Конец эры
Шрифт:
— Доброе утро, bonjour. TRIUMF.
— Здравствуйте, — сказал я и сам удивился, насколько взволнованно прозвучал мой голос. — Чинмэй Чжуан, пожалуйста.
— Доктор Чжуан сейчас недоступна, — ответил он. — Хотите оставить для неё сообщение?
— Да, — ответил я. — Да, хочу.
Чинмэй Чжуан не перезвонила и после трёх оставленных для неё в TRIUMFе сообщений, но я в конце концов выцыганил номер её не включённого в справочник домашнего телефона у того, кто ответил на мой звонок в четвёртый раз, поздно
Торонто находится в 3300 км от Ванкувера; у меня здесь было начало одиннадцатого, что означало, что в Ванкувере едва перевалило за семь вечера. Телефон прозвонил трижды, прежде чем самодовольный логотип «Белл-Канада» совершил свой обычный прыжок за пределы экрана. Однако вместо лица доктора Чжуан я увидел надпись:
Видеосоединение не поддерживается
Затем с другого конца континента донёсся голос, тонкий и словно дрожащий от страха — расстояние, разумеется, его никак не искажало:
— Алло?
— Здравствуйте, — сказал я. — Могу я услышать доктора Чинмэй Чжуан?
Пауза. Потом:
— Кто говорит?
— Меня зовут Брандон Теккерей. Я работаю в Королевском музее Онтарио в Торонто.
— Меня не интересует членство в попечительском совете. До свидания.
— Подождите. Я не из финансового департамента. Я из отдела палеонтологии позвоночных.
— Позво… Где вы взяли этот номер?
— То есть, доктор Чжуан — это вы?
— Да, я. Как вы нашли мой номер?
Я попытался немного разрядить разговор.
— Поверьте, это было нелегко.
— Этот номер скрыт не без причины. Пожалуйста, оставьте меня в покое.
Я напустил в свой голос столько обнадёживающей теплоты, сколько смог.
— Вас правда нелегко найти, — сказал я, усмехнувшись.
— Это не ваше дело. — Пауза, в течение которой мы оба пытались решить, чья сейчас очередь говорить. Наконец, заговорила она:
— Мой телефон говорит, что ваш номер региона 905. Это не Торонто.
— Это Миссиссога, я там живу. Это рядом с Торонто.
Послышался вздох облегчения.
— И это не мобильный телефон, верно? Значит, вы не в Ванкувере? — Её голос немного повеселел, но всё ещё нервно подрагивал — совсем не тот голос, про который можно сказать «чёткий». Как там было написано в дневнике? Чёткий, размеренный, отщёлкивающий согласные, словно батарея автоматических выключателей.Это явно сказано про совершенно другого человека.
— У вас видеофон, доктор Чжуан? Мы можем включить видео?
— Нет.
Что бы это значило? «Нет, у меня не видеофон», или «Нет, я не хочу включать камеру»?
— Э-э… хорошо, — сказал я, наконец. — Неважно. — Внезапно я осознал, что не знаю, о чём дальше говорить. То, что я хотел спросить, было настолько невероятно, настолько немыслимо. Если это розыгрыш, то организовать его мог только один человек — Кликс, на время саббатикала переехавший в Торонто. Я его убью, если это всё не взаправду.
— Я уже некоторое время пытаюсь вас разыскать, доктор Чжуан. Мне нужно обсудить с вами одно дело.
Её голос всё ещё звучит настороженно.
— Очень хорошо. Но будьте кратки.
— Конечно. Вы, случайно, не знакомы с человеком по имени Майлз Джордан?
— Когда-то я знала Сьюзан Джордан.
— Нет, вряд ли тут есть связь. Майлз тоже палеонтолог. Работает в Королевском Тиррелловском музее в Драмхеллере, Альберта.
— Хороший музей, — сказала она. — Но какое он имеет отношение ко мне?
— Слово «стазис» о чём-нибудь вам говорит?
— Это по-гречески «неподвижность». Что я выиграла?
— И это всё, что для вас значит это слово?
— Мистер Теккерей, я очень ценю своё право на уединение. Не хочу показаться грубой, но я не люблю болтать по телефону.
Я собрал всю свою решимость в кулак.
— Хорошо, доктор Чжуан. Сформулируем вопрос так: не проводите ли вы сейчас или не проводили ли в прошлом эксперименты с прекращением течения времени — с явлением, которое вы называете стазисом?
— Откуда вы это взяли?
— Пожалуйста, мне очень нужно знать.
Она молчала несколько секунд.
— Ну, в общем, да, — сказала он, наконец. — Думаю, «стазис» было бы подходящим названием для этого явления, хотя я сама его так никогда не называла. Эксперименты? До них не дошло. У меня получались некоторые интересные уравнения, но это было до того, как… в общем, много лет назад.
— То есть стазис возможен. Тогда скажите: ваши исследования давали основания полагать, что практическое применение ваших уравнений может сделать возможным перемещение во времени?
Впервые за всё время разговора голос на том конце провода как-то окреп.
— Теперь я понимаю, мистер… Теккерей, вы сказали?
— Да.
— Мистер Теккерей, теперь я понимаю, что вы чокнутый. Прощайте.
— Нет, прошу вас! Я совершенно серьё…
Короткие гудки. Я сказал телефону набрать номер снова, но не дождался из Ванкувера ничего, кроме гудков.
Обратный отсчёт: 15
Самые горячие места в аду предназначены для тех, кто во времена кризиса морали остаётся нейтральным.