Конец хазы
Шрифт:
– Именно!
– подтвердил Барабан, - дело именно в сейфах госбанка.
– Стало быть, - продолжал Пинета, - вы решили, что я - лучший специалист по сталелитейному делу и увезли меня для того, чтобы я устроил вам все технические приспособления для взлома сейфов госбанка?
– О, вы попали в самую точку!
Пинета почувствовал себя так, как будто заново начал жить.
– Отлично! Я не понимаю только, для чего вам было везти меня сюда! Об этом мы могли бы сговориться на моей квартире.
–
Он откинулся на спинку кресла, взвизгнул и закатился хохотать до слез, отмахиваясь обеими руками и вздрагивая круглым, как футбольный мяч, животом.
Пинета терпеливо подождал, когда он кончит.
– Я знаком приблизительно с устройством сейфов госбанка. Они построены по образцу... по образцу...
– Пинета задумался на мгновенье - по образцу ливерпульских сейфов!
– Да, да, - подтвердил Барабан, все еще колыхаясь от смеха и вытирая носовым платком заплаканные глаза, - кажется именно по образцу ливерпульских.
– Так вы полагаете, - начал снова Пинета, - что для этой работы мне потребуются какие-нибудь предварительные приготовления?
– Полагаю ли я так?
– переспросил Барабан.
– Не очень. Откровенно говоря, я совсем не специалист по кассирному делу. Может быть, вы справитесь со всем с этим на месте!
– А когда вы думаете начать самое-то дело?
Барабан посмеялся про себя и посмотрел на Пинету с иронией:
– Оставьте эти пустяки, инженер. О чем вы спрашиваете меня? Мы же не дети, честное слово! Мы же организаторы. Лучше скажите мне, сколько дней вам нужно на подработку?
Пинета задумался.
– Мне нужно дней 5 - 6, - ответил он и подумал: чорт возьми, это что же я делаю!
– и тотчас ответил себе - все равно, не умирать же с голода.
– Но мне необходимо знать, - продолжал он, - во-первых, расположение электрической сети госбанка, во-вторых...
– Отлично, - отвечал Барабан, хлопнув его по коленке, - эти сведения мы вам доставим немедля.
– Во-вторых, - продолжал Пинета, - будьте добры купить...
– Он остановился на мгновенье и быстро закончил: 15 аршин лучшего гуперовского провода и катушку этого, как его... Румкопфа.
– Как фамилия?
– Рум... Румкорфа, - твердо повторил Пинета.
– И 15 аршин гуперовского провода?
– Да, и ни в коем случае не меньше 15 аршин.
– Будет сделано.
– Это покамест все, - закончил Пинета, - а потом посмотрим.
– Все!
– закричал Барабан.
– Отлично. Это же Запад! Инженер Пинета. Что значит специалист!
Он откупорил бутылку пива и первому налил Пинете. Потом, перевернув бутылку вверх дном, он доверху наполнил
– За дело!
– сказал он, мигая глазами, - за дело большого масштаба!
Они чокнулись.
Но Барабан выпил не сразу. Сперва он выпятил губы и, чуть-чуть прищурившись, долго дул на пузырчатую пену, стекавшую по граненому стеклу. Потом он слегка подался вперед, поджимая живот, и с любовью посмотрел пиво на свет. Наконец, положив руку на грудь, он сразу отхлебнул из стакана.
И пиво, похожее на жидкий янтарь, отчаявшись в спасении, само полетело в рот Барабана.
Дыра от переносной печки - четырехугольный след, оставленный 18-м и 19-м годом, оказалась дверью в потустенный мир.
Едва только Барабан ушел, как Пинета приставил стол к стене, на которой сохранился этот след, взобрался на стол, уцепился за сломанный кирпич, торчавший из стены боком, и взглянул в потустенный мир.
Он увидел довольно большую комнату в два окна с закоптелым потолком и обрывками обоев на стенах. В комнате не было никакой мебели; кухонный стол стоял между окон; в углу, наискось от наблюдательного пункта Пинеты, стояла кровать.
Скосив глаза насколько было возможно, Пинета увидел на кровати женские ноги в черных чулках и черных же парусиновых туфлях.
Пинета никогда не тяготел к монашескому образу жизни и был достаточно опытен, чтобы верно определить возраст обладательницы парусиновых туфель; нельзя сказать, чтобы он был недоволен соседством. Однако же он не был уверен в том, что его соседка не принадлежит к союзу налетчиков, переселившим его накануне ночью с Васильевского Острова на Петроградскую сторону, и поэтому не решился окликнуть ее.
Больше он ничего не открыл на горизонте потустенного мира.
Он соскочил со стола и принялся ходить по комнате с твердым намерением обдумать план действий, который должен был доставить ему превосходство над налетчиками.
Через несколько минут он уселся за стол, оперся на него локтями и заснул, уронив голову в руки.
Ему приснился Сашка Барин с его вежливым орлиноносым профилем гвардейского офицера.
– Я еду в южную Америку, - сказал он Сашке Барину, - мне очень нравится, что в южной Америке восход и заход начинаются одновременно.
– Поезжайте лучше на Стрелку, - отвечал Сашка Барин.
Он закурил, и дым поплыл вокруг Пинеты кругами.
– Зачем вы меня увезли?
– спрашивал Пинета, тщетно стараясь понять, что это говорит он - Пинета.
– Как зачем?
– отвечал Сашка Барин, - да для того, чтобы ограбили этого ювелира!
– Какого ювелира? Ювелира Костоправа или Перчика?
– Уж это все равно какого. Лучше, знаете ли, Костоправа.
– Костоправа, так Костоправа, - сказал Пинета. Он махнул рукой и проснулся.