Конец света: первые итоги
Шрифт:
//- Биография Александра Виалатта — //
Формула успеха ХХ века выглядит внешне просто, однако вывести ее оказалось не так легко: (Кафка + Фарг) × (Паскаль + Альфонс Алле) = Александр Виалатт, то есть писатель, по сравнению с которым Марсель Пруст в 2011 году представляется старой жеманницей. Родившийся одновременно с веком (в 1901 году), Виалатт издал романы, написанные под влиянием Алена-Фурнье: «Сумрачный Бетлинг» («Battling le ténébreux», 1928), «Плоды Конго» («Les Fruits de Congo», 1951), и стихи а-ля Ларбо (в начале ХХ века кое-кто еще верил в пользу поэзии). Он стал первым переводчиком Кафки, которого считал (совершенно справедливо) великим юмористом. Но главную свою стройку он затеял в 1952 году и до самой смерти, случившейся в 1971-м, еженедельно публиковал в выходившей
Номер 22. Джеффри Евгенидис. Девственницы-самоубийцы (1993)
Во-первых, на французском языке эта книга вышла в переводе Марка Холоденко. Имя Марка Холоденко не слишком широко известно, хотя пишет он прекрасно: «Сто песен, адресованных его братьям» (1975) и «2 оды» (1981). Вне сомнения, перевод Холоденко улучшил «Девственниц-самоубийц», первый роман Джеффри Евгенидиса, по которому София Коппола сняла превосходный, легкий и воздушный фильм: представьте себе «Мятный диаболо» в режиссуре Дэвида Линча.
Евгенидис придумал пять сестер (побив Чехова с разгромным счетом 5: 3) — Сесилию, Терезу, Бонни, Люкс и Мэри Лисбон. Затем он влюбился в собственных персонажей, как и полагается всякому уважающему себя писателю. Надо сказать, что все пять — красивые блондинки, страдающие от депрессии (три качества, необходимые современной женщине, в особенности американке). Они поочередно кончают с собой: одна ложится в ванну и вскрывает вены, вторая вешается на потолочной балке, третья глотает снотворные, четвертая напарывается на острые зубья ограды — одним словом, каждая развлекается как может (как сказал бы писатель Ногез).
Между тем, несмотря на ужас происшедшего, общая атмосфера остается до странного безмятежной. Дело в том, что рассказ об этой трагедии мы слышим 20 лет спустя из уст когда-то молодых и влюбленных в девушек соседей, так и не сумевших их забыть. Смерть словно бы преобразила сестер Лисбон и не дала вечно юным девственницам превратиться в 50-летних домохозяек. Только смерть дарует бессмертие.
Оригинальность «Девственниц-самоубийц» основана на странной гармонии между кошмарным содержанием и чрезвычайно мягкой тональностью повествования. Над городом, где все это происходит (пригород Детройта, 1970-е годы), витает ядовитая атмосфера мечтательности. Джеффри Евгенидис пишет неторопливо, словно смотрит на мир через пелену застилающих глаза слез. Родители Лисбон раздавлены собственной беспомощностью. Они все делали как полагается (обеспечили семейное воспитание, обязательное школьное образование и глубоко въевшуюся в существование скуку, то есть исполнили все идиотские предписания, которые общество навязывает детям, чтобы удерживать их в рабстве), и вдруг выясняется, что дочери нашли способ освободиться от их всевластия. Как Брижит Бардо нашептывала Сержу Генсбуру в песенке «Бонни и Клайд»: «Единственный выход — смерть».
Разумеется, подобное чтение не располагает к особому веселью, однако «Девственницы-самоубийцы» ввергают в тоску ничуть не больше, чем «Дождь» Кирсти Ганн или «Летние постояльцы» Чарльза Симмонса. Американские авторы часто любят подбрасывать трупы в самые, казалось бы, идиллические места, — просто чтобы посмотреть, какое впечатление это произведет на окружающих. И вот время останавливается, дома пустеют, машины замирают на парковках, а люди задаются вопросом, разумно ли продолжать жить на автопилоте. Сомнение, даже мимолетное, — чрезвычайно полезный вид спорта. Представьте себе, что на автомобильной стоянке возле торгового центра где-нибудь в пригороде Мичигана вдруг появляется Декарт. А посетители «Старбакса» горячо спорят о «Рассуждении о методе». Один взмах влажной губкой — и на пластмассовом подносе, закапанном кетчупом, снова tabula rasa. Смерть — это табличка «Выход», мигающая красными огоньками у нас над головой.
