Конец эры
Шрифт:
— Вы состоите из микроскопических частиц, но на самом деле вы — одно огромное существо, — сказал я и вспомнил о хете размером с пляжный мяч, появляющемся из тела трицератопса. — Мы можете сливаться в большие конгломераты или распадаться на мелкие фракции. Но вы — колониальные существа, как кораллы, только без рифа, способные разделяться на крошечные составные части — меньшие, чем клетки — и проникать внутрь живой материи. — Я бы никогда не послал такую дикую догадку в научный журнал, но чувствовал, что иду по верному пути. — Я ведь прав, не так ли?
— Да-а-а. Правоват, во всяком случае.
Я решил начать с основ.
— Основой земной жизни являются самовоспроизводящиеся макромолекулы, называемые нуклеиновыми кислотами.
— Мы это знаем.
— В основе вас также лежат нуклеиновые кислоты?
— Да-а-а, мы — нуклеиновые кислоты.
Забавная формулировка.
— Какие? ДНК?
— Это та, что содержится в ядре ваших клеток? Двойная спираль? Да-а-а, некоторые из наших составных частей — ДНК.
— А остальные ваши составные части?
— Не дезоксе.
Мне пришлось прокрутить ответ троодона в голове несколько раз, прежде чем я догадался, о чём он.
— А, ты о РНК. Рибонуклеиновая кислота.
Пасть рептилии приоткрылась, блеснув ножевидными зубами, затем горло дёрнулось и исторгло:
— Да-а-а
— Что-нибудь ещё?
— Протеин.
На мгновение я замолк, переваривая. Мы — нуклеиновые кислоты, сказал он. Я подумал об этом и подумал о РНК. Цепочка нуклеотидов, существующая в цитоплазме клетки, она также ассоциируется с долговременным хранением информации и — вот оно! — с вирусами.
— Вы — вирус, — сказал я.
— Вируссс? — Троодон словно бы пробовал слово на зуб. — Да-а-а, вируссс.
Это всё объясняло. Вирусы на несколько порядков меньше клеток, их размер от ста до двух тысяч ангстрем. Вирусная форма жизни могла бы с лёгкостью проскальзывать в промежутки между клетками и таким образом просачиваться сквозь кожу, мышечную ткань и органы. Но… но…
— Но вирусы ведь на самом деле не живые, — сказал я.
Троодон посмотрел на меня; золотистые глаза поймали солнечный луч.
— О чём говоришь ты?
— Я имею в виду, вирус неполноценен без носителя.
— Носителя?
— Настоящего живого организма. Вирус состоит из инструкций, сохранённых в виде ДНК или РНК, покрытых белковой оболочкой. Они не могут расти и не имеют возможности самостоятельно размножаться; поэтому и считается, что они не живые. Им нужно…
Троодон бесхитростно моргнул.
— Да-а-а?
Я молчал. Вирусам нужно подчинить, захватить, наводнить клеточную машинерию растения или животного. Тогда они заставляют клетки производить его, вируса, собственную нуклеиновую кислоту и делать копии его протеиновой оболочки. Я попытался вспомнить пример вируса, действие которого полезно для носителя, но не смог. Вирусы по определению патогенны, опасны для клеточной жизни, вызывают болезни от гриппа и полиомиелита, кори и простуды, до эпидемии СПИДа конца 90-х — начала 2000-х. Собственно, из-за СПИДа вирусные исследования стали довольно горячей темой в западной науке, как в предыдущем десятилетии — орбитальные оружейные комплексы. В этот раз, правда, деньги не были выброшены на ветер: средство против СПИДа было одобрено для лечения людей в 2010. По сути, это лекарство — удачно названое «Избавление» — было способно нейтрализовать практически любой вирус, используя процесс под названием адаптивное фрактальное связывание; теперь оно использовалось для лечения всего — от простуды и гриппа до эболы.
Но если хеты — вирусы, то они должны… подчинять… другие формы жизни.
Кое-кто считает, что человечеству присуща врождённая тяга к насилию из-за его плотоядных предков. Как необходимость в буквальном смысле порабощать клеточную жизнь повлияла на психологию хетов? Будут ли они стремиться к завоеванию, к контролю над живыми организмами? Это объяснило бы, почему они не любят оставаться долгое время в одном и том же носителе. Тяга к порабощению может быть удовлетворена только постоянным подчинением новых живых существ.
Придержи-ка коней, Бренди. Погоди минутку. Не прыгай за борт.
Но… вирусы.
Давай же, Брэнди. Ты учёный. Ничего, если гипотеза звучит дико, но её надо проверить, доказать.
Хеты — существа ульевого типа; у них нет индивидуальности. Может быть, они не имеют представления о лжи и обмане.
Так что почему бы просто не спросить?
— Вы подчиняете и другие формы жизни, не так ли? — сказал я. — Чтобы заставить их делать то, что вам нужно.
Двойное моргание.
— Конечно.
— Даже если это разумные существа?
И снова моргание.
— Мы — единственные подлинно разумные существа.
Я содрогнулся.
— Я видел, как динозавры сражаются с механическими танками.
Троодон наклонил голову.
— О.
— Это была военная игра, так ведь?
— Что такое игра?
Я покачал головой.
— Впрочем, «игра» — это неподходящее слово. Я имел в виду, это была тренировка, подготовка к конфликту.
— Да-а-а.
— К конфликту между вашим видом и другими разумными существами.
— Мы — единственные подлинно разумные существа, — повторил хет.
— Хорошо, тогда так: к конфликту между вашим видом и теми, кто делает металлические танки.
— Да-а-а.
— Кто начал конфликт?
— Я не понимаю, — сказал хет.
— Из-за чего вы воюете?
— Из-за укрытия.
— Нет, я имею в виду, каков предмет конфликта. Почему вы воюете?
— Ах, это. — Троодон почесал своё тощее брюхо. — Они не хотят, чтобы мы входили в их тела. Они не хотят быть нашими рабами.
— Вот дерьмо!
Хет посмотрел на меня через огромные золотистые глаза троодона.
— Я думал, для этого вида активности вам требуется уединение, — сказал он.
Обратный отсчёт: 3
И познаете истину, и истина сделает вас свободными.