не сумеет сбежать. А пока мы будем находиться на этой орбите, я
– Сомневаюсь, чтобы команда подчинилась приказу об отлете, сэр.
– Посмотрим, посмотрим.
– Круин опять улыбнулся, жестко, язвительно.
– Если вы внимательно читали уставы, вы должны знать, что бунт в зародыше подавить нетрудно. Единственное, что надо сделать, - изолировать зачинщиков. Толпа - это не просто совокупность людей как таковых. Толпа - это зачинщики и стадо безмозглых идиотов.
– Круин похлопал по рукоятке пистолета.
– А зачинщиков узнать легче легкого. Как правило, они первые разевают рот.
– Так точно, сэр, - с сомнением проговорил Джусик.
– Прикажете просигналить общий сбор?
Душераздирающе взвыла сирена флагмана, нарушив покой ночи. На кораблях один за другим вспыхнули прожекторы, на холме за выжженной полосой в кронах деревьев проснулись и громко защебетали испуганные птицы.
Медленно, уверенно, важно спускался Круин по металлическому трапу. Устремленные на него лица в свете бортовых огней казались гроздьями белых шаров. Капитаны кораблей и их помощники встали позади командора и по обе стороны от него. Каждый был вооружен двумя пистолетами.
– После трех лет верной службы Гульду, - напыщенно начал Круин, - среди вас оказались изменники. Это малодушные трусы, неспособные потерпеть каких-нибудь несколько дней. Всего несколько дней, и нас ждет блестящая победа. Позабыв о своем долге, они нарушают приказы, братаются с врагом, утешаются с их женщинами. Они, эта горстка ничтожных эгоистов, стремятся за счет большинства наслаждаться всеми радостями жизни. Круин обвел собравшихся тяжелым, осуждающим взглядом.
– Придет время, и эти люди будут жестоко наказаны.
На него со всех сторон глядели ничего не выражающие глаза. Он был меткий стрелок, с двадцати пяти шагов попадал в ухо бегущего человека, и он ждал, когда цель обнаружит себя. Этого ждали и стоявшие рядом с ним.
Но никто не нарушил молчания.
– Среди вас наверняка есть виновные в тех же самых преступлениях. Но пусть они не радуются. Ибо очень скоро .они будут лишены возможности совершать свои беззакония.
– Круин переводил взгляд с одного лица на другое, глаза его вспыхивали гневом, а руки крепко сжимали пистолеты.
– Корабли должны быть приведены в полную готовность. Стартуем немедленно и выходим на равновесную орбиту. Вас ожидают бессонные ночи и тяжкий многодневный труд, за что вы должны благодарить своих товарищей, изменивших долгу.
– Круин секунду помолчал, потом спросил: - Возражения есть?
Один зачинщик ведет за собой тысячу.
Ответом опять было молчание.
– Приказываю начать
Капитан Сомир, оказавшийся лицом к лицу с Круином, вдруг закричал:
– Командор, берегитесь!
Рука с пистолетом взметнулась вверх, у самого уха Круина прозвучал выстрел.
Услыхав за спиной рев толпы, он резко повернулся и вскинул обе руки, сжимающие пистолеты. Он не слыхал выстрела Сомира, не видел больше толпы, рев прекратился так же внезапно, как начался. Страшная тяжесть сдавила голову, трава поплыла на него, руки разжались, пистолеты выпали, и он, прикрыв руками лицо, упал. Расплывшиеся, танцующие огни стали меркнуть в его глазах, и скоро все поглотила тьма.
Как сквозь сон, Круин слышал слабый, беспорядочный топот множества ног, приглушенные, точно доносившиеся издалека, крики, исторгавшиеся сотнями орущих глоток. Потом все перекрыли чудовищной силы взрывы: один, другой, третий... Круин ощущал, как содрогается от взрывов почва.
Кто-то плеснул ему в лицо холодной воды.
Круин сел и обеими руками обхватил гудящую голову. Бледные пальцы рассвета уже ощупывали край неба. Болели глаза; помигав, чтобы рассеять затягивающую их пелену, Круин разглядел возле себя Джусика, Сомира и еще восьмерых. Все были с ног до головы в грязи, лица в синяках, мундиры порваны и точно изжеваны.
– Они напали на нас в тот самый момент, когда вы повернулись, чтобы идти на корабль, - мрачно проговорил Джусик. Впереди стояло около сотни человек, и все они в какой-то безумной ярости, как по команде, бросились на нас. За ними ринулись все остальные, нас было очень мало.
– Джусик посмотрел на командора красными, воспаленными глазами.
– Вы всю ночь были без сознания.
Круин, пошатываясь, встал на ноги и заковылял, нетвердо ступая.
– Сколько убитых?
– Ни одного. Мы выстрелили поверх голов. Ну, а потом было уже поздно.
– Поверх голов?
– расправив плечи, Круин почувствовал в позвоночнике острую боль, но, не обращая на нее внимания, продолжал:
– Разве оружие существует не затем, чтобы убивать?
– Это не так просто, - слабо запротестовал Джусик.
– Не так просто стрелять в своих товарищей.
– Вы тоже так думаете?
– спросил Круин, взглянув на остальных.
Капитаны с унылым видом кивнули, а Сомир сказал:
– У нас было совсем мало времени. А если начинаешь колебаться, как мы в этот раз, то...
– Ничему не может быть оправдания. Вам был отдан приказ, вы должны были его исполнить.
– Его лихорадочный взгляд обжег одного, потом другого.
– Вы оба недостойны носить свое звание. Я разжалую вас в рядовые.
– Нижняя челюсть Круина выпятилась, лицо стало уродливым, полным ненависти.
– Убирайтесь вон с моих глаз!
– заорал он.
Капитаны поплелись прочь. Круин, кипя от ярости, поднялся по трапу, вошел во внутреннее помещение флагмана, осмотрел его от носа до хвоста. На борту не было ни души. Забравшись в хвост, он понял, какие взрывы слышались ему тогда. Сжав губы, смотрел он на искореженные баки для горючего, развороченные двигатели. Флагман был теперь просто грудой металлического лома.