Конец эры
Шрифт:
— Я не поним…
— Когда ты увидишь меня в следующий раз, потребуй показать тебе банку. Убедись, что она не открыта.
— Брэнди, ты параноик.
Голова троодона затряслась.
— Нет не-обходи-мос-с-с-сти, — прошипел он.
— Кликс, я хочу, чтобы ты нашёл какой-нибудь предмет, который ты бы мог использовать подобным же образом, — сказал я в рацию. — Как сигнал для меня.
— Брэнди…
— Делай что говорю!
Снова треск статики.
— У меня есть ручка. С пимпочкой. Я могу нажать пимпочку и высунуть стержень, если в меня начнут входить.
— Нет. Изменение должно быть необратимым. И его нужно сделать быстро. И предмет должен быть уникальным.
Снова статика.
— Хорошо. У меня есть целлофановая упаковка с двумя твинки [27] .
— Ты взял с собой твинки?
— Э-э… да.
— Здорово. Что ты с ними сделаешь?
27
Twinkie — бисквитное пирожное с кремовой начинкой
— Гмм, ну, они сейчас в нагрудном кармане куртки.
— На тебе сейчас та свободного покроя куртка цвета хаки, так?
— Да, она. Если ко мне приблизятся, я раздавлю твинки.
— Хорошо. Ещё одна вещь, Кликс. Сколько ты весишь?
— Где-то девяносто кило.
— Сколько точно? Перед стартом мы проходили финальное медобследование. Сколько ты тогда весил?
— Э-э… восемьдесят девять пятьсот.
— Хорошо. Я — сто четыре ровно.
— Сто четыре? Да ты что!
— Просто запомни эти грёбаные цифры!
— Сто четыре. Количество недель в двух годах. Запомнил. Но Брэнди…
Он наверняка хотел мне напомнить, что у нас с собой нет весов, только маленькие минералогические, на которых не взвесить больше двух килограмм. Но я не дал ему договорить.
— Отлично. Теперь я отправляюсь к кораблю.
— Я хочу закончить бурение образцов, — сказал Кликс. — Это ещё несколько часов.
— Давай. Только не съедай твинки. Поговорим потом.
— Пока.
Я вернул рацию в рюкзак и снова подхватил ружьё.
— Зачем это всё? — прошипел хет.
Я поднял руку с зажатым в ней пивом.
— Чтобы держать тебя на расстоянии. Видишь этот металлический язычок? Если я нажму, то этот контейнер будет вскрыт таким образом, что снова закрыть его будет невозможно. Я не думаю, что тебе удастся войти в меня настолько быстро.
— Я не имею намерения входить в тебя.
— И, — продолжил я, — на случай, если ты в меня всё же войдёшь, Кликс знает, сколько я вешу. Разница в массе выдаст тебя с головой. — На самом деле это было не так. Даже будь у нас большие весы, наш с Кликсом вес варьируется в более широких пределах, чем масса одного хета, в зависимости от того, сколько мы съели за обедом и сходили ли в туалет. Но звучала угроза убедительно.
— Вы опасаетесь нас, — сказал хет. — Мы хотели лишь поговорить.
Я опустил дуло ружья, но и не подумал вернуть его в рюкзак.
— Очень хорошо. О чём вы хотели поговорить?
— О королях и капусте, — сказал динозавр. Эта книга была из моего круга чтения, а не из Кликсова, и троодон говорил с, как выразился бы Кликс, канадским акцентом. Хотя это был не Ромбик, с которым мы общались вчера утром, его седоком, по-видимому, был тот же самый хет, с которым мы уже встречались. Или может быть — хоть эта концепция и с трудом умещалась у меня в голове — может быть, как хет пытался объяснить ранее, индивидуальность для них ничего не значила. Может, что узнаёт один, становится известно всем? А как происходит обмен?
— О королях и капусте? — повторил я и пожал плечами. — Королём у нас Карл III. А капусту я ем только в салате.
Динозавр, по-прежнему держащий дистанцию с несколько метров, вскинул голову и заглотил информацию, моргнув на раз-два.
— Спасибо за то, что поделился этим с нами, — сказал он; фраза для заполнения паузы, которую я подхватил от доктора Шрёдера. — Ты находишься на значительном расстоянии от своего корабля.
— Людям полезно упражняться в ходьбе. Способствует пищеварению.
— Ах.
Я посмотрел на него.
— Это не тот троодон, с которым мы встречались раньше, — сказал я.
— Верно.
— Но ты — тот самый хет?
— Более-менее.
— Почему ты сменил носителя?
Троодон моргнул.
— Нам кажется недожаренным находиться в одном и том же теле дольше одного-двух дней. Мы находим это… — Скрежещущий голос замолк, словно хет подбирал подходящий термин. — Клаустрофобия. Мы испытываем клаустрофобию. — Он переступил с ноги на ногу. — Кроме того, мы должны оставлять носителей для прямого взаимодействия с целью обмена памятью.
Если это правда, значит, тот факт, что хеты по собственной воле покинули наши с Кликсом тела, не обязательно свидетельствовал об отсутствии злобных намерений.
— Скажи мне, — сказал троодон, — где конкретно находится задница Кликс.
— Что?
— Кликс гадский ублюдок. Где он?
— Почему ты его так называешь?
— Кликс? А, каламбур. Каламбур смыкает. Его уникальное идентифицирующее слово — Майлз, но ты зовёшь его Кликс. «Клик» — сокращение от «километр». — Зверюга откинула свою длинную голову назад. — Хо-хо.