//- Биография Джеффри Евгенидиса — //
Если ты родился в Гросс-Пойнте, штат Мичиган, нет ничего удивительного, что тебе захочется выделиться из общей массы.
Номер 21. Чарльз Буковски. Женщины (1978)
Я люблю в Буковски великого поэта. Наверное, самого деликатного, самого эмоционального, самого тонкого из американских писателей второй половины ХХ века. Дело в том, что прежде, чем превратиться в «старую сволочь», Чарльз перенес много страданий. Он родился в Германии в 1920 году, в детстве его лупили, потом он стал прыщавым юнцом, потом почтовым служащим, кладовщиком, клерком и пьяницей, с которым не способна ужиться ни одна женщина, — одним словом, большой и вонючей кучей дерьма. Свой первый роман он опубликовал в 50 лет.
Отсюда и его грубость, перемежаемая приступами человеколюбия, и его пронзительная ясность, и неподражаемый юмор диалогов, и мания величия, постоянно компенсируемая жестокой честностью по отношению к себе, то есть все то, что и делает его образцом стиля для всех художников планеты. Да, читатель, не таращь изумленные глаза, потому что это чистая правда: Буковски — открыватель непримиримого пофигизма.
В конце жизни, когда он даже внешне старался походить на своего кумира (наряду с Джоном Фанте) Луи-Фердинана Селина, Буковски заявил: «Если что и побуждает меня писать, то это две вещи. Первая — отвращение. Вторая — радость». Мне кажется, что оба этих двигателя до сих пор остаются в рабочем состоянии и вполне способны успешно функционировать на протяжении еще нескольких столетий, даже если в своем хлестком заявлении Буковски забыл упомянуть о других источниках вдохновения: страхе одиночества, уверенности в неизбежности смерти, печальной природе секса, абсурде вселенной, невозможности любви, лживости алкоголя, пользе безумия, нежности разрушения, конных скачках и реальности реальности.
Все книги Чарльза Буковски автобиографичны, поскольку он говорил только о том, что хорошо знал. В них рассказывается о величественной и пустой жизни его двойника Хэнка Чинаски. От его лучшего романа «Женщины» до «Хлеба с ветчиной» — а в промежутке еще были «Почтовое отделение» (вот где ему пригодился опыт работы на сортировке почты), «Голливуд» (живописный рассказ об экранизации Барбетом Шрёдером романа «Пьянь»), рассказы «Принеси мне свою любовь», «Прелесть семидесятилетия» и многие из «Историй обыкновенного безумия», — мы следим за перипетиями жизни одного и того же рассказчика, утопающего в материализме современной Америки, иными словами, в мире после конца Истории. В опубликованном посмертно дневнике «Капитан ушел обедать, и матросы захватили корабль», в 1999 году переведенном на французский язык Жераром Геганом, Буковски, стреляный воробей, пишет: «Капитан пережил коммунизм. Теперь ему не остается ничего другого, кроме как сожрать самого себя». О том, что нынче творится в мире, лучше не скажешь.
Не знаю, стоит ли судить о том или ином произведении по степени его влияния на окружающий мир. На мой взгляд, в «Женщинах» гораздо важнее эмоциональный настрой, та любовная дрожь, что прорывается, несмотря на льющийся рекой «Джек Дэниэлс». «Женщины» — это «Сексус» 1970-х. Хэнк Чинаски (Цукерман Буковского) чередует секс и ненависть, секс и спиртное, секс и жизнь. Шут, ни к кому не испытывающий почтения, мачо, прямо-таки помешанный на женщинах: Лидия, Мерседес, Ди-Ди, Джоанна, Кэтрин из Техаса… Эта книга — изысканное объяснение в любви. Все остальное вторично. Все остальное — вот оно: