Конец эры
Шрифт:
— Миллион — это число в… в десятичной системе? Десять раз по десять раз по десять раз по десять раз по десять раз по десять, да-а-а?
— Там было пять «десять раз по»? — сказал я. — Тогда да, это миллион.
— Шестьдесят… пять… миллионов… лет… — сказало существо. Помолчало, потом снова харкнуло на землю кровью. — То, что вы говорите, трудно принять.
— Тем не менее, это правда, — сказал я. По непонятной причине я испытал извращённое удовольствие от того, что смог произвести впечатление на эту штуку. — Я понимаю, что временной промежуток в шестьдесят с лишним миллионов лет трудно осознать.
— Осознать можем мы; мы помним прошлого вдвое больше, — сказал троодон.
— Боже мой! Вы помните, что было… э-э… сто тридцать миллионов лет назад?
— Любопытно, что вы владеете богом, — сказал Ромбик.
Я мотнул головой.
— Ваша история длится сто тридцать миллионов лет? — Если сейчас конец мела, то это получается граница между триасом и юрой.
— История? — не понял троодон.
— Непрерывная письменная запись, — сказал Кликс. Он замолк на мгновение, видимо, осознав, что у желеобразных организмов почти наверняка нет письменности в том виде, в каком мы её знаем, раз у них даже рук нет. — Или непрерывная запись прошедшего в любой другой форме.
— Нет, — сказал троодон, — такого не имеем мы.
— Но вы только что сказали, что помните время сто тридцать миллионов лет назад, — сказал Кликс с разочарованием в голосе.
— Мы помним.
— Но как же вы тогда…
— Но мы не знали, что возможно перемещаться во времени, — сказал Ромбик, перебивая Кликса. — Вчера, тот чёрный и белый диск ударился о землю. Это ваше средство перемещения во времени?
— «Стернбергер», да, — сказал Кликс. — Полностью он называется «обитаемый модуль темпорального фазового сдвига Чжуан», но пресса его называет просто машиной времени.
— Машина времени? — голова рептилии подпрыгнула. — Фраза взывает. Скажите как работает.
Кликса, по-видимому, этот вопрос разозлил.
— Послушайте, — сказал он. — Мы о вас ничего не знаем. Вы влезли нам в голову. Что вы за хрень вообще?
В первый раз я заметил, как необычно троодон моргает: по отдельности, сначала левым, потом правым глазом.
— Мы вошли в вас только чтобы впитать ваш язык, — произнёс Ромбик. — Не нанесли вреда, так?
— Ну…
— Мы можем войти снова чтобы получить ещё информацию. Но нужно много времени. Неуклюже. Языковые центры очевидны в структуре мозга. Конкретное воспоминание тяжело нацедить. Нацедить? Нет, выдоить. Проще, если вы нам скажете.
— Но нам было бы легче общаться, если бы мы узнали о вас побольше, — сказал я. — Вы, несомненно, понимаете, что общая система понятий облегчает коммуникацию.
— Да-а-а. Поддерживаю и повышаю… Нет, просто поддерживаю. Общая система ориентиров. Смыкает. Очень хорошо. Спрашивайте.
— Отлично, — сказал я. — Кто вы такие?
— Я есть я, — ответила рептилия.
— Великолепно, — пробормотал Кликс.
— Неудовлетворительный ответ? — спросил теропод. — Я есть этот самый. Нет имени. Имя не смыкает.
— Вы — одно существо, — сказал я, — но у вас нет собственного имени. Это так?
— Это так.
— Как вы отличаете себя от других вашего вида? — спросил я.
— Других?
— Ну, вы знаете — других особей. Один из вас находится в этом троодоне, другой — в этом. Как вы различаете друг друга?
— Я здесь. Другой там. Просто, как 3,1415.
Кликс хохотнул.
— Но что вы такое? — спросил я, злясь на Кликса.
— Не смыкает.
— Вы беспозвоночные.
— Беспозвоночные: животные, не имеющие спинного хребта, да-а-а?
— Да. От кого вы произошли?
— От Большого Взрыва.
— Нет, нет. Я… чёрт! Я хочу знать, чем вы являетесь, из каких форм жизни эволюционировали. Вы непохожи ни на одну из тех, что я видел прежде.
— Вы тоже.
Я покачал головой.
— Я не слишком отличаюсь от динозавра, в котором вы сейчас находитесь.
— Динозавр — эффективное существо. Сильное. Острое зрение. Тонкое обоняние. Ваши вялые по сравнению.
— Да, — сказал я, приходя в раздражение. Многие годы я объяснял людям, что динозавры не были теми инертными тупыми животными, какими их изображают в мультиках, но слышать то же самое от рептилии было почему-то обидно. — Но всё же сходства больше, чем различий. Мы двуноги. У нас по две руки, два глаза, две ноздри. Наша левая сторона является почти точным отражением правой…
— Бисексуальная симметрия, — вставил динозавр.
— Билатеральная симметрия, — поправил я. — Очевидно, что мы с динозавром связаны родством — у нас общий предок. Мой вид произошёл от древних рептилий, но тут есть и другие существа, крошечные млекопитающие, которые состоят с нами в ещё более близком родстве. Но вы… Я изучал историю развития жизни с самого её начала. И я не знаю ни про одно животное, которое было бы похоже на вас.
— Его тело — одни мягкие ткани, — сказал Кликс. — От них не будет окаменелостей.
Я повернулся к нему.
— Но разумная жизнь за миллионы лет до появления первого человека? Это невероятно. Это почти как…
Мне нравится думать, что я уже готов был высказать правильную догадку, что в этот момент я сложил кусочки головоломки и понял, что происходит. Но мои слова заглушил громоподобный хлопок, за которым последовал рёв нескольких динозавров и крики переполошённой летающей мелочи. Я узнал этот звук сразу же, потому что мой дом находится к югу от аэропорта Пирсон, и эти звуки, несмотря на жалобы мои и соседей стали частью нашей повседневной жизни с тех пор, как канадский Минтранс разрешил полёты сверхзвуковых суперлайнеров «Ориент Экспресс». Высоко над нами три крошечных сферы пересекали небо на двух или трёх махах [13] . Снизу они были похожи на самолёты, но я тут же понял, что это нечто большее.
13
Мах, М — отношение скорости объекта к скорости звука. Скорость 2М — это удвоенная скорость звука или 2383 км/ч. (Прим. перев.)