Конец света
Шрифт:
– Если сделать режим защиты, то и бояться не придется.
– Но от снов же он не защитит?
– А, точно…
Они говорили, я машинально записывал особенные режимы и посматривал, сколько у кого кю. У прилежной одноклассницы, читающей книжки, было два кю – значит, часто использует режимы. У другого одноклассника, который активнее всех размахивал руками и рассказывал про режимы, было сто три кю – значит, самый настоящий читер, почти режимами не пользующийся.
Вообще-то раньше, до вчерашнего дня, я думал, что у девчонок будет больше сохраненных баллов. Они же прилежные. Но получалось наоборот:
– Я вижу ваши кю!
Все замолчали и уставились на меня. Даже Фет стал смотреть на меня так, как будто впервые об этом слышит.
Я сглотнул. Ну, сейчас начнется, подумал я. Примутся спрашивать, потребуют научить, как видеть кю… Но все посмотрели-посмотрели на меня, и директор на меня посмотрел-посмотрел… И как давай все дальше галдеть. «У меня такой режим, у меня сякой режим, а этот лучше, а тот жирнее». Мне даже обидно стало. Я насупился и сел на место. Рассказывай им что-то! Фет доброжелательно похлопал меня по руке и сказал вполголоса:
– Ты не переживай. От меня вот, например, жена ушла, так я и не переживаю.
И носом шмыгнул смущенно. Что сразу стало видно, как он совсем не переживает.
Но Фет действительно повеселел и, казалось, больше не думал о Марийке. А я про нее думал. Надо было нам с девчонкой связываться! Придумали тоже! Даже если девчонка выглядит как нормальная и с виду ничего, надо помнить, что в голове у нее всякая женская ерунда, которую ничем не победишь. И в то же время мне было жаль, что всё так получилось.
Странно, что никому не оказалось интересным то, что я видел кю. Как будто это что-то простое и обыденное. Но ведь не простое… Не обыденное… Ведь раньше такого не было! Значит, либо это никому не нужно, либо действительно слишком обычно. Я не мог понять.
После урока, на котором мы поговорили про режимы, директор отпустил нас по домам. Мы с Фетом сбегали в прыгалку и помчались к южным воротам леса. Обычно у ворот народу было немного, и люди только изредка выходили из леса и заходили в лес. Но сегодня перед входом собралась огромная толпа. Она недовольно гудела, размахивала руками и время от времени вытесняла мальчиков в зеленых шортах, которые тут же забегали обратно в толпу. Как всегда на любых подобных собраниях, среди посетителей леса сразу же появились ораторы, которые вещали, что конец света у нас наконец-то последний. Мне кажется, эти ораторы возникают сами по себе, из воздуха, как только люди собираются в компанию больше пяти человек.
Протиснувшись к воротам, мы увидели табличку: «Лес закрыт по техническим причинам». И никакого тебе «извините», никаких цветочков среди текста: закрыт – и всех делов!
– Как закрыт?! –
Толпа кровожадно повернулась к нам с Фетом.
– Вот и мы говорим, – сказал один человек и махнул рукой. Толпа дружно заскандировала:
– Как закрыт?! Как закрыт?! Как закрыт?!
Очень синхронно они это делали, даже, казалось, воздух вибрировал. Человек взмахнул рукой еще раз, и толпа продолжала:
– Зачем закрыт?! Зачем закрыт?! Зачем закрыт?!
И после:
– Кем закрыт?! Кем закрыт?! Кем закрыт?!
– А-а-а-а! – закричал Фет и закрыл уши руками. – Вам бы только скандировать, до леса и дела нет!
Но толпа выкрикивала «Куда закрыт?!», и ей было не до Фета. Мы с ним внимательно изучили табличку. Она совсем не похожа на те, которые мы находили на дверях банка и ратуши. Скорее, была даже не табличкой, а на скорую руку нарисованным плакатом. Затем расспросили одного не совсем ополоумевшего крикуна, закрыты ли остальные ворота.
– Все ворота закрыты! – сказал он нам. – На всех такая табличка.
И толпа, конечно, подхватила, особо яростно выкрикивая слово «табличка».
Мне почему-то сразу стало скучно. Даже на Фета не хотелось смотреть, проверять, каково там ему. И в толпе этой не хотелось стоять. И уж точно не хотелось с ними петь. Лес закрыт, вот и всё. Без леса это совсем другая жизнь. Я скис и пинал ногой какой-то камушек. Краем глаза посмотрел на Фета. Он перекидывал мой камушек ко мне.
– Скучно, – сказал Фет.
Я кивнул:
– Вот бы лес открыть.
– Вот бы, – согласился Фет.
Толпа между тем стала рыть подкоп, но, похоже, наталкивалась на ограждения под землей.
Хотя делать ничего не хотелось, мы потратили немного кю на режим «деятельная бодрость».
– Ого! – крикнул Фет. – Давай я тебе бодрящий массаж сделаю!
– Вот еще! – подпрыгнул я и замахал руками. – Нам надо открывать лес!
– Если это снова он… – грозился Фет, но что в таком случае будет, он не уточнил.
Когда мы в очередной раз отдали три кю за хорошее настроение хозяина, к нам вышел высохший противный старикашка.
– Кто тут вздумал баловаться?! – гневно проскрипел он. – А ну, пошли вон, гадкие мальчишки!
Мы с Фетом удивленно переглянулись.
– Сам пошел вон, гадкий старикашка! – разозлился Фет. – Три кю содрал, а потом еще ругается! Где тот мужик, который нас чаем хотел поить?
– Я вам покажу – чаем вас поить! Я вас догоню и еще раз покажу, как чаем вас поить! Вы у меня пожалеете еще, что пришли сюда, и всю жизнь жалеть будете!
Мы с Фетом нырнули в куст сирени и там, среди сиреневых цветочков, Фет шепнул мне:
– По-моему, это тот самый…
– Что вы там шепчетесь! – крикнул старичок и погрозил кулаком. – Я же вижу, что шепчетесь, у меня дальнозоркость.
Тогда мы вылезли из сирени, и Фет, глядя на старичка, сказал:
– Я говорю, по-моему, это тот самый мужик, который нас в прошлый раз чаем хотел поить.
Старичок послушал, а потом будто включился и повторил:
– Я вам покажу – чаем вас поить! Я вас догоню и еще раз покажу, как чаем вас поить!